Слишком много щупалец - Дмитрий Казаков

– Очень хорошо, – сказал Харальд, когда мы забрались внутрь. – Как насчет поесть?

Насчет этого я был весьма «за», да и у Бартоломью глаза хищно посверкивали.

Перекусив консервами, мы распределили дежурства, после чего я растянулся прямо на камнях и уснул. Сон, правда, оказался беспокойным – смутные, жуткие видения, полные тревоги, рокота волн и отдаленного воя, похожего на песню, заставляли то и дело просыпаться, ворочаться с боку на бок.

Ангелика подняла меня, как и было условлено, в шесть утра.

– Что, пора на пост? – спросил я, с неудовольствием понимая, что не только не отдохнул, но и обзавелся тяжестью в голове.

– Пора, – ответила она.

Я зевнул, вскочил и отправился к выходу из пещеры.

Дождь все еще шел, облака плыли низко, чуть ли не над самой головой, море было тихим, даже волны не плескали. Логово Хаима Шоррота виднелось как сквозь тонкую кисею, и никакого движения не наблюдалось ни среди домов, ни около вертолетной площадки.

Понятное дело – все дрыхнут в теплых постельках.

Из-за острова вынырнул стремительный силуэт «Протектора», пошел вдоль берега, и я понял, что охрана как раз не дремлет. Второй патрульный катер явился из глубины фьорда, и я смог хорошо его разглядеть: серый обтекаемый корпус, вращающаяся антенна на рубке, пулемет на платформе.

Короче говоря, внушительная штуковина.

До восьми, до того момента, как мне надо было разбудить Харальда, на Фьярое не произошло ровным счетом ничего интересного. Оставив зевавшего коллегу на посту, я попытался заснуть снова, но тут обнаружил, что парадоксальным образом спать не хочу вообще.

Поэтому я вернулся к выходу из пещеры, и мы начали наблюдать за островом вместе.

– Ха, гляди, зашевелились, – заметил Харальд, когда около девяти на вертолетной площадке забегали люди.

– Не все же им дрыхнуть, – буркнул я в ответ.

Винт окрашенного в сине-белый цвет вертолета закрутился, и летучая машина поднялась в воздух. С рокотом промчалась над фьордом и унеслась куда-то на юг, в сторону Тронхейма.

Еще через полчаса к нам присоединилась самостоятельно вставшая Ангелика, а в десять совместными усилиями из объятий сна оказался вырван наш худред. Завтрак, состоявший из тех же консервов и хлеба, не порадовал бы сердце самого скромного гурмана, но ситуация была не та, чтобы привередничать.

– Настал момент показать вам, как обращаться со «смесью», – сказала белокурая бестия после того, как мы по настоянию экологически продвинутого, как все норвежцы, Харальда собрали мусор в пакет. – Здесь нет ничего сложного, требуются минимальные навыки.

Взрывчатка нового поколения напоминала бело-зеленоватый пластилин, да и расфасована была в бруски схожего размера. Она легко мялась, тянулась, разделялась на куски, вновь слеплялась и крепилась к любой твердой поверхности. Для активации этой аморфной массы предназначался взрыватель, похожий на колпачок от шариковой ручки.

Его необходимо было воткнуть в ляпушку «смеси» и раздавить верхушку, после чего у тебя оставалось тридцать минут, чтобы убраться подальше.

– Все понятно? – спросила Ангелика, закончив импровизированную лекцию. – Или еще показать?

Один из взрывателей она раскурочила, чтобы мы поглядели, как он устроен.

– Насчет показать – отличная идея, – сказал я, похабно подмигивая. – Только жаль, что у нас нет магнитофона. Включили бы приятую музычку, врыли тут столб, и ты бы нам все показала.

Глаза нашей шпионки потемнели, и я подумал, что наконец-то мне удалось ее разозлить. Еще немного, и она возьмет «Вулкан», пристрелит наглого Пата, а затем будет рыдать над хладным трупом.

От расправы меня спас рокот вертолетного мотора.

– Возвращается, – сказал я, показывая вверх. – Надо бы посмотреть, кого везет.

Ангелика отвела от меня взгляд, и я понял, что расправа пока откладывается.

Сине-белый вертолет завис над островом и плавно, точно перышко, опустился на ВПП. Распахнулась дверца, и на подставленную лесенку выбрался некто высокий и лысый, в сером костюме.

– Это он? – спросил я, чувствуя, как сердце начинает биться чаще.

Неужели на Фьярое возник самый главный злыдень, обладатель полудюжины имен и мерзкой привычки приносить людей в жертву? Неужто нам повезло, и появился шанс слегка пощупать его за задницу, да так, чтобы там не осталось ни единого мягкого места?

– Он, – ответила смотревшая в бинокль Ангелика. – На, сам глянь.

Я приложил прибор к глазам, нацелил куда нужно и увидел знакомое смуглое лицо, мрачное и властное. И, честно говоря, в этот момент я сильно пожалел, что в руках у меня не снайперская винтовка.

Один выстрел, лысая башка разлетится вдребезги, и никаких проблем.

– Да, он и есть, – сказал я, возвращая бинокль белокурой бестии. – А это значит, что обряда, скорее всего, еще не было, мы прибыли вовремя. И вряд ли они начнут пробуждать Кхтул-лу в дневное время, для таких вещей лучше подходит ночь. А тут уж и мы подоспеем…

И с помощью жестов я показал, что нужно делать со злобными сектантами.

Хмурый норвежский день тянулся, словно ожидание в приемной зубного врача. Ангелика следила за островом, пытаясь определить, сколько там народу и как организована охрана. Харальд проверял снаряжение, возился с ластами и баллонами, а я учил Антона пользоваться «Вулканом».

До сих пор мне не приходилось выступать в роли наставника, и я выяснил, что занятие это довольно утомительное.

– Ну вот, слава аллаху, – сказал я, когда Бартоломью наконец сообразил, как менять обойму. – Жизнь прожита не зря, я могу уходить на пенсию с чистой совестью, да и помирать тоже.

– Да? – худред заморгал. – Это почему?

Объяснять ему я не стал, и мы перешли к следующему уровню обращения с оружием – сборке-разборке.

После целого дня наблюдений наша шпионка подсчитала, что на Фьярое находится два десятка человек, из них десятеро – охрана. Высмотрела место, где лучше всего выбираться на берег, и даже определила подходы к объектам минирования.

– Но два десятка – это только те, что появлялись на поверхности, – сказала она, озвучив собственные выводы. – А ведь есть еще и подземные этажи, и там тоже может кто-то находиться.

Насколько я помнил план, в местных подвалах можно было спрятать целый полк.

Глава 17

По следам дедушки Ихтиандра

Рыбак рыбака видит издалека.

Томительное ожидание закончилось только в одиннадцать вечера, когда прятавшееся за облаками солнце, наконец, уползло за горизонт и стало темнеть. Дождь к этому времени начался вновь, а в придачу задул западный ветер, сильный и необычайно холодный.