За пределами просветления - Шри Раджниш

Задумывались ли вы когда-нибудь над тем, что человеческое дитя — самый беспомощный детеныш во всем животном мире. Все животные могут выжить без поддержки родителей и стада, но человеческое дитя не может выжить, оно сразу же погибнет. Оно самое беспомощное существо в мире — такое нежное, такое беззащитное перед смертью.

Естественно, те, у кого сила, могут вылепить из ребенка все, что им угодно.

Поэтому каждый против своей воли становится тем, кем он является. Это и есть та психология, которая скрыта за тем фактом, что каждому хочется притворяться тем, кем он не является.

Каждый находится в шизофреническом состоянии. Ему никогда не позволяли быть самим собой, его заставляли быть кем-то другим, а его природа не дает ему примириться с этим.

Поэтому, когда ребенок вырастает и становится на собственные ноги, он начинает претендовать на то, что в действительности не является частью его существа. В этом безумном мире он сбивается с толку. Из него делают кого-то другого, а он не таков. И он знает это. Каждый знает это — его заставили стать врачом, инженером, политиком, преступником, нищим.

Вокруг полно всяких сил.

В Бомбее есть люди, которые занимаются тем, что похищают детей, делают из них калек, слепых, хромых и заставляют просить милостыню и каждый вечер отдавать все деньги, которые им удалось собрать за день. Да, им дают немного еды и место для ночлега. К ним относятся как к товару, а не как к человеческим существам. Это — крайний случай, но то же самое происходит с каждым, в большей или меньшей степени.

Никто не в ладу с самим собой.

Я слышал об одном очень известном хирурге, который решил удалиться от дел. Его ученики и коллеги устроили ему торжественные проводы на пенсию — они все пили, танцевали и веселились, а он с печальным видом стоял в стороне.

Один из его друзей подошел к нему и спросил: «Что с тобой? Мы все веселимся, а ты стоишь здесь печальный — тебе не хочется уходить на пенсию? Тебе исполнилось семьдесят пять лет, ты должен был уйти на пенсию еще пятнадцать лет назад. Но ты такой великий хирург, что и сейчас никто не может сравниться с тобой. Теперь выходи на пенсию и отдыхай!»

Хирург сказал: «Вот над чем я задумался. Я чувствую печаль потому, что мои родители заставили меня стать хирургом. Я хотел быть певцом, мне так хотелось петь. Даже если бы я стал просто уличным певцом, я бы нашел самого себя. Теперь же я всемирно известный хирург, но я не нашел себя. Когда люди хвалят меня как хирурга, я слушаю так, как будто они хвалят кого-то другого. Я получал ученые степени, премии, но ничто не вызывало радости в моем сердце — ведь это не я. Занятие хирургией убило меня, уничтожило меня. Я хотел быть просто флейтистом, даже если бы мне пришлось собирать подаяние на улицах. Но я был бы счастлив».

В этом мире есть только одно счастье — быть самим собой.

И поскольку никто не является самим собой, каждый пытается как-то скрыть это — отсюда маски, притворство, лицемерие. Люди стыдятся того, кем они являются.

Мы сделали из мира рыночную площадь, а не прекрасный сад, в котором каждому дозволено производить на свет свои собственные цветы. Мы заставляем маргаритки производить на свет розы — откуда у маргариток возьмутся розы? Эти розы будут искусственными, и в глубине сердца маргаритки будут плакать и испытывать стыд: «Мы оказались недостаточно отважными, чтобы восстать против толпы. Она навязала нам искусственные цветы, а у нас есть наши собственные настоящие цветы, для которых и текут наши соки, — но мы не можем показать наши настоящие цветы».

Вас учат всему, но не учат быть самим собой. Это самая отвратительная форма общества, которая только возможна, ибо такое общество делает всех несчастными.

Я слышал еще об одном великом человеке, известном профессоре литературы, который решил оставить университет и уйти на покой. На торжественную церемонию собрались все университетские профессора, все его друзья — все веселились. Но внезапно они заметили: юбиляра нет среди них. Один из его друзей, адвокат, вышел из дома и обнаружил его в саду. Что же он там делал? Он сидел под деревом.

Адвокат был его ближайшим другом, другом детства. Адвокат спросил: «Что ты здесь делаешь?» Тот ответил: «Что я делаю? Ты помнишь, как пятьдесят лет назад я сказал тебе, что хочу убить свою жену? А ты сказал: "Не делай этого, а не то получишь пятьдесят лет тюрьмы". Теперь я думаю, что если бы я не послушался тебя, то сегодня я уже вышел бы из тюрьмы и был бы свободен. Меня это так бесит, что появляется желание... почему бы мне не убить хотя бы тебя? Сейчас мне семьдесят пять лет. Даже если меня приговорят к пятидесяти годам тюремного заключения, они не смогут продержать меня там весь этот срок. Лет через пять-шесть я умру. А ты не был мне другом, ты оказался моим злейшим врагом!»

Быть тем, кем вы не хотите быть, жить с тем, с кем вы не хотите жить, делать то, чего вы не хотите делать, — вот основа всех ваших несчастий.

С одной стороны, обществу удалось сделать всех несчастными, а с другой — то же самое общество ожидает от вас, что вы не будете показывать свое несчастье — по крайней мере не на людях, не открыто. Ваше несчастье — это ваше личное дело.

Несчастными вас делает общество, на самом деле это — общественное, а не личное дело. Та же самая толпа, которая создала все причины вашего несчастья, в конце концов говорит вам: «Несчастье — это твое личное дело; на людях ты должен улыбаться, не показывать свое несчастье другим».

И это они называют этикетом, хорошими манерами, культурой. По сути же это — лицемерие.

И пока человек не решит: «Чего бы это ни стоило, я хочу быть просто самим собой. Пусть меня осуждают, не принимают, пусть я потеряю респектабельность, но я не могут больше притворяться кем-то другим...» Это решение и это заявление о свободе от гнета толпы дают рождение вашему естественному существу, вашей индивидуальности.

Тогда вам не нужны никакие маски. Тогда вы можете быть просто самим собой — таким, какой вы есть.

И как только вы сможете быть просто таким, какой вы есть, воцарится великий покой, который превосходит понимание.

Возлюбленный Бхагаван,

не могли бы Вы объяснить разницу между доверием к Существованию и фатализмом?

Разница между доверием и фатализмом очень тонкая. На поверхности кажется, что они означают одно и то же, но в действительности это — две диаметрально противоположные вещи.

Вера в судьбу — это утешение. Вы бедны и видите, что другие становятся все богаче и богаче, — необходимо как-то утешиться. Вы делаете все, что в ваших силах, и делаете это честно, без обмана, по законам морали. Вы никогда не используете неправедные средства, но тем не менее остаетесь неудачником. И вы видите, что другие ведут себя нечестно, хитрят, обманывают, совершают преступления, используют всевозможные неправедные средства — и преуспевают, становятся богаче, достигают власти, престижа. Как это объяснить?

Вопрос не нов. С самого начала человечество ломает над этим голову. И пришлось создать себе в утешение некую идею. Судьба, рок, кисмет, предопределение, Бог — все записано в линиях на вашей руке, в линиях на вашем лбу; все предопределено еще до вашего рождения, вы ничего не можете поделать.

Силы, которые определяют вашу судьбу, слишком велики. Вы обречены на неудачу; лучше уж принять неудачу как свою судьбу. Если все свалить на судьбу, то бывает не так больно; это дает утешение. Тогда в неудаче нет вашей вины — что вы можете сделать против звезд? Вы же не можете выбирать год, день и час своего рождения.

Вы приходите в мир точно так же, как актер выходит на сцену с готовой ролью. Он ничего не может изменить.

Время от времени актеры все-таки могут что-то изменить, ведь спектакль есть спектакль...

Я слышал, что в одной деревне... Каждый год в это время по всей Индии, в каждой деревне, разыгрывается спектакль из жизни Рамы, индуистского бога. И в начале... это совсем как в любом кинофильме: треугольник — одна женщина и двое влюбленных в нее мужчин. Женщина — Сита, а Рама и Равана — двое влюбленных в нее мужчин. Рама — прекрасный юноша. Равана обладает огромной силой.

В те времена царские дочери имели право пользоваться любыми уловками для выбора себе мужа. Сита пожелала... в ее семье хранился лук, который когда-то принадлежал богу Шиве. Это был такой большой и тяжелый лук, что даже великому силачу было нелегко поднять его. Сита поставила условие: ее мужем будет тот, кто сможет поднять лук... и не только поднять, но и сломать его голыми руками. А лук был стальной.

Сотни парней, великих силачей, лучников... Рама тоже был среди них. Но никто не воспринимал его всерьез, он был слишком молод.