Ключ от снега (Ключи Коростеля - 2) - Сергей Челяев

- Лишь бы не замерзать, - усмехнулся зорз. - Но ты ошибаешься. Твой друид нам не очень-то и нужен. Конечно, если он перестанет мешать моей магии, это будет лучше и для нас, и для него. Но теперь он только ускорит то, что должно, хотя, признаться, я тебе отчасти даже благодарен за твою неожиданную помощь. Правда, это, скорее, называется благоразумием. А вот твой Травник готов всех сгноить ради высокой цели - не пустить Птицелова к власти. Да ведь власть у меня давно уже есть, и такая, что тебе и не приснится, Ян Коростель. Кто ещё на земле способен двигать время?

Ян пожал плечами. Глобальность и масштабность замыслов зорза его как-то не увлекали.

- А есть ли ещё где-либо на земле место, где время потечет отлично от других? - прошептал Птицелов. Его глаза сейчас сияли огнем неподдельного восторга. Яну же почему-то стало грустно. - Нет, это возможно только на моем острове! Ты согласен?

- Нет, - сказал Ян, и в это время над его головой пронеслась чайка, спикировала на волны и осталась раскачиваться на них маленьким белым корабликом.

- Ну-ка, ну-ка, очень интересно, - повернулся к нему Птицелов. - И где же это тебе встречались места, где время течет по-другому, не так, как везде?

- Да где угодно, - озорно заметил Коростель. - Когда живешь в городе, в доме или на постоялом дворе, там нельзя просто так, как в лесу, сходить по нужде в кусты или под елочку. Приходится идти в отхожее место.

- Ну? - озадаченно проговорил Птицелов.

- А отхожее место часто бывает уже занято, - пояснил Коростель. - И вот когда стоишь у двери и ждешь, особенно по большой нужде, тебе каждый миг кажется столетием. А когда сидишь внутри, за дверью, время летит стрелою, так что и не заметишь. Вот и все.

С минуту Птицелов молча смотрел на Коростеля, потом покачал головой.

- Ты, видимо, там у себя, в лесу, жрешь что попало, вот потом и животом маешься, - зорз так неожиданно отреагировал на шутку Яна, что абсолютно невозможно было понять, понял он соль остроты или нет. - Но вот когда я спущусь в Посмертье и вернусь оттуда, да ещё и не один, вот тогда и настанет время для тебя и твоего Ключа, Ян.

Ян не ответил, но Птицелов уже, видимо, особо и не нуждался в собеседнике. Он был любитель и мастер монологов.

- Твой ключ - это чепуха, пшик, фига на постном масле, - начал зорз. И его последнее выражение почему-то напомнило Коростелю деревенских мальчишек - один из них, его рыжий веснушчатый недруг, сын мельника, всегда так дразнился. - Все дело - в свойствах. Камерон был носителем волшебных свойств Ключа друидов, и мог перенести их на что угодно. Причем свойства ключа делали невидимым для других его нынешний носитель, будь то ключ, кольцо или обыкновенная сосновая щепка. Поэтому я и не смог найти этот ключ, когда судьба впервые свела нас с тобой. Я не мог его и увидеть - над заклятиями друидов я не властен. Как и они - над моими, - поспешно прибавил он.

- Он даже не открыл их тебе - словно бы знал, что следом приду я. У него всегда было отменное чутье на опасность. Он надеялся, что его ученик все раскопает. Так оно и вышло. Но Травник не имеет силы над ключом Камерона. Как и я.

- Почему же?

- Потому что эту силу, видимо, должен иметь ты, - сказал Птицелов и неожиданно хрипло закаркал, спугнув чайку, которая немедленно встала с волны на крыло и поспешно унеслась вдаль, к более спокойному берегу. Должен, но не обязан. Ведь ты её, скорее всего, не чувствуешь. Так?

Ян молча наклонил голову.

- Но обязательно почувствуешь впоследствии. Потому что у ключа друидов самое меньшее - три тайных свойства. Одно из них я знаю наверняка. Ага, в твоих глазах, наконец-таки, вспыхнул интерес? Не обольщайся, боюсь, пока ты не поймешь их. Одно свойство, которое я знаю наверняка, непременно должно быть у твоего ключа. Это - сновидения. Явные и тайные. Твой ключ, Ян - это Ключ от Снов. К сожалению, книги друидов только упоминают это свойство и больше ничего о нем толком не говорят. Но есть ведь и ещё два!

- Одно я тоже знаю, - тихо сказал Коростель и непроизвольно коснулся рукой висящей на груди маленькой ладанки.

- И что это? - быстро спросил Птицелов. - Давай, Ян, откровенность за откровенность!

- Этим ключом мы укротили Силу Древес, так сказали друиды, проговорил Ян, думая, правильно ли он сейчас поступает, открывая зорзу секреты лесных жрецов.

- Ну, положим, это я знаю, - усмехнулся Птицелов. - Я всегда знаю все, что происходит с вами. Деревянный глухарь это вам, надеюсь, сообщил?

- Зачем ты открыл это Гвинпину, Птицелов? Зачем сказал о предателе? взгляд Яна быль столь открыт и наивен, что зорз даже погрустнел.

- А что от этого изменилось? - ответил в типичной снегириной манере Птицелов. - Просто вы от этого знания ещё больше ослабли, утратили ещё одну толику своего мужества, а я лишний раз неплохо позабавился. И, думаю, позабавлюсь ещё не единожды.

Зорз как-то странно, словно бы с сожалением, взглянул на Коростеля, и Яну стало страшно. Словно на него уже надвигалась какая-то беда, о которой он ещё не знал.

- Получается, вторая сила ключа - власть над древней силой деревьев, задумчиво проговорил Птицелов. - Что ж, этого следовало ожидать от магической вещи друидов. Тогда проглядывается и третье свойство нашего ключика. Оно должно быть как-то связано с холодом.

Ян вспомнил, каким ледяным был ключ, брошенный ему обратно предводителем зорзов. Похоже, Птицелов прав, но пока это - только предположение. Он, Ян Коростель, только что испытал величайшее за свою жизнь прозрение о том, как можно остановить страшного и коварного врага. Страшного - в своей обыденности, возможности просто так, запросто беседовать с ним на морском бережочке, постоянно видя перед глазами кровавые руки его ведьмы. И кровь уже начинает запекаться, требуя все новой и новой жажды.

- Но это свойство в один прекрасный день откроешь мне ты сам, Ян Коростель, - палец Птицелова уперся Яну в грудь, чуть пониже мешочка с ключом. - Потому что мало иметь замок и ключ - нужна ещё рука, а она может быть только твоей. Ты должен будешь все сделать сам, по доброй воле. Или даже - по злой. Но сам, запомни это, парень!

- Значит, ты отпускаешь меня? - невероятное душевное напряжение внутри Яна лопнуло, как мыльный пузырь, и от этого стало больно и пусто в груди.

- Ты ведь сам пришел сюда! - Птицелов скорчил шутовскую гримаску. - И ты всегда будешь приходить ко мне сам, Ян Коростель, сын своего отца и раб своего ключа. Пока ты ещё не готов, но это случится очень скоро. Гораздо быстрее, чем ты думаешь.

Птицелов улыбнулся Коростелю, положил ему на глаза широкую, теплую ладонь, и в глазах Яна все померкло.

В обычаях озерных племен было передвигаться вереницей. Так отправлялись в набег чудины, держались на охоте саамы, ходили в поход ильмы. Тактику нападения с нескольких сторон озерные народы, за исключением, быть может, чудинов, презирали, считали недостойной воинов, предпочитая засады, отравленные стрелы и иные военные хитрости. Может быть, поэтому осаду кладбища даже чудины вели неуверенно, и несколько выстрелов, произведенных Лисовином из самострелов поверх голов нападающих, быстро охладили их воинский пыл. Привыкшие подчиняться одному военачальнику, чудины тушевались, боялись лезть первыми на рожон и явно ждали команды.