Ловушка горше смерти - Светлана Климова

— Спокойно, — произнес Дмитрий Константинович, — прошу вас, чуть поменьше эмоций. Как я уже вам сообщил, Мария Владимировна, я буду защитником Лины. Однако в данный момент мне, как и вам, ничего не известно: ни причины трагедии, ни того, как чувствует себя ваша дочь. Единственное, что я могу с уверенностью сказать, — Лина не убивала своего мужа умышленно, я думаю, выстрел оказался случайным…

— Но откуда же у нее пистолет? — вновь вмешалась Оксана Петровна, в волнении закуривая новую папиросу.

— Оружие принадлежало Марку, — неохотно сказал адвокат, — думаю, следствие это установило сразу. Что произошло между ними? На этот вопрос может ответить только Лина. Манечка, как они жили в последнее время?

— Хорошо, — не задумываясь ответила Манечка. — Марк Борисович был особенным человеком и замечательным мужем для Линочки, ведь… — Она вновь горько заплакала.

— Успокойтесь, Мария Владимировна, дорогая моя, все минется, — сказал адвокат, поспешно и неловко вставая и понимая, что не сможет сообщить этой несчастной женщине о крайней серьезности положения Лины. — Я попробую сделать все, что возможно. И прошу вас без моего разрешения ничего не предпринимать, а я в свою очередь буду держать вас в курсе событий.

— Что мы можем предпринять, — пробормотала Оксана Петровна, в сердцах швыряя окурок в мусорное ведро под раковиной, — что могут сделать маленькие люди в этом чудовищном государстве, когда с ними случается несчастье? Только смириться. Ты согласна, Маша?

Манечка бессильно молчала и, вытирая глаза, смотрела мимо адвоката в темное окно, будто пытаясь высмотреть там хоть какой-нибудь обнадеживающий знак. В повисшей тишине Дмитрий направился к двери, не замечая, кто провожает его, и ощущая безмерную усталость от того, что утешить этих женщин ему совершенно нечем. Единственное, что он сделал, так это, преодолев отчаянное сопротивление Манечки, оставил ей немного денег.

Сестра Марка прилетела в Москву спустя неделю после похорон, когда адвокат успел уже побывать у Лины. Где прибывшая остановилась, он так и не разобрал, потому что Мила позвонила в то время, когда он уже ложился.

Встретиться договорились на следующий день в консультации. Звонок этот вызвал у Дмитрия некие бесплодные размышления, не давшие ему уснуть сразу. В последний год Марк не распространялся о жизни семьи за границей, отделываясь коротким «нормально» на все расспросы. Адвокат знал, что он довольно регулярно позванивал сестре, отказавшись от переписки, как и от предложения Милы приехать погостить. Дмитрий не был удивлен тем, что никто из Кричевских не явился на похороны Марка, хоть сразу же сообщил им о происшедшем несчастье. Бог знает, что там случилось и почему Мила прибыла с таким опозданием…

Этот вопрос, впрочем, так и не возник в их утреннем разговоре в кабинете Дмитрия Константиновича. Мила явилась ровно в назначенный час. Темная элегантная одежда ее все же немного старила. Сестра друга казалась загоревшей, почти чернокожей, а вокруг глаз, когда она сняла темные очки в золотой оправе, отчетливо обозначились морщинки. Мила была не намного старше Лины, но производила впечатление уверенной в себе и достаточно многоопытной дамы: возможно, это объяснялось обручальным кольцом, крепко сидевшим на ее безымянном пальце.

— Я и не знал, что ты уже замужем, — произнес адвокат, усаживая гостью и предлагая воды из сифона. — Кто он? Как старики?

— У вас жарче, чем в Израиле! — Усмехнувшись, Мила отказалась от питья.

— Родители устроены неплохо. Кто мой супруг? Это не важно, да и не интересно тебе. Что же все-таки произошло? Почему эта женщина застрелила Марка?

— Что произошло, покажет следствие, — отвечал адвокат, убирая со стола стаканы. — Тебе же я могу сказать единственное: по моему мнению, Лина совершенно случайно, по нелепой неосторожности спустила курок…

— И сколько же ей могут дать за эту неосторожность? — быстро спросила молодая женщина, неотрывно глядя на руки Дмитрия, перебирающие документы на столе. — Если, конечно, будет доказано, что все произошло именно так, как ты предполагаешь.

— От трех до семи лет, — неохотно произнес Дмитрий Константинович, — с учетом ее положения, думаю, срок будет минимальным.

— Вот как? — воскликнула Мила. — Впрочем, судьба этой девицы нас совершенно не занимает. Марк даже не удосужился сообщить, что женился, — я узнала об этом уже здесь…

— Зачем ты приехала? — прямо спросил адвокат. — Не будем вести светских разговоров, как ты сама понимаешь, у меня нет на это времени. Если тебя не беспокоит судьба жены брата, да и Марк, как я понял, для вас уже отошел в прошлое, что тебе потребовалось от меня?

— Марк оставил завещание?

— Нет, — сказал адвокат, решив от Милы ничего не скрывать, — юридически оформленного завещания не имеется. Однако мне он поручил распорядиться его имуществом и быть опекуном наравне с матерью ребенка, если сам умрет раньше его рождения.

— Это распоряжение было вызвано конкретными обстоятельствам?

Какой-нибудь угрозой? — спросила Мила. — Что-то не похоже на Марка — он был всегда уверен в себе. Может, он предчувствовал, что жена его прикончит? Кто эта женщина? Рита сообщила мне, что она из малообеспеченной семьи…

— Чепуха! — воскликнул, краснея, адвокат. — Ты говоришь чушь. При чем тут Лина? Неужели взрослый человек не может распорядиться своими делами и деньгами как ему заблагорассудится?..

— Рита дала понять, что Марк был богатым человеком, — перебила его Мила.

— А тебе-то что? Какое ты имеешь к этому отношение? — резко спросил адвокат. — Что-то я не понимаю тебя.

— Все ты отлично понимаешь, — спокойно возразила женщина, приподнявшись и аккуратно вешая шелковый пиджак на спинку стула. — Мы близкие Марка, и мне доподлинно известно, чем он занимался и откуда у него могут быть… сбережения.

— Ну и что? — сказал адвокат. — Он не оставил завещания в вашу пользу, а следовательно, все имущество, движимое и недвижимое, наследуют жена и ребенок.

— Жена? Может быть, ты хочешь сказать — убийца?

— Мила, — проговорил адвокат, мгновенно успокаиваясь, — я вижу, с тобой невозможно говорить как с цивилизованным человеком. Мы ведь не на базаре, и торг здесь неуместен. Дождись суда и приговора. Там, между прочим, будет сказано, что никакой конфискации имущества не предусматривается, что означает сохранение очередности наследования.

— Ты так полагаешь?

— Да. И если ты уверена, что все-таки конфискация произойдет, то, уверяю тебя, не в вашу пользу. Все отойдет государству…

— Я не могу ждать, — сказала, помолчав, Мила. — У нас с мужем дела. Вы с Марком — мошенники, и государство ваше мошенническое.