Поиски - Александр Бромов

Дочь уселась боком на перила и нетерпеливо посмотрела на отца. Не любим мы ждать, а надо, иначе не быть первой. Никогда и никто не достигнет успеха или победы, если не умеет выждать удобного момента, затаившись до поры до времени. Что водных и подводит. Чуть-чуть подожди тогда Маркосс, и месторождение алмазов было бы его, и это сейчас он, а не чертов дракон правил бы бал. И если бы адмирал Россэр Юим был более терпелив, то и выход к морю тоже остался бы за ними. Это наказание богов — нетерпение правящей семьи. Попросить Найири одолжить им капельку? С ашурта не убудет, и если уж он смог вынести характер и выходки своего ублюдочного сыночка, то ему сами боги велели поделиться с ближними. Жаль короля, но в семье не без урода. Главное, что нас это не коснулось.

Дочь, покачивая ногой и глядя в море, думала о своем.

— Со стороны восхода к нам плывет корабль. Можешь его приблизить?

— Слишком далеко, — возразила Тоинет, — Папа, давай я тоже схожу вместе с капитаном Гроосом, посмотрю, что к чему?

Повелитель хмыкнул, но больше ничем не выразил своего согласия.

— Спасибо, мой король, — дочь чмокнула его в щеку и упорхнула с террасы сине-белой морской птицей, такая же стремительная, свободолюбивая и прекрасная.

Отцу нравился ее выбор: смел, находчив, умен, расчетлив, талантлив. Неплохая смена подрастает, есть кому передать власть, когда эти дети поженятся.

Графиня проснулась в мягкой постели и некоторое время лежала, не открывая глаз. Так легко и спокойно ей не было с самого детства, когда просыпаешься утром в свой день рождения и понимаешь, что сегодня будет праздник, гости, музыка, подарки. Осознание того, что ты стала старше на год приходит чуть позже, вместе со взрослением, а сейчас она снова маленькая девочка и может позволить себе роскошь немного понежиться. Но пора вставать, приводить себя в порядок. Надо, надо. Взрослая жизнь. Лонье вздохнула, мысленно посылая детству воздушный поцелуй, и громко позвала служанку:

— Галье.

На лоб осторожно легла прохладная мужская ладонь, заставив сердце сначала испуганно замереть, а затем сорваться в безудержный галоп. Девушка в ужасе вскрикнула, разом вспомнив страшную ночь, и рванулась в сторону, стараясь отползти как можно дальше от возможного насильника, не думая о том, что люди такого рода переходят к делу сразу, минуя предисловия.

Шон просидел у кровати невесты весь остаток ночи. Дверь была открыта для душевного спокойствия ее отца, иногда как бы невзначай проходящего мимо, но внутрь заходить остерегавшегося. Несколько раз заглядывал Андерс, но потом успокоился и ушел приводить себя в порядок. Потом исчез и маркиз.

Матросы вместе с Санти и Ласом, так и не переодевшимися, наводили порядок в каюте графини, предварительно накинув полог тишины, чтобы не мешать спящей девушке. Люди, сначала удивлявшиеся тому, что в коридоре не было слышно шума, быстро перестали обращать на это внимание и стали действовать смелее. Труп убитого пирата вынесли, окровавленный ковер расстелили на палубе и начали отмывать. Корабельные слуги перетряхнули и перестелили постель, расставили опрокинутые стулья и заменили разбитый ударом топора стол.

Предстояло еще разобраться, что же произошло у девушек на самом деле, но, скорее всего, пираты, поднимающиеся по борту корабля, заметили в окне двух беззащитных женщин и решили позабавиться с ними. Служанка, защищаясь, смертельно ранила одного, и он истек кровью, зато второй успел бросить в нее боевой топорик.

Почему демоны так решили? Да потому, что только у нее было порвано и испачкано в чужой крови платье. Лонье смогла вытащить у умирающего флибустьера из-за пояса пистолет и выскочила на палубу, попав из огня в полымя и найдя там свою смерть. От судьбы не уйдешь. Но скажем огромное спасибо светлой голове Ласти, мгновенно сориентировавшегося в ситуации.

Графиня мгновение с ужасом смотрела на улыбающегося Шона, потом он протянул к ней руку и она вцепилась в нее, как в свою единственную надежду и опору.

— Все кончилось, маленькая моя, — тихо говорил йёвалли, поглаживая прильнувшую к нему плачущую девушку по белокурой головке, — Все уже кончилось. Все позади.

И все только начинается. Как отнесется девушка к тому, что она уже не человек, Шон понятия не имел и здраво отложил объяснения на потом. Это подождет. И лучше бы она не помнила, кто ее убил и почему.

К этому времени каюта Лонье была готова, и девушка смогла вернуться к себе. И почти сразу же у нее начались проблемы. Нет, пробитый шкаф заставил слегка побледнеть и только. В Норьяне смерть от острого оружия не была редкостью и жизнь, тем более прислуги, ценилась дешево, но как прикажете надевать платье, если шнуровка сзади? Одежду Галье графиня ни за что бы ни взяла. Еще чего, носить наряды низшего сословия!

Девушка с тоской посмотрела на разложенную на постели одежду и решительно подошла к двери. Но здесь смелость позорно капитулировала, и понадобилось некоторое время, чтобы уговорить ее вернуться. Она ходила от окон к двери и приводила различные доводы в пользу помощи Шона. Больше на роль одевальщицы, по мнению девушки, никто не подходил. Когда доводы иссякли, и графиня поняла, что рискует остаться в каюте до старости, минуя свадьбу, она начала искать другие пути решения проблемы.

Самым разумным ей показалось закутаться в пеньюар, набросить сверху шаль и позвать хоть кого-нибудь и пусть они думают. Пеньюар был прозрачный и проблему не решал даже с дополнением, ажурным и поэтому тоже просвечивающим насквозь, совсем делая девушку похожей на девицу легкого поведения. Лучше уж без него.

Тогда Лонье решительно надела нижнее платье, кое-как натянула поверх него верхнее, набросила сверху шаль и осторожно выглянула в коридор, придерживая сползающий лиф руками. Хвала Богу, там было пусто. Она на носочках перебежала открытое пространство и с бьющимся сердцем постучала в дверь соседей.

Кого совсем не ожидал увидеть Сантилли, так это графиню, намертво вцепившуюся в платье. Лонье в свою очередь расширенными от ужаса глазами уставилась на мощный обнаженный торс демона в размазанных потеках крови. Пока она хватала ртом воздух, ашурт, скользнув глазами по коридору, быстро втянул ее за руку в каюту, трезво рассудив, что эта немая сцена не предназначена для широкой публики. И уж чего он совсем не ожидал, так это того, что наряд девушки живет собственной жизнью, совершенно отдельной от хозяйки. Графиня не завизжала только потому, что у нее окончательно перехватило дыхание.

«У Ласти грудь красивее», — машинально успел подумать герцог, поспешно прижимая платье обратно и отступая назад во избежание вполне предсказуемой женской реакции. У его любимой она бы точно не задержалась. Но Лонье с боевыми искусствами была не в ладу, и хвала богам за это.