«Если», 2006 № 07 - Журнал «Если»

Но какими бы суровыми ни казались Десять Тысяч Акров, все же эту местность никак нельзя было назвать дикой. За горой виднелись небоскребы, возвышающиеся, словно неприступные стены каньона, глубиной в милю. Нет, не каньона… скорее, ямы. Такие же неприветливые, даже отталкивающие небоскребы высились со всех сторон, а за ними множились все новые и новые, устремленные в небо, головокружительно высокие и все до единого неприветливые, безликие, серые. Ни балконов, собирающих свет для грядок земляники, моркови и сахарного горошка, ни даже окон. Жильцы, скорее всего, и не подозревали, какое чудо находится совсем рядом с их домами. Возможно, это было сделано для того, чтобы сохранить тайны Десяти Тысяч Акров для людей вроде Билла, но со стороны казалось, что дома решительно повернулись спинами к открытому пространству парка, вызывающе объявляя: человечество больше не нуждается в эрозионных скульптурах, столовых горах, можжевельнике и во всем том, что они когда-то знаменовали.

Глухие, незрячие стены подчеркивали также тот факт, что весь пейзаж существует исключительно для Билла. Давным-давно в Неваде он принимал это как должное. В Неваде, где длинные зубчатые горные гряды показались одному первопроходцу похожими на армию гусениц, ползущих в направлении Мексики. Там можно было целыми днями бродить по горам и встретить больше диких лошадей, чем людей. Здесь он делил Десять Тысяч Акров с девяноста пятью победителями, появлявшимися и исчезавшими каждый по своему расписанию.

Следы свидетельствовали о пребывании других людей, но здесь не было одной главной дороги. Множество тропинок переплеталось и расходилось; некоторые исчезали среди гранитных валунов, другие между причудливых скульптур. Кое-какие вели к лощинам и оврагам, словно предлагали маршруты различной трудности, включая подъем на вершину поросшей можжевельником горы. Десять Тысяч Акров, несмотря на то, что выглядели открытой местностью, на самом деле имели столько закоулков и укромных уголков, что, если повезет, Билла ожидает день полного одиночества.

Собственно говоря, если вернуться к подсчетам, здесь на сто акров приходится в среднем один человек. Учитывая все валуны, скульптуры и заросли можжевельника, можно сказать, что целых сто акров представляли достаточное пространство для маневра.

Солнце отбрасывало длинные тени, но холодок в воздухе подсказывал: это тени рассвета, а не заката. Билл, регулярно занимавшийся на тренажерах в спортивном клубе, был в хорошей форме, а ботинки так ловко сидели на ногах, что и речи идти не могло о мозолях или волдырях. До заката он сумеет прошагать довольно много и столько за это время увидеть…

Едва инопланетные торговцы, окружившие «Бесстрашный», узнали, что Билл владеет большим земельным наделом, он немедленно стал центром всеобщего внимания. Через несколько дней ему удалось продать фамильную ферму за такое количество галактических кредитов, что хватило бы на собственную роскошную межзвездную яхту. И еще он выторговал для себя замечательный бонус: доступ к передовой технологии. Это делало его таким же богатым на Земле, как торговые кредиты — в космосе.

Билл был уверен, что просто поменяй он ферму на яхту, его бы и близко к ней не подпустили. Правительство немедленно национализировало бы судно и велело разобрать, чтобы посмотреть, как оно работает. Правда, они вряд ли узнали бы что-то полезное. Изготовитель яхты, как многие галактические производители, снабдил изделие специальным устройством, превращавшим его в груду хлама, если кто-то, кроме уполномоченного дилера, попытается влезть внутрь дорогой игрушки, а семисот акров Билла было совершенно недостаточно, чтобы купить все секреты яхты. Поэтому он обратился к другому претенденту — банковской фирме, которая предлагала заключить менее рискованную сделку: куча денег плюс та технология, которая была ему по карману.

Биллу предложили несколько вариантов на выбор, но в конце концов он остановился на сверхмощном автомобиле, который, похоже, мог раз и навсегда решить вечную зависимость человечества от жидкого топлива. Но, к сожалению, просчитался. Покупка не обогатила его. Торговые кредиты Билла были надежно размещены за пределами планеты. Однако большая часть автомобильных денег сгинула в недрах космической администрации, предъявившей права на все, что было получено от неожиданного превращения «Бесстрашного» в торговую миссию.

Потом русские продали половину Сибири в обмен на телепортационные кабинки. За одну ночь автомобильные патенты Билла оказались столь же бесполезными, как кареты восемнадцатого века.

Канадцы, не желая плестись в хвосте, пустили с молотка Юкон за нанобустеры; датчане продали Гренландию за первые суперрастения, а китайцы отказались от Тибета за путешествия со сверхсветовыми скоростями по умеренным ценам.

Теперь Билл вполне мог купить яхту. Он обналичил торговые кредиты и следующие шестьдесят лет бороздил Галактику, попеременно поражаясь бескрайним и безлюдным просторам межзвездного пространства и оживленным, суматошным, богатым метрополиям, встречавшимся повсюду, куда его заносила судьба. Ко времени его возвращения на Землю, родной мир выглядел почти так же, как те, которые он успел посетить. Целое поколение выросло на галактических технологиях, а самые способные и талантливые уже успели найти работу на других планетах: следующее поколение фермерских детей, заслышавших зов дальних космополитических городов.

Билл однако прошел полный круг. Навестил фамильную ферму и обнаружил, что ее превратили в город, выстроенный под единым куполом высотой в милю: дом и место работы для трех миллионов обитателей, как людей, так и инопланетян. Вся Невада, мало того, вся Земля, шла по тому же пути. Участок за участком продавались за торговые кредиты и технологии. Единственным исключением оказались Десять Тысяч Акров: памятник планете, которая уже никогда не будет прежней.

Яхта Билла сильно обесценилась, но за нее все еще можно было выручить значительную сумму. Он продал ее, снял квартиру с балконом и ушел на покой. Ко времени выигрыша в лотерею он прожил здесь семьдесят три года.

Первым порывом Билла, стоявшего на пороге Десяти Тысяч Акров, было подняться на гору и оттуда обозреть окружающее пространство. Но тут ему пришло в голову, что каждый второй посетитель проделывал то же самое. А ведь он хотел, по возможности, остаться один на своей сотне акров — доставшейся ему доле.

Это навело его на другую мысль, вернее, на воспоминание о странице школьного учебника истории: что-то насчет сотни акров и муле. Нет, не так: там было только сорок акров. Он не сразу, но сообразил, о чем шла речь. В конце Гражданской войны какой-то генерал пообещал сорок акров земли и мула каждому бывшему рабу, решившему начать новую жизнь. Но на деле обещание оказалось пустыми словами: очень немногим удалось получить землю и мулов до того, как генерал отменил собственный указ.