В царствование императора Николая Павловича - Александр Харников

А главное, слушайся во всем Александра Павловича и Алексея Игоревича. И тогда все будет хорошо. Кроме того, охранять тебя от возможных напастей и неприятностей в их мире будут два молодых человека – Николай Сергеев и Дмитрий Соколов. Желаю тебе удачи, и… С Богом! – громко сказал Николай.

Он поцеловал дочь и перекрестил ее на прощание. Выбравшись из кареты, император представил великую княжну гостям из будущего.

– Александр Павлович, Алексей Игоревич, Ольга Валерьевна, – сказал он, – я вручаю вам свою самую большую ценность – любимую дочь. Я буду молить Господа, чтобы с ней в вашем времени ничего не случилось, и чтобы ваши, Алексей Игоревич, медики сделали все, чтобы моя Адини жила еще долго и счастливо. Помните – я ничего не пожалею, я готов на любые расходы, лишь бы не произошло то, что произошло в вашем прошлом.

Александра с удивлением посмотрела на отца. Видимо, жалея ее, Николай не стал рассказывать дочери о ее ранней кончине в 1844 году.

Тем временем пошел условленный час, и в воздухе запульсировала изумрудная точка, которая стала медленно превращаться в сияющий овал. Скоро он увеличился до двух метров и замер, коснувшись земли. Из будущего в прошлое с улыбкой смотрели Антон Воронин, Виктор Сергеев и Дмитрий Соколов. Ротмистр, увидев императора, перестал улыбаться и бочком-бочком переместился вглубь бокса. Сергеев-старший был одет по моде XIX века, из чего следовало, что он собирался в прошлое. Рядом с ним стояли на полу бокса большой чемодан и набитый битком огромный рюкзак. Похоже, что с собой Виктор прихватил солидное «приданое».

– Утро доброе всем, – сказал Сергеев, приподнимая над головой цилиндр, – давайте попрощаемся с теми, с кем расстаемся, и поздороваемся с теми, с кем встретились после разлуки. Долгие проводы – лишние слезы.

Николай еще раз обнял дочь, пожал руку Шумилину, поклонился Ольге Румянцевой и приветственно кивнул Сергееву, который передал свой багаж Кузнецову. Александра с легким испугом перешагнула сияющий овал портала, за ней в будущее отправились Шумилин и Ольга. Потом портал закрылся. На поляне стало тихо… Лишь за зарослями кустов позвякивали уздечками лошади, да где-то неподалеку в кроне клена чирикала какая-то птичка…

Вот такое оно, будущее

Шагнув в незнакомый для нее мир, Адини стала озираться по сторонам. Ей было страшно, и она не скрывала свой страх от незнакомых ей людей.

А все началось вчера вечером, когда ее любимый папа приехал домой из Аничкова дворца. Он о чем-то поговорил с мама, а потом зашел в ее комнату.

– Адини, – сказал он, – я хочу сказать тебе нечто важное. Но перед этим я прошу пообещать, что все это останется тайной.

Она дала слово, и император продолжил:

– Дело в том, дитя мое, что тебе завтра предстоит дальняя дорога. Очень дальняя…

– Куда, батюшка? – спросила Александра. – И разве вы, папа, не поедете со мной?

– Нет, – сказал император, – ты поедешь одна, без меня. А вот куда… Адини, ты хотела бы побывать в будущем? Ну, в Петербурге, только двадцать первого века?

Александра удивленно посмотрела на отца. Она не понимала, шутит ли он или говорит всерьез. Но судя по его лицу, император не шутил.

– Да, Адини, – сказал он, – ты отправишься в будущее. И сопровождать тебя будут люди из будущего. Они недавно появились в Петербурге. Им известно все, что случится с нами. Ведь наше будущее – это их прошлое. Я был там и видел их жизнь. Узнал я и о том, что случится вскоре с некоторыми членами моей семьи. Так вот, Адини, мне стало известно, что через несколько лет ты серьезно заболеешь… В их истории… – тут император отвернулся, достал из кармана носовой платок и долго в него сморкался. – В общем, дитя мое, врачи в будущем могут вылечить тебя.

Завтра утром ты встанешь пораньше, соберешься и отправишься со мной. В нужном месте откроется дверь в будущее, и ты шагнешь в мир наших потомков. Жизнь у них совсем не похожа на нашу, но люди, сопровождающие тебя, будут охранять и давать советы – как поступать в том или ином случае. Слушай их, не спорь, и все будет в порядке.

И вот Александра в будущем. Если для ее спутников это дом родной, то для дочери русского императора – чужой, полный неожиданностей и опасностей мир.

Ольга Румянцева, заметив выражение лица девушки, подошла к ней и ласково обняла ее за плечи.

– Ничего не бойтесь, – шепнула она на ухо Александре, – вас здесь не дадут в обиду. Люди у нас не совсем такие, как у вас, но добрые и верные. А пока я попрошу пройти со мной. Вам надо одеться в то, что носят в нашем времени.

Дамы ушли, а мужчины тем временем стали обсуждать произошедшее вчера на Фонтанке.

– Значит, британцы перешли к активным действиям, – задумчиво сказал Антон. – Ты смотри, Шурик, в следующий раз можешь без головы остаться. Эти ребята шутить не любят.

– Ну, это мы еще посмотрим, – ответил Шумилин, держась за бок, – а впрочем, Тоха, кое в чем ты прав. Надо, конечно, поостеречься, но кубло британское необходимо основательно почистить. А то они слишком вольготно себя чувствуют в Петербурге. Вот за пару дней оклемаюсь, и с нашим «эскадроном смерти» займусь всерьез этими джеймсами бондами недоделанными. И ротмистр нам в этом поможет.

Александр подмигнул Соколову, который внимательно слушал беседу двух друзей. В ответ тот улыбнулся. Уроки, который дал ему Сергеев-младший, похоже, пошли на пользу жандарму. Он многое узнал и многому научился.

– Александр Павлович, – сказал он, – я очень сожалею о том, что мне не довелось поучаствовать в задержании британцев и поляков, пытавшихся вас похитить. Но я думаю, что государь и граф Бенкендорф не оставят без ответа их дерзость. Надеюсь, что выполнив поручение, которое дал мне государь, я отправлюсь вместе с вами в Петербург и приму участие в следствии.

– Да, ротмистр, – ответил Шумилин, – я полагаю, что великая княжна побудет у нас дня два, максимум три, после чего отправится назад, к отцу. И вы с чистым сердцем будете ее сопровождать. Да, кстати, – сказал он, – что-то наших дам не видно. Уже больше получаса прошло. Эх, женщины, женщины…

Словно услышав ворчание Шумилина, из-за перегородки выпорхнули Ольга и Александра, одетые по моде XXI века. И если «кузина-белошвейка» в легком летнем платье и туфельках чувствовала себя вполне естественно, то Александра была смущена донельзя. Ей казалось, что она выглядит просто неприлично. Как же – платье выше колен, ноги открыты, словно у какой-то актриски. На щеках Александры пламенел румянец, и от этого она выглядела еще прелестней.

Мужчины, словно по команде, прекратили разговор и любовались ею. Перед ними стоял настоящий ангел.