Аргентинский архив №1 - Магомет Д. Тимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Учила меня мамка, где именно бывает бесплатный сыр, — пробормотал Дик. Котов понимающе кивнул, расстегнул портфель, который до этого положил на тот же диван, достал оттуда пачку купюр.
— Здесь две с половиной косых… Задаток, так сказать. Половина суммы. Остальное — по окончании. Идёт?
— Идёт, — Салливан энергично сгрёб деньги и сунул их в широкий карман лётной куртки. — Когда вылетаем?
— Вы даже не спрашиваете — куда? — удивлённо приподнял брови сеньор Ортега. Дик расхохотался.
— А разве при такой сумме это имеет принципиальное значение? Но, коли уж вы просите… Так куда летим?
— В Сан-Карлос-де-Барилоче, это…
— Я знаю, где это. Возил как-то туда пару лет назад пару немецких инженеров. По-моему, даже полётные карты того района остались…
Он вдруг замер.
— Так, это… Немецкие инженеры… Чёрт побери, парни… Как же я сразу не понял!
— Именно, — кивнул Котов. — По дороге мы залетим на одно ранчо, посадим пассажиров. И отправимся до цели.
— Там есть вполне приличный аэродром, там вообще всё здорово устроено, одно слово — «боши». И я теперь думаю, что там есть много чего кроме хорошего аэродрома, да, парни?
— Так точно, — согласился Котов. Он вдруг повернулся к Ивану. — А где мисс Хелен Райт?
— Спит в комнате отдыха пилотов, — за Скифа ответил Паттерсон. — Столько переживаний было… Я вон, уж на что тёртый мужик, да и то в мандраж впал по возвращении. Пусть поспит, девочка. Кстати, она полетит с нами?
— Да, до первого пункта. Оставим её там, — пояснил Котов. — Всё, господа, всем отдыхать. Завтра один день на сборы, а послезавтра вылетаем. И, кстати, Дик, чтобы вы не особенно мучались угрызениями совести: в этот раз мы работаем в полном согласии и понимании с правительством Соединённых Штатов. Так что, при удаче предприятия, сверлите в куртке дырку для ордена.
Паттерсон только крякнул. Своему правительству он тоже не особо доверял.
Мигель стоял на краю обширного поля и смотрел из-под руки, приложенной козырьком к глазам, на медленно снижающийся трёхмоторный самолёт. Со стороны недалёкой деревеньки, где такие чудеса техники были пока ещё в диковинку, пыля по просёлочной дороге стремительно летели босоногие мальчуганы, они галдели, как стая воронят и тыкали пальцем на столь непривычную здесь машину.
Самолёт, слегка покачивая крыльями, выровнялся над землёй и, убавив мощность двигателей, коснулся колёсами шасси утрамбованную копытами тысяч лошадей и коров площадку.
Шевельнулось перо руля, выравнивая курс, машина покатилась, сбрасывая скорость и остановилась почти напротив Монтойи. Тот снял широкополую шляпу, смахнул пот со лба, широко улыбнулся. Он уж знал, что прилетели друзья.
На ранчо Мигель проводил каждого в его комнату и сообщил, что ждёт всех на обед через пару часов на общей веранде, а сам, подхватив под локоть Котова, потащил его в гостевой домик.
Здесь, устроившись за большим столом, струганым из широких досок, видимо половых, Монтойя быстро спросил:
— А этот Патерсон, пилот который… Он в деле? На него можно положиться?
— Вполне, — потянулся Котов. — Он — славный малый, не будет болтать лишнего. К тому же нацистов ненавидит люто.
— Это хорошо, — согласился Мигель. — Девочка?
— Оставлю на твоё попечение, не место ей там.
— Что значит «на моё попечение»? — вскипел Монтойя. — Разве я не лечу с вами? Команданте, мы так не договаривались! Это — моя война, и я хочу пройти её до конца.
Котов невесело усмехнулся.
— Понимаю тебя, друг. Когда-то один русский великий полководец, Алексей Максимович Суворов, сказал: «Каждый солдат должен знать свой манёвр». А выдуманный персонах Козьма Прутков добавил к сему, что «…каждый человек необходимо приносит пользу будучи употреблён на своём месте». Надеюсь, я всё объяснил доходчиво?
— Так точно, команданте, — вздохнул Мигель. — Но всё равно это — нечестно…
— Понимаю, старый друг, я всё понимаю. Представь теперь, каково мне было, когда я готовил во время войны диверсантов и отправлял их за линию фронта, а сам не мог попасть в окопы… Каково это: отправлять других на смерть? Но так было нужно Родине, и я не спорил.
Мигель глянул на него удивлённо. На невысказанную фразу Котов добавил:
— Ну, почти не спорил. Почти.
Мигель рассмеялся.
— Слава Деве Марии, теперь всё встало на места… А то я уже стал сомневаться, Эль Гато передо мной или кто-то, на него весьма похожий…
Котов похлопал его по плечу.
— Дружище, мы с тобой уже почти прожили жизнь. У тебя вон — хозяйство, работники, то посев, то отёл… А я как был, так и остался бобылём. Вон те ребята, Генрих и Хосе — единственное, что у меня осталось. Они мои плоть от плоти. И я должен вернуть их домой после всего этого. И ты мне поможешь.
— Конечно, команданте, можешь не сомневаться, — подтянулся Мигель.
— Что там с Генрихом, кстати? Отправил без проблем?
Мигель широко улыбнулся:
— Можешь за парня не беспокоиться, с ним такая подружка… Он за ней, как за каменной стеной, можешь не сомневаться. Эх, мне бы такую хозяйку…
— Какие твои годы, — заметил Котов.
— Ну, да, — ответил Мигель. — Отправил я их почти сразу же, тут набрался автобус рабочих-пеонов в Барилоче, всё как обычно. Я подошёл к вербовщику и порекомендовал Генриха, сказал, что он — немец, инженер, и даже физик по образованию. Тот сразу ухватился двумя руками, а когда узнал, что молодой господин собирается отправиться на заработки с женой, вообще чуть от счастья в обморок не упал. Оказывается, там всячески поощряется, когда едут парами. Так тамошним немцам видится основа благонадёжности работников, ведь один из супругов всегда как бы в заложниках, вот и гарантия, что второй будет трудиться с полной самоотдачей.
— Ясно. А когда очередная партия поедет?
— Через пару дней. На вербовочном пункте уже списки составляют. Вас включить?
— Нет, Мигель, есть идея получше.
Вечером Котов заперся в комнате с Диком и разложил перед ним карту Аргентины на широком топчане.
— Смотрите, мистер Паттерсон. Нам нужно попасть вот сюда, — он ткнул пальцем на юго-запад, в район гор и озёр. — Это — Барилоче. Сюда по карте почти полторы тысячи километров или тысяча миль. Ну, без малого. Какова максимальная дальность полёта вашего красавца?
Дик почесал в затылке.
— Вы помните, что в прошлом полёты мы дважды заправлялись, а?
— Ну, да, по пути туда и обратно.
— Правильно. Потому,
