Генерал в Белом доме - Роберт Иванов

Внешнеполитический курс администрации Эйзенхауэра строился на максимальном использовании усилий союзников США при решении кардинальных проблем международной политики. После совещания в Женеве внешнеполитическое ведомство США пришло к заключению, что создание в Азии военно-политического блока держав, входящих в сферу американского влияния, будет лучшей формой борьбы с силами национально-освободительного движения. Таков был исходный момент рождения идеи создания Договора об обороне Юго-Восточной Азии (СЕАТО).

8 сентября 1954 г. в столице Филиппин Маниле оформился этот новый военно-политический блок. США не удалось при его создании реализовать широко задуманные планы объединения под эгидой этого блока военно-политических усилий крупнейших государств Юго-Восточной Азии. В СЕАТО дали согласие войти только США, Англия, Франция, Австралия, Новая Зеландия, Филиппины и Пакистан. Крупнейшие государства Юго-Восточной Азии отказались участвовать в нем, так как его главная цель заключалась в установлении гегемонии США в этом регионе.

В январе 1955 г. конгресс предоставил президенту право по своему усмотрению использовать вооруженные силы США против КНР.

Внешнюю политику США в период президентства Эйзенхауэра не случайно называют «пактоманией»: в 1954 г. – создание СЕАТО, в 1957 г. – создание СЕНТО. К концу 50-х гг. США связали военными обязательствами 42 государства. Это был курс на глобальное окружение СССР и его союзников военными базами.

Одной из сложнейших проблем, доставшихся Эйзенхауэру в наследство от его демократического предшественника, был комплекс вопросов, связанных с американо-китайскими отношениями. Победа революции в Китае нанесла тяжелый удар по американским позициям на Азиатском континенте. В огромном азиатском регионе, да и в мире в целом произошло резкое изменение соотношения сил, что потребовало от США внесения серьезных коррективов в свою внешнюю политику.

Все важнейшие проблемы американской политики в Азии – советско-американские отношения, война в Корее, японская проблема, война в Индокитае, тайваньский вопрос – были неразрывно связаны со сложным комплексом отношений между США и КНР.

Во время избирательной кампании 1952 г. кандидат республиканцев неоднократно возвращался к проблемам американо-китайских отношений. Определяя свою политику в этом вопросе, Эйзенхауэр учитывал главный в то время фактор – военно-политический союз между СССР и КНР.

Придя к власти, он продолжал придерживаться столь же осторожного курса в американо-китайских отношениях, понимая, что вовлечение в конфликт с КНР, а следовательно, с СССР чревато для США самыми тяжелыми последствиями. Выступая на пресс-конференции 2 декабря 1954 г., президент сделал неофициальное заявление, в котором подчеркнул, что блокада КНР была бы равносильна акту войны. Эйзенхауэр отметил, что он никогда не предпринял бы шагов, направленных к войне, не проконсультировавшись соответствующим образом с конгрессом. Когда Айк пришел в Белый дом, США фактически находились в состоянии войны с КНР, что накладывало свой отпечаток на американо-китайские отношения на протяжении всего его президентства. В течение его восьмилетнего пребывания в Белом доме отношения между двумя государствами нередко принимали очень резкий характер. Но Эйзенхауэр избрал достаточно гибкий политический курс, чтобы не довести эти отношения до черты, за которой начинается военно-политическая катастрофа. 4 августа 1954 г., выступая на пресс-конференции, он высказался против приема КНР в ООН, но отказался взять на себя роль оракула и предсказать, «каково будет положение через пять лет». Говоря о перспективах развития американо-китайских отношений, президент заметил: «Мог ли кто-нибудь из присутствующих здесь сегодня заявить зимой 1944—1945 гг., когда мы сражались в Арденнах, что придет время и мы будем смотреть на немцев, а затем и на японцев как на людей, с которыми следует искать взаимопонимания и тесного сотрудничества?»[617]. Намек на возможность изменения американо-китайских отношений в будущем был достаточно прозрачным.

Эйзенхауэр не внес чего-либо принципиально нового в развитие американо-китайских отношений. Внешняя политика США на протяжении всего послевоенного периода была политикой двух главных партий. И своеобразным символом этого единства демократов и республиканцев в важнейших вопросах большой политики был Даллес.

Даллес энергично ратовал за проведение двухпартийной внешней политики. Выступая 11 декабря 1947 г. в палате общин английского парламента, он утверждал: «Мы не имели такого сотрудничества (между демократами и республиканцами во внешней политике. – Р.И.) после Первой мировой войны, и я думаю, что это было одной из причин крушения мира»[618]. Став государственным секретарем, Даллес последовательно претворял в жизнь эти принципы двухпартийности в области внешней политики, в частности в вопросах американо-китайских отношений. Он считал, что США должны опираться в своей азиатской политике на Чан Кай-ши.

31 марта 1952 г. в одном из конфиденциальных документов, написанных Даллесом, говорилось: «Для многих Чан Кай-ши – героическая фигура периода войны, к которому мы в прошлом, в частности в Ялте, не относились с лояльностью». Даллес считал, что не надо повторять ошибок прошлого. США должны помнить: «Чан Кай-ши останется единственным выдающимся лидером антикоммунизма в Китае, и ему нет сегодня более прозорливого преемника или заместителя»[619].

Провал американской агрессии в Корее и поражение французских колонизаторов во Вьетнаме повысили акции Тайваня на политической бирже в Вашингтоне.

Специальный помощник президента Эйзенхауэра Роберт Грей писал, что Тайвань – «ключевое звено в системе пактов США в Азии»[620]. США не скрывали того, что они делают откровенную ставку на милитаризацию Тайваня, на укрепление этого естественного плацдарма на южных подступах к КНР. И не случайно, что вскоре после прихода Эйзенхауэра к власти произошло договорное оформление отношений между США и Тайванем. В декабре 1954 г. правительство Эйзенхауэра подписало с Чай Кан-ши Договор о взаимной безопасности.

Даллес неоднократно балансировал «на грани войны» при рассмотрении проблем, связанных с тайваньским вопросом. И если эта грань не была перейдена, то объяснялось это не его дипломатическим искусством. Важную, а в ряде случаев и решающую роль в предотвращении американо-китайского военного столкновения сыграл СССР.

В одном из документов от 30 июня 1954 г., хранящемся в личном архиве Даллеса, говорится: «Если США нанесут удар по Китаю атомным и водородным оружием, Советская Россия немедленно придет на помощь Китаю и нанесет ответный удар по Соединенным Штатам»[621].