Настоящая королева - Киз Грегори

Однако к этому моменту из башни выскочили три рыцаря, и Нейл услышал горн, играющий тревогу.

Роберт вновь улыбнулся и жестом предложил Мюриель сесть в кресло.

— Присаживайся, моя дорогая, — сказал он. — Мы с тобой немного поболтаем.

Мюриель сделала два шага назад.

— Не думаю, что я стану с тобой говорить, — ответила она.

Ей отчаянно хотелось убежать, но она понимала, что лишь унизит себя. Роберт ее не выпустит.

Она собрала всю свою волю и осталась стоять на месте.

— Я не знаю, почему Ханза так долго тебя терпит, — сказала Мюриель — Но ты убил людей своего гостеприимного хозяина. Боюсь, ты переступил черту.

— Мне надоело стоять, — заявил Роберт. — Если хочешь, присоединяйся ко мне.

И он уселся в кресло.

— В твоем предположении две ошибки, — продолжал он. — С чего ты взяла, что кто-то найдет тела? Ведь это место никому не известно. А если вернется Беримунд — что весьма маловероятно, поскольку его отец уже ищет непослушного сына — у него не будет никаких оснований подозревать меня в убийстве его людей. Но главная твоя ошибка в другом: я не намерен оставаться в Ханзе. Я неплохо провожу здесь время, но я не настолько глуп, чтобы рассчитывать, что Маркомир посадит меня на трон.

— И что же ты задумал? Куда ты собираешься направиться?

— В Кротению. У меня кое-какие дела в Новых Землях, а потом я поеду в Эслен.

— Энни тебя казнит.

— Ты знаешь, что я не могу умереть. Ты это сама проверила при помощи моего кинжала.

— Верно. Значит, твоя голова будет жить после того, как ее отсекут от тела. Быть может, Энни будет держать ее в клетке для развлечения.

— Возможно, но я так не думаю. В противном случае я бы туда не отправлялся. Кое-что должно произойти, Мюриель. Я не знаю, чем все закончится, но мне нечего терять, а обрести я могу очень многое.

— Что происходит? — спросила Мюриель. — Что ты хочешь сказать?

— Ну, тебе не следует ни о чем тревожиться, — ответил он. — Я не собираюсь вновь вовлекать тебя в политику. Я здесь для того, чтобы сделать тебе подарок.

— Подарок?

— Музыкальный подарок от твоего собственного придворного композитора.

Вдруг зазвучала музыка, аккорды, сперва тихие, понемногу становились все громче. И Мюриель увидела, что спутник Роберта играет на небольшой лютне.

Нейл вздохнул и попятился к воротам, надеясь, что так его не смогут окружить.

— Леди Берри, — тихо сказал он, — мне не удастся долго их сдерживать. Спасайтесь, как можете.

— Хорошо, сэр Нейл, — сказала она.

— Продайте свою жизнь подороже, сэр Нейл, — сказала Бринна — Нам нужно немного времени.

— На много и не рассчитывайте, — ответил Нейл.

Элис подала руку принцессе, и их стало трудно разглядеть. Хотя Нейл и так не мог посмотреть на них, у него появились другие заботы.

Тот рыцарь, что оказался впереди, попытался атаковать его мечом, но Нейл отскочил в сторону, и клинок со скрежетом скользнул по железной решетке ворот. Нейл ударил левой рукой по руке рыцаря, и тот выронил меч. Своей меч Нейл почти сразу же направил на колено второго рыцаря и почувствовал, как его клинок рассекает сустав. Рыцарь пронзительно закричал. Нейл с трудом сдержал собственный крик, когда острая боль пронзила его правое плечо, а пальцы разжались. Задыхаясь, Нейл прыгнул на третьего рыцаря и дернул его на себя, ударив под колени, тот рухнул на спину и ударился головой. Нейл также упал, но перекатился и тут же оказался на ногах. Первый рыцарь поднял меч и начал наступать.

Нейл услышал у себя за спиной ржание лошадей и топот копыт.

Оставалось надеяться, что Элис успела увести Бринну.

Но затем произошло нечто странное. Рыцарь выпрямился и посмотрел за спину Нейла.

— Убери меч, — послышался уверенный голос. — Здесь я от даю приказы.

Нейл повернулся и увидел принца Беримунда с десятком всадников. Ворота открылись.

— Но мой принц, этот человек…

— Моя сестра находится под моей защитой, — заявил Беримунд. — А также эти мужчина и женщина.

— Король…

— У тебя есть выбор — решить все вопросы со мной сейчас, или с королем потом. И это совсем разные решения.

После некоторых колебаний рыцарь склонил голову.

— Да, ваше высочество.

— Пойдемте, сэр Нейл, — сказал Беримунд. — Твоя королева спрашивала о тебе.

Они ехали на запад и очень скоро оказались в совершенно дикой местности. Однако Беримунд и его люди хорошо знали дорогу и двигались через густой лес с такой уверенностью, словно родились под кронами деревьев. Нейлу даже не верилось, что это тот самый принц, которого они встретили на пути к Маркомиру. Здесь, в лесу, свободный от условностей придворного этикета, Ханзейский принц чувствовал себя, как рыба в воде. Казалось, между ним и его людьми существовала невидимая связь — не зря они называли себя братством.

Кейтбаург оказался вовсе не черной крепостью, а принц Ханзы человеком с собственной историей, друзьями и не чуждый совести. Конечно, он все еще оставался врагом, но врагом, которого Нейл охотно назвал бы другом, если бы обстоятельства переменились, да и поражение в схватке с таким противником позволило бы ему умереть с честью, а победа принесла бы славу.

О Бринне он старался не думать. Она все еще оставалась женщиной, которую он встретил в Лирском море, чьи голос и лицо преследовали его с тех самых пор, как он впервые ее увидел. Но ее наполнял какой-то холод, который он почувствовал еще тогда, холод, позволивший ей отравить человека и рассказать об этом так, словно она выпустила кошку погулять.

Но если она была такой холодной, то почему представлялась Нейлу белым огнем, даже когда он смотрел на нее краем глаза? Почему он до сих пор ощущал жар на своих руках, коснувшихся ее тела во время дождя?

Он посмотрел на нее и обнаружил, что Бринна изучает его — или ему только показалось? Было слишком темно, чтобы видеть ее глаза под полями шляпы, которую дал ей брат, чтобы укрыться от дождя.

Они ехали все дальше, дождь усиливался, теперь он стал холодным. На деревьях лежал тяжелый туман, как будто умирающие драконы испускали дух над влажной землей. Люди Беримунда зажгли факелы, дождевые капли шипели, падая в огонь, но факелы не гасли. Наконец они добрались до каменной стены, заросшей ползучими растениями, но Беримунд раздвинул их в стороны, и Нейл увидел массивную деревянную дверь. Несколько мгновений Беримунд молча на нее смотрел.

— Что-то не так? — спросил Нейл.

— Она должна быть закрытой, — ответил Беримунд.

Нейл соскочил со своей лошади прежде, чем успел подумать, вытащил меч и шагнул к двери.

— Вы будете следовать за нами, сэр Нейл, — сказал Беримунд. — Мы хорошо знаем это место, а вы — нет.

Двое его людей пошли первыми, а потом спешились, все остальные привязали лошадей возле двери. По высеченной в камне лестнице они начали спускаться вниз.

Вскоре они оказались в просторном зале, обставленном в том же стиле, что и покои Беримунда в Кейтбаурге.

На полу лежали мертвые тела. Нейл услышал сдавленный стон, вырвавшийся из труди Беримунда, который бросился вперед. Он склонялся над мертвецами, целовал их холодные лица, все еще отчаянно надеясь, что кто-то из них дышит.

Затем Элис промчалась мимо Беримунда, и влажный подол ее платья волочился за ней, словно след улитки.

Тут и Нейл увидел тело и побежал за Элис, понимая, что его сердце не выдержит.

Нет, представить себе, что Мюриель спит, было невозможно. Ее губы почт и почернели, и даже в слабом свете факелов кожа при обрела синеватый оттенок. Элис обнимала голову королевы. Глаза Мюриель были широко раскрыты, а лицо выражало такое отчаяние, какого Нейл не видел никогда.

Рядом с телом что-то лежало. Нейл протянул руку и коснулся увядшей розы.

Он встал, проглотил слезы и почувствовал, как в нем медленно поднимается ярость, каждый новый вдох наполнял все его существо алым светом. Он шагнул к Беримунду, который все еще стоял на коленях среди своих мертвецов. Нейл сделал еще один шаг, едва не наступив на мертвое тело, смотревшее на Нейла с таким же отчаянием, как Мюриель.