Граф Аверин. Колдун Российской империи - Виктор Фламмер (Дашкевич)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец майору полегчало, и они двинулись дальше.
За Старой Деревней на обширном пустыре подальше от домов Аверин остановился.
— Ну всё, выходите.
Волобуев вышел. Судя по его виду, дуэль уже не казалась ему хорошей затеей. Он достал свой револьвер и протянул Аверину:
— Вы стреляете первым, — пробурчал он.
— Нет, спасибо, уступаю эту честь вам.
Волобуев посмотрел с подозрением, но опустил руку с револьвером и принялся отсчитывать шаги.
Аверин остался стоять на месте.
Майор тоже остановился, повернулся и вытянул руку, прицеливаясь.
Тут же перед ним возник Кузя, размером с небольшую лошадь. Он ударил по земле хвостом, оскалил клыки в два пальца длиной и зарычал.
Волобуев от неожиданности попятился и нажал на спусковой крючок. Грянул выстрел, Кузя небрежно махнул лапой, отбивая пулю в сторону.
— Это за чертовщина?! — воскликнул Волобуев.
— А, это мой див, — улыбнулся Аверин, — увы, боюсь ничего у нас не выйдет. Он не даст вам выстрелить.
— Отзовите немедленно свое животное, граф!
Аверин развел руками:
— Не могу. Он так устроен, что защищает меня, хочу я этого или нет. И запретить ему это я, увы, не могу. Стрелять в него, как вы видите, тоже бесполезно.
— Зачем вы привезли меня сюда, чертов колдун?!
— А зачем вы пытаетесь свести счеты с жизнью моей рукой? Мне это совершенно не нужно.
Волобуев захлопал глазами и внезапно приложил револьвер к виску. Но выстрелить не успел. Кузя взмахнул лапой, потом щелкнул пастью, и на землю упал искореженный кусок металла.
Волобуев схватился за голову и начал медленно раскачиваться, издавая на одной ноте:
— А-а-а-а…
Аверин подошел к нему.
— А ну быстро возьмите себя в руки, майор! Вы закончили Военную Академию или Смольный институт?!
— Я хотел сделать ей предложение в сентябре… А она умерла… Как вы могли, она была чудесной женщиной!
— Не сомневаюсь в этом. Но вам стоит делить на сто всё, что говорит прислуга. С чего вы взяли, что я ее отверг?
— Она выбежала из вашей спальни в слезах. А потом… через несколько дней привезли ее одежду!.. Горничная всё видела собственными глазами!
«Хорошо, что она не видела, как Марина садится в мою машину. А то бы меня еще и в убийстве обвинили».
— Господин Волобуев. Послушайте. Я не отвергал Марину. И она никогда не любила меня. Ее воспитала моя бабушка и сильно давила на нас обоих, пытаясь поженить. Я уже разобрался с этим раз и навсегда. А вам следует перестать доверять прислуге и поговорить с моим братом или с его женой. Наверняка узнаете много интересного.
— Да что они скажут… — Волобуев махнул рукой, подобрал то, что осталось от его наградного револьвера, сунул в карман и медленно зашагал по дорожке куда-то в сторону деревни.
Аверин посмотрел ему вслед и пошел к машине. В конце концов, Волобуев взрослый человек и даже слегка протрезвевший. В любом случае, в няньки Аверин ему точно не нанимался.
С Кузей он поговорил сразу же, как ушла Маргарита.
— Почему ты спас майора Волобуева? — спросил он. — Я тебе не давал никаких инструкций на этот счет.
— Вы же не хотели, чтобы этот глупый странный человек умер. Я подумал, что вы расстроитесь.
— Значит, ты не хотел меня расстраивать… Тебе не было жаль его?
— Жаль?.. — Кузя, скорее всего, не совсем понял, о чем речь. — Но он напал на вас. Хотел убить. Но раз вы решили его спасать — значит это зачем-то нужно.
— Эх, Кузя. Не меня он хотел убить. Себя.
— Ну да. Я же видел. А зачем? Этого я вообще не понял. Вы бы не стали его есть или мучить, это же очевидно.
— Люди сводят счеты с жизнью не только из страха боли и мучений. Это не слишком просто объяснить.
Зазвонил телефон. Аверин поднялся с кресла, дошел до коридора и снял трубку:
— Граф Аверин слушает.
— Гера… — раздался взволнованный голос Василя, — Гера, нужна твоя помощь.
— Что случилось? На вас напали?
— Нет, не волнуйся, у нас всё в порядке. Это не у нас беда. Тут просто такое случилось…
— Василь, не тяни.
— Ты помнишь Дубковых? У них еще особняк рядом с Токкари?
Аверин помнил такую фамилию, но очень смутно. Но ответил:
— Вроде да. Что у них случилось?
— Дмитрия Дубкова убили. Ужасным просто образом. Это изверги какие-то, люди боятся из домов выходить. А Сурков, участковый пристав наш, вообще мышей не ловит. Точнее — взял каких-то местных арендаторов и пытается выбить из них признание. Вдова Дубкова в полном шоке. Она первая мужа из окна увидела. Его… на очень видном месте… ну… поставили.
— Поставили? Что значит «поставили», Василь? Как его убили?
— Посадили на кол. И воткнули на холме напротив его дома. Ты не против, если вдова подъедет к тебе?
— Не нужно. Пусть бедняжка отдыхает. Я сам приеду. Кажется, я к вам зачастил, — попытался пошутить он.
Но брату было не до шуток:
— Я бы предпочел другой повод, Гера.
Суркову Аверин позвонил перед выездом, и когда подъехал к участку, тот уже ждал. Кузю, который весь час сборов канючил, что хочет ехать человеком, оставил в машине, строго-настрого запретив из нее выходить.
В приемной никого не было.
— Вы будете чай, кофе, ваше сиятельство? Или, может быть, чего покрепче?
— Нет, я за рулем, и мне еще ехать до поместья. А там меня ждет и кофе, и коньяк. Расскажите лучше, что произошло с Дубковым.
Аверин сел на диван и сложил ногу на ногу.
Сурков присел в кресло напротив.
— Вас наверняка вдова пригласила. Ну-ну. Нет, я понимаю, бедная женщина, такое потрясение. Но следствие не может, знаете ли, скакать галопом. Раз-два, и преступник сидит в тюрьме. Тем более, подозреваемые у нас есть, как без них.
— Хорошо, — прервал словесный поток Аверин. — А можно немного ближе к делу? Что именно произошло и когда?
— Так третьего дня же. Господина Дубкова ночью, видать, как-то из дома выманили, жена проснулась — нет его. А утром увидела. Снизу кол вставили
