Война Чарли Уилсона - Крайл Джордж

Когда Триш удалилась в спальню, Чарли изложил Авракотосу эту историю и упомянул о необычном соглашении, достигнутом в беседе с его другом: фельдмаршал был готов отменить все правила, регулирующие продажу египетского оружия ЦРУ. Никаких документов не понадобится, в правительственном одобрении тоже нет необходимости. Не нужно даже консультироваться с президентом Мубареком. Сделка будет скреплена рукопожатием, потому что Абу Газаля полностью доверяет Уилсону.

На следующее утро Абу Газаля устроил демонстрацию оружия, которое он считал идеальным для афганцев: советской зенитки ZSU-23, пригодной для транспортировки на мулах. Сам фельдмаршал не присутствовал на демонстрации, так как это было ниже его достоинства. Он предоставил полевую работу своим генералам, озабоченно наблюдавшим за американскими гостями. Гаст с отвращением заметил, что Денис Нейл снова находится рядом с Чарли, одетый в классический «пустынный костюм». Авракотоса оскорбляло присутствие лоббиста египетского министра обороны на тайной миссии ЦРУ, поэтому он со скрытым злорадством смотрел, как Денис «поджаривает свои яйца в этом костюме».

Американскую делегацию, ехавшую через пустыню, ожидало сюрреалистическое зрелище. Генералы привезли не только зенитные орудия, но также белые столы с зонтиками, накрытые скатертями в красно-белую клетку, чтобы почетные гости могли сидеть в комфорте. На каждом столе стояла фирменная коробка для ланча «жареные цыплята из Кентукки».

Впрочем, обстановку нельзя было назвать приятной. В своем желании воссоздать горный рельеф Афганистана египтяне выбрали крутой склон насыпи, возведенной над огромной свалкой. Кроме того, никакой зонтик не мог спасти от изнуряющей жары. Было по меньшей мере сорок градусов в тени, все нещадно потели, а горячий ветер создавал у Авракотоса впечатление, будто он находится в сауне с включенным вентилятором. Американцы жадно поглощали кока-колу, но никому и в голову не приходило отведать жареных цыплят.

Потом события начали развиваться в комедийном ключе, так что Олперу, Пратгу и Викерсу было трудно не обмениваться ухмылками. Египетские артиллеристы стояли навытяжку, пока трехзвездочный генерал с чистым оксфордским произношением расписывал достоинства ZSU-23. Его главный аргумент заключался в том, что после показательных стрельб египтяне покажут, как легко будет разобрать орудие и поднять его вверх по склону на упряжке мулов.

Даже скептически настроенные эксперты по вооружениям были удовлетворены первой частью упражнения. В бинокли они могли видеть, как быстро и точно стреляют пушки. Потом египтяне начали разбирать одну пушку и перемещать ее вверх по склону. В конце концов, они должны были доказать, что моджахеды смогут транспортировать орудия в горах Афганистана.

Чарли небрежно сидел за столом, ничуть не обеспокоенный тактичной попыткой Викерса объяснить, почему это орудие окажется неэффективным. Между тем египтяне поставили трехсоткилограммовый орудийный лафет на колеса и запрягли несколько мулов, которым предстояло тащить груз по длинному крутому склону.

«Начинайте упражнение!» — крикнул генерал. Солдаты убрали тормозные колодки, стоявшие за колесами, и начали подстегивать мулов.

Чарли милосердно отнесся к ним в своих воспоминаниях об этом моменте: «Египтяне покорили мое сердце, потому что, как бы паршиво они ни выглядели, они всегда улыбаются. Эти несчастные мулы начали пятиться. Казалось, они вот-вот полетят вверх тормашками, но тут откуда ни возьмись выскочили двадцать египтян и стали держать мулов и толкать их обратно. Они чуть не потеряли всех своих солдат вместе с животными».

Викерс изумленно наблюдал, как солдаты суют под колеса булыжники, чтобы пушка не покатилась вниз по склону. Восстановив равновесие, они храбро начинали снова и каждый раз прикладывали еще более отчаянные усилия, чтобы остановить неизбежное движение в обратном направлении. «Если бы был способ доставить эту пушку на вершину с помощью одной лишь силы воли, они бы сделали это», — вспоминает Авракотос. Наконец после нескольких неудачных попыток Уилсон сам предложил завершить упражнение. «Эти цыплята великолепны, — с энтузиазмом сказал Гаст, чтобы избавить египтян от еще большего замешательства, — спасибо за демонстрацию».

Потом Авракотос повернулся к Уилсону и сказал: «Чарли, я не могу купить эти пушки». Не промедлив ни секунды, Уилсон ответил: «Ты прав». С точки зрения Гаста, Чарли с успехом прошел первый этический тест. Он не попытался надавить на Агентство и заставить Авракотоса купить оружие, которое не годилось для афганцев. Теперь ему предстояло выдержать второе испытание.

Американскую делегацию повезли через пустыню посмотреть на следующее предложение Мохаммеда: военный склад, где хранилось 800 советских управляемых снарядов SA-7, оставшихся после войны Йом-Киппура. Это были такие же выстреливаемые с плеча противовоздушные устройства, какие Агентство некогда приобрело в небольшом количестве у польского генерала, пожелавшего взамен установить в Квебеке надгробный камень в честь его деда. Но в оперативном пункте Гаста предупредили, что египтяне не очень хорошо заботятся о своем старом оружии. Все еще беспокоясь о том, что Уилсон может попытаться провернуть коррупционную сделку, он сказал: «Чарли, если это оружие находится в боеспособном состоянии, я куплю его. Но если нет, я больше не хочу слышать ни слова об этом».

Абу Газаля заверил Чарли, что снаряды содержатся в идеальных условиях. Но когда американцы вошли на склад, все трое военных специалистов Гаста дружно закатили глаза. Как и любое сложное электронное вооружение, SA-7 полагается хранить в санитарных условиях с контролируемой температурой. Пустынный склад был полон пыли, а снаряды фактически валялись на грязном полу. Арт Олпер прошептал Гасту: «Они не стоят того металла, из которого сделаны». Провода выгорели, контакты окислились.

Гаст объяснил Уилсону, что Викерс и Олпер, которым он доверяет, утверждают, что снаряды бесполезны, но другой эксперт из оперативного пункта предложил взять несколько образцов в штаб-квартиру для испытаний. Что предлагает Уилсон? «Забудьте о снарядах, — ответил Чарли, — мы не собираемся снабжать афганцев негодным оружием».

Перед отъездом из Египта заместитель директора ЦРУ Джон Макмэхон позвонил Авракотосу и предупредил его: «Ты должен знать, что играешь с огнем. Если Уилсон сделает что-то подозрительное и тебе покажется, что он использует Агентство для личной наживы, немедленно поставь меня в известность об этом». Теперь Уилсон выдержал последний этический тест Авракотоса. «Тогда я убедился, что он не собирался получать комиссионные со сделок, — говорит Гаст. — Наблюдая за ним все эти годы, я могу честно сказать, что Чарли не сделал на этом ни цента. Он хотел лишь поквитаться с русскими»[49].

После катастрофического представления в пустыне Гаст не питал больших надежд на продолжение деловых отношений с Мохаммедом. Чарли в своей типичной обаятельной манере сообщил фельдмаршалу дурную весть. «Боюсь, Мохаммед, ваши мулы сегодня упали в обморок», — и добавил, что министр обороны конечно же должен наказать своих нерадивых офицеров за безответственное хранение SA-7, которые ЦРУ тоже не собирается покупать. «Кое-кто ответит за это», — сказал Абу Газаля. Чарли добавляет: «Я уверен, что в тот день несколько голов покатились с плеч».

Почти не смутившись, Мохаммед заверил Уилсона, что он может предложить много другого оружия и на следующий день даже организует визит на самую секретную фабрику по производству нового оружия. Он настоял на том, чтобы американская делегация присоединилась к нему за ужином в лучшем каирском кабаре, где знаменитая Фифи Абдул исполняла танец живота.

Обстановка в кабаре точно воспроизводила одну из сцен «Касабланки»: смуглые египтяне пили и смотрели на выступления немолодых танцовщиц. Мохаммед сидел за лучшим столиком в окружении египетских генералов и оперативников Агентства, а Чарли и Гаст занимали почетные места. Как всегда, у стола стояли телохранители Мохаммеда, что было вполне понятно в стране, где религиозные фанатики недавно застрелили президента.