Семь месяцев бесконечности - Виктор Боярский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я думаю, что наступила пора вновь предоставить слово моему знакомому поэту, ибо у меня лично не хватает слов, чтобы описать сегодняшнее утро.
Сегодня мне приснилось —Метель угомонилась,Устав, сложила крылья за дальнею горой,Но утром вновь явилась,На гнев сменивши милость,И все вокруг укрылаТоскливой белой мглой.
Не знаю, откуда этот поэт берет такие выражения, как «крылья метели», «ее гнев и милость», — все это образно и непонятно, но вот тоскливая белая мгла — это точно и справедливо. Однако он не учел одного, а именно тоненькой синей полоски чистого неба с северной стороны горизонта, то есть оттуда, откуда последнее время дул ветер. И вот именно этот ветер раздул из небольшой съежившейся голубой полоски огромный синий купол неба. Солнце немедленно заняло положенное ему по закону место, и сразу же от некогда всесильной метели осталась небольшая, но упорно сопротивляющаяся поземка. Нунатаки, которые мы заметили вчера, сегодня уже были не видны, а жаль — нам как раз необходимо было взглянуть на них сегодня повнимательнее, чтобы убедиться, что перед нами действительно нунатаки Скай-Хай, а не что-нибудь другое. «Но почему вдруг сомнения?» — спросит читатель. До сих пор было ясно: мы получали координаты, вычисленные по спутниковым данным, наносили их на карту и таким образом каждый день могли и должны корректировать курс и, во всяком случае, знать свое местоположение с точностью, которой с лихвой хватает для используемых нами карт двухсот- и пятисоттысячного масштаба. В чем причина такой неуверенности? Попробую объяснить. Пока спутник кружил на своих высоких орбитах, собирая данные многочисленных, разбросанных по всей Земле маячков, среди которых был и наш, и передавая их регулярно на Землю в центры обработки космической информации, Джеф ежедневно вел кропотливую работу по определению координат экспедиции на основе карты, компаса и мерного колеса, укрепленного за его нартами. Очень педантичный и слегка консервативный по складу характера, как и все истинные англичане, наш штурман больше доверял своей прокладке и велосипедному колесу, чем невидимому спутнику. В этом я убеждался всякий раз, когда во время своего утреннего обхода осторожно сообщал Джефу через стенку палатки полученные накануне по радио спутниковые координаты. Осторожно, потому что как все истинные англичане, Джеф очень самолюбив и достаточно болезненно реагировал на всякие попытки вмещаться в те вопросы, где он считал себя истиной в последней инстанции и к которым, безусловно, относилась и навигация.
Помню, как я однажды усомнился в правильности курса, который сообщил мне Джеф. В ответ незамедлительно последовало: «Может быть, ты будешь штурманом?» С тех пор я всячески (да и не только я) старался избегать разговоров на темы, прямо или косвенно ставящие под сомнение квалификацию нашего дорогого штурмана. Чаще всего на мое сообщение о координатах Джеф удовлетворенно крякал и говорил, что сегодня «Аргос» (так называется наш спутник) ошибся ненамного и координаты, определенные им, отличаются от вычисленных по спутниковым данным всего на 1–2 мили. Но иногда мое сообщение вызывало в ответ его саркастический смешок: «Опять этот «Аргос» ошибся!» Но вот последние пять-шесть дней такая реакция стала преобладать. Координаты по «Аргосу» стали сильно расходиться с координатами по Джефу, причем интересно, что и те, и другие прекрасно укладывались вдоль прямых линий и линия аргосовских координат отклонялась от линии Джефовых ни мало ни много на 20 градусов к западу! До поры до времени, как это повелось, данные спутника не принимались в расчет нашим штурманом, и все мы, кроме, пожалуй, Этьенна, были уверены, что следуем единственно верным курсом. Этьенн хранил молчание, щадя самолюбие Джефа, но до тех пор, пока мы не увидели впереди по курсу загадочные горные вершины. «Джеф мне друг, но истина дороже!» — вскричал Этьенн, разглядывая сегодня утром карту, на которую он нанес вчера самые свежие координаты. «Разрази меня гром, если это не нунатаки Скай-Хай! — уверенно заявил Этьенн, протягивая мне карту. — Смотри», — и он ткнул в нее пальцем. Действительно, прямая линия, изображавшая наше движение за последние пять дней, утыкалась как раз в отмеченные на карте тремя точками нунатаки Скай-Хай. До них по карте оставалось километров двенадцать, что на глаз соответствовало тому расстоянию, которое мы оценили вчера. Я, как всегда аккуратно, сообщил о нашем открытии Джефу. Его реакция была несколько более бурной, чем обычно: «Вы можете называть эти нунатаки, конечно, как вам заблагорассудится, но если вас интересует их истинное название, под которым они, между прочим, значатся на всех картах, даже на ваших, — добавил он не без ехидства, — то это нунатаки Оландер». Джеф замолчал, и я поспешил согласиться с ним. Услышав от меня такой ответ Джефа, Этьенн дал волю своим чувствам: «Не понимаю, как можно в наше время все еще не доверять спутнику! Ни в одной из моих экспедиций «Аргос» не подводил меня ни разу! Нет, сегодня я покончу с этим анахронизмом. Подумать только, какое-то велосипедное колесо, которое прыгает по застругам, как заяц, и наверняка сбивает показания. Компас, который болтается, как… — тут он совершенно неожиданно употребил очень распространенное у нас сравнение, в котором фигурировало слово «прорубь». — Все это смешно по сравнению с современным, не зависящим ни от погоды, ни от застругов спутником! Нет! Я этого так не оставлю! Даешь нунатаки Скай-Хай!» — с этим боевым кличем Этьенн, вооружившись картой, выбрался из палатки. Я поспешил с ним. Джеф с полным комплектом навигационного вооружения уже поджидал нас. Противники сошлись на сверкающем под солнцем ристалище. Остальные участники экспедиции, наделенные лишь правом совещательного голоса, окружили участников турнира.
Дело было, конечно же, не в личных амбициях и не в названиях нунатаков. Нунатаки Оландер находились западнее Скай-Хай и, соответственно, ближе к горе Рекс. Нам непременно надо было решить, что же все-таки перед нами: от этого зависела правильность выбора курса на гору Рекс. Надо сказать, что и та, и другая сторона приводила весьма веские аргументы в свою пользу, но в конце почти получасового поединка Этьенн сумел найти простые и убедительные слова. «Послушай, Джеф, — сказал он, — если отбросить мистику, то «Аргос» может или работать, и работать правильно, или же не работать вообще. В данном случае его координаты ложатся на линию, я подчеркиваю, на прямую линию, а это значит, что координаты, сообщаемые им, не есть случайные числа и, следовательно, он работает и работает верно, а кроме того, — развивал атаку Этьенн, — нунатаки Оландер помечены на карте одной точкой, а нунатаки Скай-Хай тремя. Мы же вчера видели целых пять вершин, а это все-таки ближе к трем, чем к одному!» Мы все поддержали убедительную речь Этьенна и большинством голосов (у нас в команде поистине демократическая обстановка) решили, что перед нами все-таки нунатаки Скай-Хай. Джеф при голосовании воздержался. Решение принято — в путь.