Метаморфозы. Новая история философии - Алексей Анатольевич Тарасов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы уже знаем, что, согласно Мальтусу, статистически регулярные показатели смертности, согласно которым бедные умирают чаще и быстрее, чем богатые, относятся к какой – то непостижимой божественной стратегии оптимизации, а не к разрешимой человеком проблеме, решение которой могли бы обеспечить будь то закон о бедных или государство всеобщего благосостояния. Наша жизнь – всего лишь эксперимент Бога, понимание которого (так считал Мальтус) позволит нам отказаться от мании величия, которая часто выдаётся, например, за чувство морального долга по отношению к бедным[169].
Таким образом, вместе со своими идеями Мальтус скорее заслуживал того, чтобы застрять в каком-нибудь приходе, но вместо этого стал преуспевающим человеком. Во-первых, Мальтус и Рикардо повлияли на отмену парламентом старого закона о бедных. В начале XVII столетия, парламент издал закон о том, что никто из подданных её величества не должен умирать от голода. Впоследствии этот закон получил название «старого закона о бедных». По нему совет каждого прихода должен был собирать дополнительные налоги на содержание бедняков, родившихся в данном приходе. В новом законе о бедных (принят в 1834 году, в год смерти Мальтуса) не было уже никаких признаков сострадания или филантропии. Чтобы получить помощь, беднякам приходилось переселяться в так называемые «работные дома», в которых мужчины и женщины содержались раздельно, вследствие чего разрушались семьи. Радикалы XIX века даже шутили, что в Британии помощь оказывается только аристократии. Это очень напоминает сегодняшний неолиберализм, который называют «социализмом для богатых». Во-вторых, с 1815 года Мальтус доказывал, что пособия неимущим стимулируют появление избыточного населения. Одновременно Д. Рикардо рьяно убеждал, что свободная торговля будет полезна для всех, даже если приведёт к гибели некоторых видов промышленности или обнищанию отдельных рабочих. Благодаря этому теории Рикардо и Мальтуса стали именоваться «мрачной наукой». Простые люди ненавидели новый закон о бедных. Протесты против него долго не утихали в истории Британии. В «голодные сороковые», как называли 1840-е годы, много людей погибло в Ирландии. Лондонское правительство не оказало никакой помощи. В качестве наследия голода осталась ненависть. Кроме того, голод заставил многих ирландцев искать спасения в Америке, где они способствовали росту и без того уже сильной враждебности к Британии, существовавшей среди белого населения США. Более того, в следующем десятилетии Лондон решил отправить армию на войну с Россией (Крымская война 1853–56 годов), в которой очень многие солдаты британской армии были выходцами как раз из Ирландии. Отношение к ним как к избыточному населению и отправка их на войну, ведущуюся за границей, поддерживались английскими мальтузианцами.
С другой стороны, вариант теодицеи, предложенный Мальтусом, не так прост, как может показаться на первый взгляд. Мальтус начинает свою теодицею (она содержится в последних двух главах «Опыта») с критического анализа человеческой природы. Как и в теории движения Аристотеля, естественным состоянием человечества он объявляет покой. Люди «инертны, вялы и испытывают отвращение к труду». Именно движение, а не покой нуждается в объяснении. Для него требуется некий импульс, который «пробудит инертную, хаотическую материю до состояния духа». Этим толчком послужили физические и моральные бедствия, вызванные законом народонаселения. Чтобы избежать боли, люди были вынуждены начать деятельность. Зло было главной движущей силой человечества, цивилизации. Мальтус превратил проблему зла в теорию стимула. На самом нижнем уровне голод и холод вынудили людей искать пищу и формировать общество, основанное на культивировании. И даже на самом высшем уровне человеческий разум был приведён в движение необходимостью удовлетворения потребностей тела. Мальтус утверждал, что физические бедствия, возникающие из-за закона народонаселения, объясняют и «воображение поэта, и мышление историка, философа и самого бессмертного ума Ньютона». Это объяснение было одновременно редукционистским и пророческим, поскольку предвосхитило многочисленные философские системы XIX века, которые стремились к единообразному объяснению всех форм человеческой деятельности. Бог допустил моральные и физические недостатки в созданной им Вселенной, потому что «постоянные усилия рассеять эту тьму, даже если они не увенчаются успехом, бодрят и совершенствуют разум». Парадоксально, но у Мальтуса развитие интеллекта имело центральное значение для человеческого достоинства, так же как и для утопистов-просвещенцев. Правда, «совершенство» для этого, с точки зрения Мальтуса, было не только невозможно, но и опасно. Такое объяснение Мальтусом зла отвергало традиционную христианскую догму, прежде всего в том, что первородный грех человека – это оцепенение и разложение хаотической материи, в которой он, можно сказать, родился, поскольку не соответствует христианским представление о греховности человека.
Богословские идеи Мальтуса были наиболее чётко представлены в последних двух главах первого издания его «Опыта» (1798). Здесь он признаёт, что давление населения вызывает много страданий и зла, но не соглашается с тем, что это каким-либо образом ставит под сомнение благодать Творца. Демографическое давление допущено и даже предопределено Им как средство стимулирования человечества к достижению высшего блага. При этом Мальтус выступает против традиционного христианского представления о том, что этот мир есть место нашего «испытания», одним из аспектов которого могло бы быть и давление «закона народонаселения». Вместо этого он рассматривает мир как «могущественный Божественный процесс, предназначенный не для испытания, а для сотворения и формирования разума». Тем самым, он выразил сомнение во всемогуществе Творца, утверждая, что Бог не обладал силой «мгновенно» создавать совершенных людей. Напротив, требуется определённый процесс и определённое время для формирования существ с «возвышенными качествами разума». Он, по сути, утверждает, что Божественное всемогущество и Божественная благодать несовместимы – потому что по-настоящему благодатный Творец не подвергал бы человечество страданиям этого мира, если бы у Него была сила создать «совершенный» мир.
Мальтус рассматривал закон народонаселения как часть Божественного плана по пополнению и сохранению запасов земли, её полному возделыванию и заселению. Его отношение к мирским удовольствиям и комфорту было явно не пуританским и, даже можно сказать, склонялось к гедонизму. Его этика была направлена на улучшение мира, а не на его отрицание и отступничество. Он дал натуралистическую интерпретацию библейского учения о первородном грехе, описав его как изначальное состояние оцепенения и вялости каждого человеческого существа в момент рождения. Цель закона народонаселения и других трудностей, встречающихся в жизни, состоит в том, чтобы побудить человека подняться из этого первоначального состояния.
Теология Мальтуса включала доктрину «аннигиляционизма» (или «условного бессмертия»), согласно которой вечная жизнь
