Неизвестный Пири - Дмитрий Игоревич Шпаро

Мы не знаем точно, какого числа Пири начал движение, но, еще раз повторим, вероятно, утром 21-го. Он отчаянно спешил, ибо на карту была поставлена его жизнь. Если все шло гладко, то поздно вечером 25-го он должен был прийти в Штормовой лагерь, сместившись с широты 86°30′ на широту 85°12′.

Составим таблицу, из которой будет понятно, сколько времени и где «жили» без хозяев пять лагерей Пири, обустроенные в точках З1, З2, З3, З4, З6 (см. схему 3). Новые местоположения лагерей, считая, что иглу в них оставались неразрушенными и сами стоянки дрейфовали на восток со скоростью 2 мили в день, обозначим: И1, И2, И3, И4, И5.

На карте в своей книге коммандер расположил стоянки строго на 50-м меридиане. От точки З1 (см. схему 3) до него – 52 мили, но в действительности, как показывает таблица, Штормовой лагерь продвинулся лишь на 24 мили и находился в момент возвращения Пири несколько западнее меридиана 55° з. д. Видимо, путешественник все-таки понимал, что «вчерашние» следы надо искать правее, на юго-западе, и этим объясняются его слова: «Всякий раз, когда следы прерывались… мы… брали вправо, на юго-запад».

Схема 4. Путь Пири 21–26 апреля 1906 года

– Путь Пири 14–19 апреля

Две ночи: 19–20, 20–21 апреля отряд Пири провел в точке И

И1, И2, И3, И4, И5 – новые положения лагерей Пири (см. таблицу, предшествующую схеме)

Кстати, мы должны отвергнуть следующее, казалось бы, убийственное обвинение Холла и Райта в адрес Пири. Оба исследователя объясняли смещение полярника 14–20 апреля только восточным дрейфом. И тогда, рассуждали они, Пири на обратном пути никак не смог бы попасть в свои старые снежные дома на 50-м меридиане, ибо они «уехали» бы далеко на восток. Теон Райт с издевкой сравнивает людей Пири с почтовыми голубями, возвращающимися, несмотря ни на что, в Штормовой лагерь. Так вот, еще раз: кроме дрейфа, была и другая причина смещения экспедиции на восток – неверно взятое магнитное склонение.

От Штормового лагеря до Большой полыньи

По книге, в Штормовой лагерь Пири вернулся 28 апреля, и здесь люди были задержаны на 24 часа непогодой:

…лед стонал и скрежетал привычным образом… возобновили движение, еще более сократив количество моих собак. Я определил направление «кратчайшего пути» до ближайшей части побережья Гренландии. Я один из всего отряда знал, насколько далеко нас отнесло дрейфом…

Разумеется, Хенсон и инуиты «не знали». Но и Пири – тоже не знал, ибо у него не было никакой возможности сориентироваться, не прибегая к навигации. И – аналогично – он не мог «определить направление “кратчайшего пути” до ближайшей части побережья Гренландии». Все это чистый блеф, но странно другое. Судя по карте из книги Пири, путешественник двигался вдоль 50-го меридиана, и в этом случае точка побережья, ближайшая к Штормовому лагерю, вовсе не мыс Неймайер, а мыс Вашингтон, причем ошибка солидная – 20 миль. Почему, выпуская книгу, держа перед глазами собственную карту, готовую для печати, Пири пропустил этот очередной ляп – непонятно. Но забавно: если долгота Штормового лагеря не 50° з. д., а 55–56° з. д., то тогда мысы Неймайер и Вашингтон приблизительно равноудалены от него.

Книга:

Когда мы дошли дотого места (выделено мной. – Д. Ш.), где два моих эскимоса были остановлены во время их попытки принести провиант с [северного берега] Большой полыньи, я не удивился тому выражению изумления и едва ли не ужаса, с которым они вернулись ко мне. Сейчас там не было открытой воды, но хаос из разрушенного, вздыбленного льда, простиравшегося вдаль на юг, был неописуем.

Вспомним историю «того места». 3 апреля Пири оставил на льдине, которую он описал как остров, мини-склад. 12 апреля из Штормового лагеря к этому складу были отправлены два инуита. Они миновали снежные дома, возведенные с 4 на 5 апреля, – последние перед Штормовым лагерем. Далее к югу следы оборвались – путь преградила вода.

Теперь, более чем через две недели, Пири снова добрался до «того места». Иглу по пути следования он не упоминает. А ведь было бы крайне любопытно, если бы сохранились не только снежные строения, возведенные 14, 15, 16, 18, 19 апреля, но и дома, построенные после марша 4 апреля, которые (якобы) еще стояли 12–13 апреля. Без сомнения, эти иглу исчезли, иначе Пири упомянул бы их. И следов тоже нет. Но тогда как же Пири мог попасть в «то место» или как «то место» могло угодить под его ноги? «Того места» в природе не существует, и история про инуитов, испытавших «изумление и едва ли не ужас», придуманная Пири, в очередной раз свидетельствует, что он не понимает, где находится и что происходит вокруг.

Книга:

…беспощадный и изнурительный переход…

Отряды подошли к «рубцу» Большой полыньи. Так Пири называет ответвление полыньи, края которого сошлись и смерзлись. Путешественник с волнением сообщает, что представшая картина воодушевила его, ибо он решил, что Большой полыньи больше нет. Но через два дня препятствие, вселяющее страх, обнаружилось, и из уст разочарованного путешественника звучит почти заклинание:

…никому и никогда в этих местах не следует ни надеяться, ни рассчитывать на что-то, кроме самого худшего.

Жаль, что эта мысль не посетила Пири 10 апреля во время шторма. Тогда в дневнике он записал нечто противоположное: «Я знаю очень хорошо, что я должен