Неизвестный Пири - Дмитрий Игоревич Шпаро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Британский путешественник, найдя безобразную истину, кажется, всеми силами старается смягчить черную вину Пири: «Ужасное напряжение обратного пути… едва ли способствовало такому образу мыслей – остаться с тяжелым грузом на совести в обмен на еще один шанс достичь цели. Такое жульничество в любом случае было слишком мерзким, чтобы его рассматривать, конечно, если только он не считал, что это “жульничество” незначительно и оно может быть оправдано благополучным конечным результатом. Но ему нужно было время, чтобы это обдумать, желательно покой, тишина и комфорт каюты, где он мог бы в полном уединении пересмотреть свое достижение и решить, как поступить».
Мы знаем решение коммандера, знаем, как он поступил. Разумеется, он считал себя достойным широты 87°06′. Конечно, он страшился, что без рекорда ему не собрать средства на следующую полюсную кампанию. Да и вообще, первая аксиома Пири состояла в том, что любые жертвы уместны для достижения его главной цели.
В заметках для лекций, которые Пири читал в 1904 году, Уимс находит откровения:
Когда я вспоминаю все лишения, голод, холод, усталость, безостановочные усилия, годы потраченного времени, принесение в жертву части самого себя, и когда я думаю о великолепном призе, который все еще ожидает меня там, среди вечных льдов, и что требуется найти еще совсем немного денег, чтобы завладеть им… я думаю иногда, что готов едва ли не продать душу… за возможность работать сейчас со своими нагруженными санями и своими преданными собаками впереди, пробивая дорогу по паковому льду к той цели, на которую я решился еще 16 лет тому назад, а не разговаривать с вами, как бы приятно это ни было.
Одно из писем Пири в том же году звучит как продолжение приведенного монолога:
…Если бы у меня были деньги или я смог бы их заработать даже при помощи той сделки, которая заключалась в старые добрые времена, когда души представляли собой ходовой товар и были всегда востребованы нечистой силой, я бы сделал это без посторонней помощи.
Понятно, каким было его решение и как он поступил. Одержимость Пири может привести в восхищение. Но все-таки, кому принадлежал рекорд Самого дальнего севера в 1906 году, после того как Пири в «покое, тишине и комфорте каюты» принял неправедное решение, и в течение всего 1907 года, и в начале 1908 года, до тех пор пока Фредерик Кук и два его молодых спутника не оставили за спиной широту 86°34′? Ответ простой – Каньи! На теле коммандер носил флаг Соединенных Штатов, подаренный ему Джо. Не опозорил ли Пири и Джо, и Соединенные Штаты?
Холл клеймит коммандера: «…попытка присвоить такими нечестными средствами славу блестящих побед Каньи и Нансена, достигнутых ценой огромных, сверхчеловеческих усилий, есть не что иное, как подлость».
Это ведь верно! Итальянцы беззаветно любили свою страну и своего короля и шли к победе с тем же желанием и тем же риском для жизни, что и Пири, а после успеха бессильно скорбели о гибели своих товарищей из группы Кверини. Этих доблестных людей с исторического пьедестала самым бессовестным обманом смел Пири. Что сказала бы его строгая, любящая и исстрадавшаяся мама, будь она жива и узнай об этом?
Недобро и с презрением Пири отзывался о Нансене, зло и агрессивно – о Свердрупе и подло попрал блистательных итальянцев. Чего еще можно ожидать от этого сверхчеловека?
Вот простенькая параллель с сегодняшним днем. Жил-был спортсмен, завоевавший самые высокие медали: золото, золото, золото. Но некая общепризнанная инстанция уличила его в допинге и лишила золота, золота, золота. Он был опозорен, его дисквалифицировали на несколько лет, а может быть, и пожизненно.
Пири тоже применил незаконный прием, подлог, обман. Он не взлетел выше заветной планки, не взял самый, казалось бы, непосильный вес и не показал на дистанции воодушевившую всех новую скорость. Он просто солгал, и ему поверили – ибо соревнования проходили там, где нет судей, нет фиксирующих приборов, нет ничего и никого, кроме льдов, инуитов, слуги победителя и чести спортсмена, которая, к несчастью, по-видимому, давно была продана.
Херберт то восхваляет Пири, то осуждает – хоть стрелочки расставляй: «вверх», «вниз» – и в результате моральное преступление коммандера оказывается словно размытым, точно затушеванным.
Книга Херберта, стрелочка вверх: «Вне всяких сомнений, это была счастливая встреча, но только для Кларка с его людьми, а не для Пири. С присоединением отряда Кларка Пири отвечал за жизни 12 человек, четверо из которых были так слабы, что едва могли ходить».
(Абсолютно неверное рассуждение. Пири, как начальник экспедиции, всегда несет ответственность за всех ее членов.) Продолжение цитаты: «Если бы Пири с Хенсоном и трое эскимосов, которые были с ним в 1900 году, не знали этого побережья и вероятных мест, где можно найти дичь, отряд Кларка почти наверняка погиб бы, а у Пири с его группой тоже было бы мало шансов добраться до судна.
В этой ситуации, так же как и во время кризиса предыдущей зимой, мы видим проявление лучших качеств Пири: ответственность, увлеченность, стойкость перед лицом близкой опасности, опора на собственный опыт и на последние резервы уверенности в себе. Его штурм полюса мог быть неудачным; но ни один из тех, кто путешествовал по этим пустынным берегам или кто готов представить себя в том совершенно отчаянном положении, в какое попал Пири, дойдя до берега, не может прийти к какому-то другому выводу, чем тот, что он спас тем людям жизнь. Это именно тот разряд событий (и их
