Мы потребуем крови - Девин Мэдсон

Амун присел и в слабом свете луны начал сооружать из палок что-то похожее на план поля. Его губы напряженно шевелились. Только Кишава могла бы справиться с этой задачей с такой же легкостью.

Собрались и другие левантийцы, держась в стороне от вершины холма. Было темно, но не стоило осложнять дело, рискуя выдать свое присутствие.

– Что-то не так? – спросила Лашак.

– Поле не такой формы, как на карте.

– Проклятье, – эхом отозвалась она.

– Похоже на отставание в десять секунд на юге, – сказал Амун. – Но поле такое несимметричное, что расчеты будут точны только для нескольких первых шагов, если повезет.

До сих пор мне не приходилось командовать эккафо в одиночку, да еще с левантийцами из разных гуртов, и, несмотря на уверенность, за которую я цеплялся, безмерность задачи накрыла меня темной волной. Слишком мало левантийцев вело слишком мало кисианцев, с которыми мы даже не могли общаться. Будет полная неразбериха. Неразбериха, в которой мы должны победить.

– Можем сменить позиции, – сказала Лашак, глядя с холма, как из темноты появляется мрачная армия кисианцев. – Возможно, так будет проще.

– Так мы подвергнем сверчка и жабу большой опасности, – возразил Амун. – Настолько ли мы уверены, что враги не знают о нашем появлении?

Повисшее молчание стало достаточно красноречивым ответом. Лашак кивнула.

– Ладно, десятисекундная задержка на юге. Я сообщу всем, а сейчас лучше продолжать двигаться, иначе рассвет настанет раньше, чем мы будем на месте.

Оставив на траве овал из палок, мы спустились с холма. По пути Лашак перекинулась парой слов с каждым из двадцати семи командиров. Подходя к кисианцам, я постарался придать лицу спокойное и уверенное выражение. Если они перестанут доверять нам, неразбериха только усилится.

Говорить было не о чем. Для них наш план не изменился, так что, кивнув силуэту Тора, стоящему возле императрицы, мы двинулись вперед. Оставив одну группу примерно на месте нашего прибытия, Лашак повела еще тринадцать на запад, а остальные последовали за нами на восток.

Местность была холмистая и неровная, мокрые заросли подлеска замедляли продвижение, а густой лес заслонял обзор. В первой точке нашего теперь уже не-круга мы оставили Эммату эн'Инжит с ее группой. Следующими были скорпионы, затем гадюки и мыши, и так постепенно мы оставляли позади кисианцев и левантийцев, пока в ночной тишине не оказались только я, Амун и наши воины.

– Что ж, да пребудет с нами Нассус, – сказал Амун, глядя на вражеский лагерь. От долгого и трудного пути ломило ноги, но худшее еще было впереди.

Кисианцы настороженно шарили глазами по темноте. Вероятно, привычные к походам по пересеченной местности, они не так запыхались, как мы, но на их рукавах и во́ротах все равно проступили темные пятна. Они предпочли более легкую одежду и двигались быстрее, но вскоре могли пожалеть об отсутствии тяжелых доспехов.

Набрав воздуха, Амун издал крик воробьиного сыча, от которого у меня заныло сердце. В ответ не раздалось ни звука, и мы пригнулись в темноте, наблюдая за лагерем.

– Мы ждать, – сказал я капитану Кофи, отчаянно надеясь, что он запомнил слова, которым мы их учили.

Засада и само по себе дело нервное, но когда знаешь, что провала нельзя допустить и вся ответственность лежит только на мне… Я изо всех сил сдерживался, чтобы не начать расхаживать туда-сюда, перебирая в уме все, что могло пойти не так. Наконец, по полю разнеслось тоскливое уханье филина. Лашак на месте, нам пора.

Мы нападали не первыми, но засада зависит от скорости. Обычно мы были верхом и могли растоптать все на своем пути. В этот раз придется поторопиться. Быстрая резня. Максимальный хаос.

Я хлопнул капитана Кофи по плечу.

– Готов?

– Да, – ответил он, и я преисполнился благодарности за те ночи у костра, когда Мико учила меня кисианскому.

Капитан шепотом передал приказ дальше, и началось движение. Солдаты достали ножи. У них были с собой и мечи, но я высмеял идею использовать мечи в качестве основного оружия, когда нужно двигаться и убивать как можно быстрее.

В ночи раздался третий совиный крик – совы оку, и время на сборы и волнения закончилось. Амун шепотом начал считать. До первого крика прошло десять секунд. Даже при хорошем обзоре мы не видели их продвижения, только слышали шаги, лязг металла, крики и стук. Амун продолжал считать.

Мышиный писк прозвучал вовремя, вступила вторая группа, за ней третья, все больше и больше криков и грохочущих шагов рисовали картину происходящего.

– Готовы? – спросил Амун и снова издал крик воробьиного сыча. – Три, два, один. Вперед!

Мы продрались через подлесок и выскочили на поле, каждый шаг отдавался вибрацией в коленях. Капитан Кофи и его солдаты изо всех сил мчались за нами на юго-запад.

На краю лагеря растерянные солдаты зажигали факелы и влезали в доспехи, а мы подобно порыву восточного ветра пронеслись сквозь них. В суматохе лиц было не различить, только тела, в которые мы вонзали клинки и бежали дальше, словно духи смерти во тьме. Амун держался рядом со мной. Вокруг раздавались крики, вспыхивали факелы. Я увернулся от стрелы, и она воткнулась в чью-то спину. На долю секунды я задумался, не императрица ли выпустила эту стрелу, прежде чем помчался дальше, клинком прокладывая путь сквозь лагерь, мимо шатров и лошадей, угасающих костров и разбегающихся людей. Наконец я почувствовал холодный воздух на другой стороне поля. Руки были скользкими от крови.

Рядом остановился задыхающийся Амун. Тяжелые шаги возвестили о прибытии наших кисианцев. Капитан Кофи, бормоча себе под нос, проверял, все ли целы. Амун считал. Шум позади нас усиливался, громкие крики могли заглушить звуки эккафо, но это уже не имело значения.

Пока Амун считал, мы переводили дыхание в темноте, слушая заполнявший долину шум. Через десять секунд я проверил, готовы ли капитан Кофи и его воины, и воспользовался последней возможностью вытереть с рук кровь и пот.

Досчитав до нуля, Амун с криком бросился вперед. Я последовал за ним, наши сапоги скребли по камням, а холодный ветер хлестал по лицу. Словно выпущенные стрелы, мы врезались в солдат на внешнем краю лагеря, прежде чем они успели нас увидеть. Удар в бедро и плечо, чтобы нарушить равновесие, а затем нож в шею или в горло, или в бок – куда легче дотянуться. Не останавливаться, не проверять, мертвы ли они, просто бежать дальше и бить снова и снова.

На этот раз кое-кто из врагов успел натянуть доспехи, и большинство схватило оружие, но мы не давали им объединиться. Один из них зажег факел, призывая остальных собраться. Амун увернулся от него, заступив мне дорогу. Я споткнулся об его ноги и едва не упал, но не мог его винить. Свет означал стрелы, и вскоре одна из них,