Опасная связь (СИ) - Джолос Анна

— Возвращаюсь на такси из аэропорта. Буду у твоего дома через полчаса.

— Добро. Что-то случилось?

Меня настораживает и этот звонок, и его голос.

— При встрече расскажу, — разъединяет вызов, тем самым озадачивая меня еще больше.

Глава 48. Тандем

Кучерявый появляется у моего дома примерно через полтора часа. Стоит ему только выйти из такси, как в глаза сразу бросаются две вещи. Вот первая — и без того мрачный Ян сегодня мрачнее обычного.

— Привет, — протягиваю ладонь для рукопожатия. — Че стряслось, Малевич? На тебе лица нет.

— Дай сигарету.

Достаю из кармана пачку с куревом и молча за ним наблюдаю. Про себя отмечаю, что у парня заметно дрожат пальцы. Будто в треморе. Вот вам и второе — он явно на взводе. И сказать по правде, таким Абрамова видеть не доводилось.

Глубоко затягивается. Выдыхает. Зажимает переносицу. На протяжении пары минут не произносит ни слова…

Когда я собираюсь задать вопрос повторно, ныряет в карман модной куртки, выуживая оттуда телефон. Снимает блок, заходит в мессенджер и отдает дорогую, новороченную трубу мне.

— Там все, — информирует коротко.

Опускаю взгляд. Просматриваю фото, видео и сообщения, присланные с номера неизвестного абонента. Обнаженную девушку, сидящую на снегу узнаю не сразу, но потом, внимательно присмотревшись, признаю в ней Харитоновскую одноклассницу.

Какое-то время назад Саня показывала свой школьный альбом с фотками. На одной из них, собственно, и была Дарина. Бывшая пассия Яна. Ее я запомнил только потому, что Рыжая долго разглагольствовала на тему предательства и жестокости по отношению к любимому человеку. Тогда я не особо понял к чему…

— Мне нужен пистолет, мой исчез. Думаю, отец его забрал, — наконец подает он голос.

— Не пори горячку.

— Я убью эту мразь.

Решимость. Гнев и ярость. Это явно не пустые угрозы.

— И сядешь.

— Сяду. Мне плевать, — отзывается равнодушно, что только подтверждает мои предположения.

— Держи, — возвращаю телефон.

— Ты дашь мне пушку или нет? — наезжает на меня тут же.

— Сперва ты остынешь, дружище, — опираюсь задницей о капот. — Ты на конкретном нервяке, Ян. Не хуже меня знаешь, чем это чревато. Наломаешь дров…

— Я виноват во всем этом, — бросает он зло и… отчаянно, что ли.

— А если поконкретнее, — поворачиваю голову в его сторону и жду.

Так-то Малевич — тот еще интроверт. Закрытый по натуре. Неприступный в плане личных границ. Делиться своими проблемами — песня не про него.

— Это как-то связано с тем групповым избиением? — задаю наводящие вопросы, дабы помочь ему начать.

Мутная история. Как поведал Беркутов, в один из вечеров, на Кучерявого напали толпой. Прямо на стоянке той пафосной академии, в которой он учится.

«Расписным» Ян ходил на работу долго. Благо, что вообще ходил…

— Связано, — кивает и медленно выпускает дым изо рта. — Дарина по своей глупости сдала декану их фамилии. Разразился грандиозный скандал. С отчислением и привлечением ментов.

— Ясно. А фраза: «Кринжово, как ты любишь», что означает? — цитирую входящее сообщение.

Абрамов стискивает челюсти. Смотрит на меня в упор.

— Я не давлю, Ян.

Пытаюсь выстроить в башке цепочку из событий, повлекших за собой издевательство над девчонкой.

— Месть Каримова тщательно продумана. Два года назад в порыве ярости я распространил по школе ролик с ее участием. Он его нашел, после чего ударил в спину тем же ножом…

Пиздец, так вот что имела ввиду Саня.

— Дай мне пистолет, Паровоз. Так я это не оставлю, — выбрасывает окурок.

— Где Дарина находится сейчас?

— Улетела в Новосибирск к родителям.

— Это хорошо.

— Да ни хера хорошего. Сбежала от них в Питер тем же вечером.

— И ты хотел поехать к ней, — догадываюсь, один к одному складывая пазлы.

— Хотел, но резко передумал.

— Потому что получил эти сообщения по дороге.

— Да.

— Садись в машину, Ян. Подожди меня, щас я вернусь.

Отдаю ему брелок, а сам захожу в подъезд и поднимаюсь к себе на хату. Четко осознаю, что нельзя отпускать пацана на разборки одного. Дерьмово закончится точно.

Вытаскиваю ключи, однако в дверях неожиданно сталкиваюсь с Яськой.

— Ты куда? — замечаю рюкзак на плече.

— Ухожу, Илюш, — типа незаметно утирает слезы рукавом толстовки. — Спасибо за пристанище и вообще… спасибо.

— Так, стопэ, зайди-ка, — разворачиваю девчонку и мягко толкаю назад в квартиру.

— Я хочу уйти.

— Ночь на дворе, але, — снимаю с нее капюшон.

— Для меня это не проблема. Правда, — шмыгает носом. — Не хочу никого напрягать своим присутствием.

— С чего такие мысли?

— Антон рассказал… — грустно усмехается.

Я так понимаю, речь о словах Дымницкого. Видать, передал цитатами.

Черепанов, ну что за долбоеб? Язык ему надо выдрать по самые гланды

— Короче, что бы ты не накрутила в своей голове, поступаем так: остаешься здесь, Ясь. У меня дела, но я скоро вернусь, и мы с тобой все решим, — отбираю у нее рюкзак. Бесцеремонно расстегиваю молнию и копошусь в девичьем барахле.

— Ты че делаешь? — возмущенно пищит и растерянно на меня таращится.

— Паспорт забираю, чтобы ты не сбежала, — выдаю, как есть.

— Ты обалдел, Паровозов?!

— Все я сказал! Разувайся давай, пошли, — командую приказным тоном.

Че-то буровит фоном в спину, однако послушно семенит за мной следом.

— Поторчи тут. Телек посмотри, посиди в ютубе, поспи. Дождись меня, усекла? — ставлю рюкзак в шкаф.

— Не могу я жить с Дымницким в одной квартире! Неужели ты не видишь, что он меня люто ненавидит?

— Ты гиперболизируешь.

— Че? — морщит лоб, отчего на нем появляются несуществующие морщинки. — Гипер что? Ты где этой шняги понахватался? От Сани?

— От Володи Даля.

— Кореш твой, что ли? — хмурится сильней.

Даль. Кореш.

Хохотнув, снимаю увесистую книгу с полки.

— Я имел ввиду Владимира Ивановича Даля. Полистай, тебе тоже полезно, — вкладываю книгу ей в руки. Иду к шкафу, лезу в нычку. Достаю оттуда пистолет. Один и второй.

— Что-то случилось? — прижимая словарь к груди, обеспокоенно наблюдает за моими телодвижениями.

— Пока нет, но чем дольше я здесь нахожусь, тем больше вероятность того, что случится.

Ян непредсказуем.

— А зачем тебе пистолет? — спрашивает упавшим голосом.

— Да не очкуй. Припугнуть кое-кого надо, — прячу пушку и закрываю дверцы шкафа.

— Паровозов…

— Тут сиди. И только попробуй ушуршать, Бортич! Достану из-под земли и…

— Закатаешь в бетон, — заканчивает она вместо меня.

— Ага, оно самое, — посылаю ей напоследок грозный взгляд.

— Илья…

Оборачиваюсь.

— Чего? — мои пальцы касаются дверной ручки.

— А ты… — мнется, перекатываясь с пятки на носок, — Ты… уже кого-нибудь закатывал, ну в бетон… На полном серьезе если.

Ясно же, что имеет ввиду.

— Пока нет, — отвечаю я честно.

— М…

— Почему вдруг поинтересовалась? — прищуриваюсь.

— Просто.

— И что означает это «просто»?

— Ну… — она тяжко вздыхает. — Ты хороший парень, а то, чем вы занимаетесь… Я же не дура тупая. В общем, про бетон… Не надо ничего такого, ладно? — добавляет тихонько. При этом как-то совершенно по-особенному проникновенно глядя мне в глаза.

— Не могу обещать, Ясь, но очень надеюсь, что никогда не придется… — говорю абсолютно искренне.

Время — далеко за полночь. Троицу, которая нужна Яну, поджидаем у одного из московских заведений. Дымницкий пробил местоположение по цифрам, с которых пришли сообщения.

— Только давай по сценарию, без импровизаций.

— Как пойдет.

— Ни хрена, Малевич. Обратился за помощью — значит играем по моим правилам.

— Я никогда не играю по чужим правилам.

— Никогда не говори никогда. Пришло время учиться работать в тандеме, — упрямо гну свою линию.