Неизвестный Пири - Дмитрий Игоревич Шпаро

27-го и 28-го хорошие ясные дни, давшие мне прекрасный обзор с вершины мыса до северного горизонта. 29-го и 30-го юго-западные шторма с дождем и снегом.

Со мной два эскимоса и 12 собак. Рассчитываю начать движение обратно сегодня вечером.

Р. Э. Пири, ВМС США

Это сообщение как две капли воды похоже на документ, составленный Пири 4 июля 1892 возле скалы Флота (подумать только – 14 лет назад!)[151]. Тогда лейтенант тоже сообщил результаты охоты, сколько осталось собак и о том, что на следующий день путешественники намерены возвращаться.

Между Северо-Гренландской экспедицией и походом 1906 года есть и другая аналогия. Тогда лейтенант объявил о канале Пири, теперь коммандер поведает о еще более сенсационном открытии – в море к северо-западу от конечной точки его маршрута лежит неизвестная суша, названная им Землей Крокера.

Вот что, оказывается, увидел Пири 24 июня 1906 года с мыса Колгейт (книга):

На север простиралась хорошо известная неровная поверхность полярного пака, а на северо-западе я с трепетом различил в бинокль неясные силуэты белых вершин далекой земли, которые мои эскимосы, по их утверждению, видели, когда мы шли из последнего лагеря.

И вот что он увидел спустя несколько дней с мыса Томаса Хаббарда (книга):

На вершине мы построили пирамиду, такую же как и на мысе Колумбия, в которую я положил краткую записку и лоскут моего шелкового флага…

Ясный день очень способствовал моей работе по измерению ряда углов, и с помощью бинокля я смог несколько более отчетливо разглядеть одетые снегом вершины далекой земли на северо-западе над ледяным горизонтом.

Мое сердце перенеслось через мили льда, разделяющие нас, когда я жадно смотрел на эту землю, и в своем воображении я ступал по ее берегам и поднимался на ее вершины, хотя и знал, что это удовольствие предназначено для кого-то другого и в другой сезон.

Далее в книге повторены ровно те слова, которые Пири записал в дневнике с новой страницы:

По окончании моей работы на вершине и постройки пирамиды мы спустились к нартам и собакам, откуда я возвратился в лагерь…

Итак, книжный рассказ о прекрасном событии – открытии новой земли – начинается с упоминания о записке, а кончается фразой из дневника. Записка и дневник – документы, строчки между ними, более чем очевидно, – фантазия, ибо ни в записке, ни в дневнике нет ни слова о Земле Крокера.

Записки, короткие итоговые отчеты, оставленные путешественниками в каменных пирамидах, тождественны дневникам, в том смысле, что они – первичны. Как же приятно бывает вкропить в книжное повествование что-то документальное: записку, упрятанную в историческом месте и обращенную к тем, кто ее найдет, или фрагмент дневника. Случай с Пири – противоположный. Его собственные оригинальные строчки не помогают ему, а мешают. Дневники ключевых дней 1906 года исчезли. Свидетельства, оставленные на северных мысах Канадского Арктического архипелага, к счастью, исчезнуть не могли. Настойчивые люди нашли их и с гордостью обнародовали. Но Пири задним числом вполне мог бы пожалеть, что написал эти послания, ибо они противоречат его новым сообщениям.

Обращаясь к потомкам, коммандер сообщает об убитых оленях, но о новой земле не говорит ни слова. Вернувшись на «Рузвельт», он не поделится потрясающей новостью с Бартлеттом, не включит ее в доклад, посланный в США по телеграфу 2 ноября 1906 года, не украсит ею свое выступление в декабре 1906 года на роскошном приеме в Национальном географическом обществе в присутствии полтысячи знатных гостей и не сообщит об увиденной земле в своих первых научных публикациях.

Поразительно! Земли в Северном Ледовитом океане «открывали» многие. В 1954 году советский географ В. Бурханов опубликовал статью «Происхождение ледяных островов в Арктике»[152] и на приложенной карте указал, кроме Земли Крокера, еще десять «увиденных» разными людьми в разные времена призрачных земель, забыв о Земле Оскара и Земле Петермана, «обнаруженных» к северу от Земли Франца-Иосифа.

Часто эти открытия были просто оптическим обманом, иногда за землю принимали блуждающие по океану ледяные острова – осколки шельфовых ледников, случались другие причины, но всегда, и исключение только одно – коммандер Пири, люди, сделавшие открытие, переполненные радостными эмоциями, говорили об этом, писали и рисовали. Молчунов не было.

Не могу не вспомнить двух полярных корифеев: Эдуарда Васильевича Толля и доктора медицины Фредерика Кука.

13 августа 1886 года. Толль увидел Землю Санникова: «Горизонт совершенно ясный. Вскоре после того, как мы снялись с устья реки Могур-Урях[153], в направлении на северо-восток 14–18° ясно увидели контуры четырех столовых гор, которые на востоке соединились с низменной землей. Таким образом, сообщение Санникова подтвердилось полностью. Мы вправе, следовательно, нанести в соответствующем месте на карту пунктирную линию и написать над ней: Земля Санникова».

30 марта 1908 года. Фредерик Кук: «Вскоре, словно подгоняемые бичом, облака рассыпались и унеслись прочь.

…Небеса на западе прояснились. К моему удивлению, под ними открылась новая земля. Кажется, я испытывал волнение самого Христофора Колумба, впервые заметившего зеленые берега Америки…

Насколько я мог заметить, земля представляла собой непрерывное побережье, которое простиралось примерно в 50 милях к западу параллельно нашему маршруту. Она была