Земля волшебника - Лев Гроссман

Смотрите-ка, пошутил. И сам же хихикнул.

— А о чем они?

— О жизни, естественно. Вот двухтомник Элиота, а вот твоя. — Пенни положил руку на синий, пухлый как словарь томик с золотым именем Квентина на корешке. — Что? Не так соблазнительно, как ты думал? Я свою ни разу не открывал.

Плам сняла свою книгу с полки, подержала в ладони. Желание заглянуть в нее было почти непреодолимым… почти.

— Всю жизнь пытаешься разобраться в себе, понять, для чего живешь, — и вот пожалуйста, все черным по белому, — сказал Пенни. — В некоторых даже указатели есть, а у Квентина, например, алфавит.

Он нрав: по обрезу косой лесенкой проделаны лунки с буквами. Как в настоящем большом словаре.

Квентин нехотя вернул свою книгу Пенни.

— Мне, как я понимаю, полагается писать ее, а не читать.

Пенни довольно бесцеремонно запихнул ее обратно на полку. Плам, переборов соблазн, поставила свою рядом. Прожив свою жизнь до конца, она и так узнает, в общем и целом, что содержалось в книге.

— Погодите, — сказал Элиот, — это порождает много вопросов. Что ж у нас, собственной воли нет? И что будет, если сжечь чью-то книгу, — умрет человек?

— Проходим дальше, — позвал Пенни из коридора, — мы еще далеко не все осмотрели. Я думал, вы торопитесь.

В комнате за ничем не обозначенной дверью книг не было. И окон тоже, и на стенах ни единой картинки. Только письменный стол и кожаный стул — весьма зловещее помещение.

— Дайте угадаю, — сказала Плам. — Невидимые книги… или микроскопические. Они содержатся в воздухе, и мы их вдыхаем.

— Это мой кабинет. — Пенни сел за стол лицом к ним, сложил домиком свои прозрачные пальцы. — Система сообщила мне о вашем прибытии в Нигделандию, и я привел вас сюда.

— Еще три минуты, не больше, — предупредил Элиот.

— У вас есть то, что принадлежит мне. У Квентина.

— У меня?

— Страница из библиотечной книги.

— А-а… ну да.

В чисто техническом смысле Квентин, возможно, и украл эту страницу из Нигделандии, но уличать его в этом даже для Пенни несколько чересчур.

— Я сохранил ее для тебя.

Извлеченная из кармана страница без лишних сантиментов вырвалась из руки Квентина и устремилась на стол, как потерявшийся малыш к маме.

— Спасибо.

Дверь открылась. Женщина в рясе, потупив взор перед величием Пенни, взяла у него страницу двумя руками, как оторванную конечность, которую надо срочно пришить на место, — чем в каком-то смысле та и была. Пенни поднял плитку пола рядом со своим стулом, и оказалось, что это не плитка, а переплет большой книги. Плам присмотрелась: они все стояли на фолиантах, больших и пыльных, пригнанных вплотную один к другому Пенни полистал тонкие страницы со столбцами цифр, кивнул и захлопнул книгу.

— Осталось только взять с тебя штраф.

— За то, что не сдал ее вовремя?

— Именно так. Ты останешься здесь на год и будешь отрабатывать долг.

— Не будь идиотом, — бросила Плам.

— Ты же это не всерьез, Пенни. Филлори гибнет! Мы думаем, что его еще можно спасти, но время не терпит.

— Миров тысячи, они родятся и умирают, но мудрость и знание вечны. — Так и сказал, честное слово! Вернее, изрек. — Ты воспользовался частицей нашей мудрости в своих целях.

— Я же вернул ее!

— Но продержал целый год. Страницу из «Arcana arcanorum», переписанную рукой самого Птицелова. Подумай, какую пользу она могла за это время принести нам.

— Да никакую. У вас тут книг миллиарды — спорю, эту никто даже не открывал.

Пенни встал, вышел из-за стола, воздел свои золотые длани. Персты сложились для наведения чар.

— С книгами нужно обращаться бережно, Квентин, — ты этого никогда не понимал. Нам придется также стереть из твоей памяти все прочитанное.

Он что, хочет влезть Квентину в голову? Ну уж нет. Плам, отступив на шаг, тоже вскинула руки. Все остальные повторили ее движение, в один миг преобразившись из разобщенной группы в сплоченную фалангу. Квентин опередил всех, послав яркий луч в лицо Пенни, но Пенни вобрал его в одну руку, а другой согнул на 90 градусов и направил в пол. Элиот запоздало вступил с электрическими разрядами, но золотые руки поймали их в воздухе с нечеловеческой быстротой и точностью: раз-два-три-четыре-пять. Эстрадный фокусник, ловящий на лету пули, мог бы позавидовать Пенни.

Тогда Плам попыталась загородить Квентина щитом. Она это плохо умела — в Брекбиллсе таким вещам не учили. Квентин показал ей пару приемов, а схватывала она очень быстро, но ясно было, что вовремя она не успеет.

— Я давно к этому готовился, — пояснил Пенни.

— Придется тебя разочаровать, — сказала Элис и двинула его в лицо кулаком.

Господи! Прямо как в кино: от плеча, ноги в правильной позиции, бедра в движении. Неужели и в жизни бывает так? Разве что у типов наподобие Элис.

Захваченный врасплох Пенни не упал, но согнулся пополам, держась за лицо руками.

— Аааааах! — тихо, но с большим чувством произнес он, а Элис скомандовала:

— Уходим.

Квентин смотрел на нее с незнакомым Плам выражением. Должно быть, это любовь — яркая, как луч, которым он хотел сразить Пенни.

— Не знаю, для чего эта страница могла понадобиться тебе, — сказал он, — но я, если тебе интересно, использовал ее, чтобы вернуть Элис человеческий облик. Ты, Пенни, великий маг — всегда таким был — и, полагаю, великий библиотекарь. В мире мало вещей важнее книг или магии, но все-таки они есть. Мы спасли Элис и собираемся спасти Филлори. Об одном прошу: не становись у нас на пути.

Пенни незряче посмотрел вслед уходящей четверке.

— На секунду мне показалось, что живой быть тоже неплохо, — сказала Элис, разглядывая костяшки правой руки.

— Классный удар, — похвалил Квентин. — Рад за тебя.

— Давайте мотать отсюда, — предложил Элиот.

— Погодите, — сказала Плам. — Думаю, нам стоит провести в этой библиотеке небольшой поиск на предмет Филлори. Тут наверняка есть все, что следует знать.

Пенни догнал их — с красной ссадиной на скуле, но в остальном бодрый. Хорошо держит удар, этого у него не отнимешь.

— Не говори ничего, только слушай, — предупредил Элиот. — Где у вас тут книги про Филлори?

— Их тут целая комната, только в другом крыле.

Плам в целом не одобряла физического насилия, но на Пенни оно, надо признаться, произвело хороший эффект.

Без него они в жизни бы не нашли эту комнату и даже с ним добирались туда добрых десять минут, через множество лестниц и коридоров. По дороге Пенни объяснил, что руки у него спектральные — принципиально новая теория в протезировании. Он может объяснить, как это делается, но вряд ли кто-то поймет его, кроме Элис. Скорость его пальцев превышает человеческую в несколько раз, притом они обладают экстрасенсорными свойствами: определяют магнитные поля, отражают свет, измеряют температуру с точностью до одной сотой градуса.