Сектант - Константин Костинов

Представьте ситуацию: у вас в доме поселился грубый, невежественный человек. Он ест ваши продукты, спит в вашей кровати, пристает к горничной, и, в конце концов, дело доходит до того, что он угрожает вам оружием. Что будет правильно с точки зрения интеллигента: молча подчиниться? Глупо клохтать: «Полиция, милиция, на помощь»? Или же скрутить и выбросить вон мерзавца? А?

— Под грубияном вы понимаете большевиков? — усмехнулся Сергей, — Да вы контрреволюционер!

— Да какой я контр, — махнул рукой профессор, — возраст у меня уже не тот… Так вот, я уже смирился со своей пассивностью. До вашего прихода. Пообщавшись с вами я понял, что те самые дикари-большевики, в отличие от меня не собираются жить прошлым и на его обломках. Они идут в будущее, а я продолжаю думать о прошлом. Прав ли я?

Сергей молчал.

— Нужно ли сидеть, — закрывшись в собственной скорлупе, когда вокруг тебя грохочет стройка нового мира? Сначала меня насмешило ваше желание организовать сложное химическое производство, не имея даже элементарных знаний. И только в ходе разговора я понял, что вы — я имею в виду не только вас персонально, но и всех большевиков — построите то, что хотите. Со мной или без меня. И буду ли я прав, отказывая в помощи только потому, что вы мне не нравитесь? Достойно ли высмеивать тех, кто делает хоть что-то, не делая ничего самому? Правильно ли это?

Сергей молчал.

— Мне, — наклонился к нему профессор Крещенский, — не хочется быть… гнилым.

Под вечер Сергей вернулся в мастерскую. Троица работников сидела на лавочке с настолько беззаботными лицами, что он сразу заподозрил неладное.

— Ладно, рассказывайте, что произошло?

— Ничего, — дружно и отрепетировано отозвались ребята.

— Совсем ничего?

— Совсем, совсем!

— Значит, я могу идти домой и придти только в понедельник?

— Да! Да!

— Или мне все же зайти и посмотреть, как вы установили оборудование?

— Нет, — произнес Виктор Алексеевич. Витя и Кирилл промолчали.

— Что «нет»?

— Не нужно вам туда заходить… — посмотрел в небо Кирилл.

— Что случилось, Виктор Алексеевич?

— А почему, — усмехнулся тот, — вы меня спрашиваете?

— Просто Витя уже отличился, Кирилл — тоже. По логике — ваша очередь.

— Нет, в этот раз логика вас подвела.

Сергей решил просто пойти и посмотреть, что случилось. Шагнул к распахнутой двери, успел отметить, что окна тоже нараспашку…

Ну и запах!

— Ребята, вы что? Разлили там литр нашатыря?!

— Ну, это… — замялся Кирилл, — Там у холодильного шкафа трубка… случайно повредилась…

— А запах откуда?!!

— Аммиак, — проинформировал химик, — наш холодильник похож на конструкцию доктора Линде, разве что чуть меньше размерами и, похоже, кустарно изготовлен.

— Доктора Линде? — какая разница, кто изобрел эту штуку?

— Да. Карл фон Линде, изобретатель ацетиленовой горелки. Конструкцию он предложил лет пятьдесят назад, тогда же и компанию по производству холодильных машин организовал.

— Виктор Алексеевич, мне все равно, что там придумал давно умерший доктор…

— Почему умерший? Он еще жив.

— Хорошо, вечно живой доктор. Когда этот запах выветрится?!

— Аммиак — газ легкий и летучий, трещину мы заклеили, так что остается ждать, пока все выветриться естественным путем…

Ждали до темноты.

— Добрый вецер, Сярежа! — заулыбалась тетя Таня, когда он наконец пришел домой, — А тут к тябе гости пришли! В комнате дожидаются!

Что еще за гости? От сегодняшнего дня Сергей уже не ждал ничего хорошего. Да еще в комнате?!

Он раскрыл дверь…

— Здравствуй, Сярежа.

У стола, держа в руках надежно, казалось бы, спрятанную книгу заклинаний, стояла…

Алена?

АЛЕНА?!!!

Сергей понял, что стоит и сжимает девушку в объятьях.

— Алена? Ты как? Ты что? Ты откуда? Ты как?

Сложно ожидать внятных речей от человека, увидевшего девушку, чудом вырвавшуюся из лап черного колдуна.

— Вацетис тебя отпустил?

Алена присела на табурет:

— Отпустил… Он выспросил у мяня все, что я знаю.

— Алена… Он тебя… Он тебе… Что-нибудь сделал?

— Нет. Вацетис — не злой… Вярнее, злой, но только если яму цто-то нужно… Вярнее…

Алена тоже волновалась.

— Помнишь, я говорила, цто он книгу ня для сябя исцет?

— Помню.

Неужели Вацетис — всего лишь подручный кого-то более могущественного? Мама…

— Я тогда ня могла понять, на кого он работает. Видела только, цто на кого-то большого, огромного…

— На кого?

— На людей. На народ. Не для сябя яму книга была нужна. Для всех. Он хоцет, цтобы польза от книги всем была…

Алена посмотрела на Сергея:

— Понимаешь, не для сябя, не для кого-то… Всем. Я увидела это в нем и тогда решила рассказать, цто знаю. Понимаешь… Он — не злой, для себя ницего не требовал бы… А вот для всех… Такие как он — на любое пряступления пойдут, если будут думать, цто людям пользу приносят… Понимаешь?

Что тут понимать? Таких людей много…

— Я яму все рассказала…

— Погоди. А записку ты мне присылала?

— Какую записку?

Понятно.

— Чтобы я книгу отдал.

— Нет…

— Значит, Вацетис… А зачем ему книга, если он у тебя все узнал, все твои секреты?

— Все, да ня все. В книге есцо много такого есть, цто людям знать не положено…

— Так ты что, получается, обманула Вацетиса?

— Ну да.

Тьфу, ты. Сергей так привык считать Вацетиса исчадием ада… А ведь еще Камов сказал, что он — обычный человек. Разве что НЕПРОСТОЙ.

— Алена, кто такой Вацетис? Ты же в людях видишь. Кто он такое?

— Он… Он — просто целовек. Умный, сильный, но целовек. Нет в нем ни колдовства, ни волшабства. Ходит он по земле и знания тайные, колдовские исцет. И находит. Знает он много.

Алена напряженно посмотрела в глаза Сергея:

— СТРАШНО много.

По спине пробежали мурашки.

— И есцо… Я яму больше ня нужна, он думает, цто все от мяня узнал. И книга моя яму больше ня нужна, он думает, цто в ней ницего нового нет…

— И что?

— Тяперь яму ТЫ нужен.

— Я?! Алена, ведь у меня никаких тайных знаний нет…

— Есть. Я не знаю, цто ты знаешь, но Вацетис это знает, и хоцет узнать.

— Нет у меня…

Сергей запнулся. Нет? А твои знания о будущем? Пусть отрывочные, пусть не о здешнем будущем, но есть. А еще ты знаешь про артефакт… Думаешь, ЭТО Вацетису неинтересно?

Вопрос «И что мне теперь делать?» вертелся на языке, но Сергей сдержался. Ты — взрослый человек, привыкай свои проблемы решать сам.

Лучше поздно, чем никогда.

— Алена, а ты куда теперь? В Загорки?

— Нет.

— А куда?

Девчонка вздохнула:

— Ня знаю… Прятаться мне надо. Вацетис не простит, если узнает про книгу. Пойду по стране… Хочешь со мной?

— С тобой?

Сергей задумался. С одной стороны — бросать уже установившуюся и более-менее размеренную жизнь, с другой — разом оторвать от своего хвоста и Вацетиса с его непонятными пожеланиями, и белогвардейцев, и чернильных корольков Пескова. С одной стороны — здесь какой-никакой комфорт, с другой — с Аленой можно узнать много интересного, те же заговоры, заклинания… То, о чем мечтал всю жизнь… С одной стороны — бросить Алену, девчонку к которой он успел привязаться, с другой — подвести людей. Людей, которые на него надеются… Многих людей.

Сергей принял решение:

— Алена, нет, не могу. Я тут нужен… многим…

Нужен? Он, Сергей Вышинский, нужен?

А ведь верно… Нужен.

— Хорошо, — Алена не просила остаться с ней, он была серьезна и спокойна. Девчонка четырнадцати лет, которая отправляется в неизвестность, чтобы спрятать от людей знания, которые им еще рано узнать.

— Алена, погоди, — Сергей выхватил кошелек из кармана как пистолет, выдернул пачку денег, — Возьми. Тебе понадобятся…

Пусть их, эти деньги! Он — заработает. Ей — нужнее.

Колдунья осторожно взяла пачку бумажек, посмотрела на Сергея и медленно спрятала деньги за пазуху.

— Я утром уйду. Можно я у тебя переночую?

— Можно, — Сергей не задумался, что кровать у него только одна.

Ночь была неспокойная. Они спали с Аленой вдвоем, та прижималась во сне и тихонько, по-детски, всхлипывала и что-то бормотала. Сергей с неловкостью чувствовал, что свой заговор она с него сняла…

Спалось плохо.

— Просцай. Может, есцо встретимся…

— Прощай.

Они держались за руки. Алена привстала на цыпочки и неловко поцеловала Сергея в губы.

— Сцастья тябе.

— И тебе…

Девчонка развернулась и медленно пошла по улице. Обычная деревенская девчонка, на колдунью нисколько не похожая. Уносящая в своей маленькой котомке тайную книгу, знания в которой нельзя давать не в те руки.