Ардагаст и его враги - Дмитрий Дудко (Баринов)

  -- Клянусь Юпитером-Донаром, я сам видел Ардагаста мертвым!

  -- Так, по-твоему, он воскрес?

  -- А что? - огрызнулся Хейдрих. - Какой-то еврейский колдун, говорят, вылез из могилы после распятия.

  -- Болван! Такое могли придумать только неучи-христиане!

   А в лагере кипел бой. От разгрома легионы спасла лишь железная, вбитая каждодневной муштрой дисциплина, да хладнокровное мужество Теттия Юлиана, победителя даков. Сохраняя строй, Седьмой легион медленно отступал к западным воротам, Пятнадцатый - к восточным. Одни варвары беспорядочно грабили лагерь. Другие, валя палатки, заходили легионерам во фланг, вклинивались между когортами, но всякий раз натыкались на ощетинившуюся мечами и копьями стену щитов.

   Андак с дружиной успел первым ворваться в императорский шатер. Не сумев добыть череп кесаря, князь искренне огорчился, но тут же вознаградил себя добычей, а затем чуть не подрался с людьми Эбериха, грабившими палатку квестора.

   Сраженные сталью живых или незримым оружием мертвых, падали легионеры. Все теснее смыкался строй, хотя слух о бегстве Домициана уже разнесся по лагерю. Выбор был невелик: смерть в бою, смерть в петле на священном дереве или рабство среди варваров. Надеялись, что Господин и Бог приведет на помощь Хищный легион. Надеялись на Юпитера, на Митру, на всемогущего императорского мага. И маг решился на грубое, опасное, но сильное колдовство, секрет которого он купил за большие деньги у чернокожего ведуна. Тот пришел в Александрию с далекого юга, где могучие обезьянолюди бродят по склонам дышащей огнем Колесницы Богов[54].

   Взяв в руку высушенную голову гориллы, Валент вонзил ей в темя кинжал из черного обсидиана, и прошептал заклятие. Земля под ногами у римлян и варваров загудела, заходила ходуном. Из появившихся внезапно трещин вырывался дым и языки пламени. В мозгу у волхвов зазвучал твердый, безжалостный голос некроманта:

  -- Эй, венед, армянин! Мне нечего терять. Я разбудил силы Плутона. Если я их не остановлю, весь лагерь провалится в Тартар!

  -- Пугать вздумал! - возмутилась Лютица. - Не слушайте его! Мы с Миланой укрепим землю.

  -- Не успеете. Я об этом колдовстве знаю, оно слишком сильное и быстрое, - возразил Мгер. - Нужно уходить из лагеря. Я скажу Ардагасту.

   Ни конунги, ни Арнакутай не возразили, когда Зореславич велел всем оставить лагерь. Когда сама земля дрожит, кого слушать, как не волхвов и не избранника богов? Легионеры, удивленные отступлением варваров, молились кто Юпитеру, кто галльскому Юпитеру - Тараннису, кто Митре. А Валент немедленно принялся за поиски пропавшего императора, для Братства Тьмы более ценного, чем десять легионов.

   Зов мага достиг мысленного слуха кесаря, когда тот пробирался лесом на юг. От погнавшихся, было, следом конных свевов удалось оторваться, но почти все преторианцы погибли. С Домицианом остался один Хейдрих, да и у того захромал конь. Ко всему еще между деревьями вдруг загорелась цепочка подвижных огоньков. Волки! Как теперь выбраться мимо них из ночной чащи на лед реки? Как доскакать до осажденного лагеря, проникнуть туда? И все это - как можно скорее, пока не назрел бунт. Император оглянулся на центуриона и с ужасом увидел под гребенчатым шлемом волчью голову.

  -- Это не просто волки, - принюхавшись, сообщил Хейдрих. - Оборотни. Не наши, видно, невры[55]. С ними кинокефал и сатир.

  -- Луций, придумай что-нибудь! Ты же сам оборотень. Лагерь выстоял, нам нужно вернуться туда.

  -- Зачем было убегать?

  -- Луций! Провинциалы вроде тебя не идут дальше центуриона, но ты станешь трибуном, клянусь Юпитером!

   Белые клыки блеснули в ухмылке.

  -- От волков в лесу уйдет наверняка только волк. Вот я и уйду... И ты, пожалуй, тоже. Я поменяю тебе шкуру. Простое заклинание, всего на час.

  -- О, Луций! Храни тебя Марс, волчий бог!

   Два волка мчались изо всех сил по заснеженной ледяной глади. За ними с воем неслась целая стая во главе с матерым седым вожаком. Позади бежали, изрыгая лай и ругань, могучий песиголовец и коренастый леший. Рыжеватый волк с вылезшей на голове шерстью знал: его четвертая смерть будет не из легких, и это удесятеряло его силы. Даже его спутник-вервольф все больше отставал. Но вот уже впереди валы Эбуродуна, вот и частокол лагеря. Вокруг полно германцев. К счастью, им сейчас не до волчьей охоты.

   Волк-кесарь с разбега вскочил на высокий берег. Центурион прыгнул следом, и тут снег, уже осевший, не выдержал новой тяжести. Поднявшись, Хейдрих увидел перед собой ощеренную пасть Седого Волка. Остальные - совсем близко, а за спиной - обрыв. Спасти вервольфа могла лишь покорность. Он ведь всю жизнь подчинялся сильнейшему: вожаку, конунгу, императору... Умильно скуля, Луций лег на спину, подставив беззащитное брюхо. Седой Волк только рявкнул презрительно - и стая бросилась на неудачливого оборотня. "Мама-а-а!" - отчаянно крикнул он человеческим голосом, и крик этот - уже не звуком, а мыслью - достиг дна Мачехи, где вместе с другими ведьмами готовилась к ночному полету пророчица Ганна.

   Легионеры у восточных ворот с удивлением прислушивались к суматохе, поднявшейся вдруг среди осаждавших. Лай, ругань, вой, крики: "Держи лысого волка!" Солдаты чуть не остолбенели, когда этот самый лысый волк оказался перед воротами и завопил человеческим голосом: "Откройте! Я ваш император!" Ему открыли - не потому что вспомнили капитолийскую волчицу. Волей легионеров завладела в этот миг воля чародея в черном с серебром плаще. Когда же перед их взорами и впрямь предстало надменное лицо Господина и Бога, осталось лишь вытянуться и вскинуть руки в приветствии.

   На рассвете в стан осаждавших явился посланец кесаря. И это был не кто иной, как Флавий Ситалк. Он передал, что император желает вернуться с двумя легионами на юг и обещает не гневаться впредь на свевов и языгов, считать их снова друзьями и союзниками римского народа, выдать их вождям щедрую субсидию и освободить пленных. Перед этим фракиец тайком сообщил Ардагасту, что припасов в лагере мало, а многие солдаты ропщут и презирают беглеца и труса Домициана. Вожди откровенно смеялись, слушая предложения кесаря.

  -- А под ярмом они пройти не хотят? Мы, армяне, знаем, как такое делать с римлянами, - сказал Мгер.

  -- Пусть сначала выдадут своего Лысого Нерона. Пока он еще кем-нибудь не оборотился, - улыбнулся Зореславич.

  -- На чары пусть не надеется. Второй раз землю трясти мы Валенту не дадим, - добавил Вышата.

  -- Да что с ними говорить? Пойдем на приступ и перебьем их, как Хищный легион! - махнул кулаком Хор-алдар.