Дети Брагги - Арина Воронова

— Я знаю это, скальд Всеотца. — Грим протянул правую руку в знак своего поражения. — В этом ты прав, отец, от рун не уйти.

— Во имя богов! — выкрикнул он, вырываясь из рук, что пытались удержать его. Две пары рук — одни широкие и мозолистые, другие небольшие и довольно хрупкие, но равно сильные. Скагги, догадался он, и еще кто-то, Варша, быть может. Он заставил себя открыть глаза.

Увидел, как колышутся, мелькают над ним черные ветки. Всматривался в их узор, пока у него не закружилась голова. От глазницы и дальше в глубь черепа мозг разъедала жгучая боль. Боль водоворотом закружилась у него внутри. Мышцы свело, и он вновь едва не выпал из седла, охваченный ужасом от полнейшей своей беспомощности. Даже какие-то слова, которые, кажется, говорил у него над ухом Скагги, не доходили до него. Боль была всепоглощающей.

— Локи! — тяжело выдохнул Грим. — Не вовремя же ты встрял, фелаг.

— Послушать только, что говорит этот скальд коварства, после того, как я спас его презренную жизнь! — попытался обратить все в шутку бывший раб. Однако по лицу его было видно, что Варше вовсе не до шуток.

— Ну да, это кто, интересно знать, кого спас, — подхватил неудачную шутку Квельдульв. — А что, если бы ты запутался вместе с ним?

— Где он? — Варша перестал смеяться, и тут стало ясно, что он с трудом подбирает слова.

Говорили они о франкском дружиннике, неведомо как пробравшемся в стоящий у самого берега небольшой хутор Ресква.

Уединенный хутор находился в какой-то полумиле от того места, где Квельдульва и его спутников должен был подобрать корабль Карри, но «Линдормр», разумеется, давно уже ушел.

Каких-то четверть часа назад Скагги, который, полагая, что в одном из тайных убежищ разбойной дружины они пребывают в полной безопасности, как ни в чем не бывало чистил измученного коня, услышал внезапно в горнице непонятный шорох и скрежет. Он еще пару раз провел скребком, прежде чем сообразил, что не место скрежетать стали о сталь в безопасном доме. Звук этот не походил ни на звук елозящего по клинку оселка, ни на шорох песка о лезвие секиры. Звук был такой, будто кто-то всем своим весом давил на стальной меч. Стоило мысли о неуместности здесь подобного шума прийти в голову Скагги, как мальчишка, забыв о лошади и скребке, проскочив в невысокую дверцу в перегородке, опрометью бросился в саму горницу.

И увидел спину человека в кольчуге, который обеими руками занес тяжелый меч над спящим на лавке. Судя по всему, нападающему не удалось пробраться в горницу совсем бесшумно, иначе он не разбудил бы Грима. А шум шагов, предупредив Квельдульва заранее, позволил ему схватиться за меч. Понял Скагги и то, что ему не успеть отвлечь нападающего, и то, что Грим обречен. Сидящему, даже не измученному болезнью, а сильному воину не удастся долго сдерживать блоком готовый вот-вот обрушиться удар — просто потому что находится он в слишком уж невыгодной позиции… И в это мгновение в горницу ворвался Варша.

Следом за своим вожаком в двери ввалились еще несколько воинов, но Варша, в два шага преодолев горницу, достиг нападавшего первым. Не раздумывая долго, бывший раб схватил франка сзади за плечи и попытался оттащить от Грима, однако ему удалось лишь ненадолго отвлечь на себя врага. Глаза нападавшего были совершенно пусты, а движения хоть и ловки, но как-то рваны. Он неуклюже встряхнулся, пытаясь скинуть повисшего на нем сзади врага, но не тут-то было. Варше даже удалось воспользоваться его движениями для того, чтобы несколько изменить захват. Теперь пальцы вожака тянулись к горлу нападавшего. Франк, однако, будто решив на время не обращать на него внимания, вновь повернулся к Гриму.

На какое-то мгновение Скагги уловил застывшее белой страшной маской лицо Грима и догадался, что скальд Локи призывает к себе каким-то образом рунную волшбу. Но метнулся ученик целителя не к Квельдульву, а к Варше.

— Оставь его, — выкрикнул он и, увидев недоумение во взгляде Варши, сообразил вдруг, что времени на объяснения у них нет. И вдруг хлестко полоснул вожака по рукам скребком.

От неожиданной боли хватка Варши слегка ослабла, что позволило франку стряхнуть с себя досадную и опасную ношу. Скагги же, не теряя времени, что было сил вцепился в рубаху форинга и поволок его подальше к стене. Дружинники Варши оцепенело переводили взгляд со Скагги на Грима, потом на франка…

Грим тем временем, перехватив меч в левую руку, правой выводил в воздухе руну Уруз. Франк уже снова заносил меч, но тело его как-то странно содрогнулось, колени под ним подогнулись и, не выпуская из рук оружия, он рухнул на пол, все еще содрогаясь в конвульсиях. Потом внезапно затих.

Выпустив рубаху Варши, Скагги приблизился к телу, чтобы, наклонившись, осторожно приложить к полуоткрытым губам франка лезвие кинжала. Сталь даже не замутилась.

— Он мертв? — не то спросил, не то констатировал у него за спиной Варша, а потом, явно повернувшись к Квельдульву, задумчиво добавил: — Не зря, знать, говорят, что вы, скальды, — народ опасный.

Внезапно франк открыл глаза. Исполненный муки взгляд был совершенно осмысленным, губы слегка шевельнулись, как будто он силился что-то сказать, потом обмякли. А глаза остекленели вновь.

— Скажем так, он уже не был жив еще до того, как пришел сюда, — ровным голосом ответил Варше Квельдульв. — Будь это обычный человек, как, по-твоему, он пробрался бы мимо твоих дозорных?

В ответ на это Варша только сокрушенно покачал головой. Четверть часа спустя, когда тело неудавшегося убийцы уже убрали из горницы, после того как поспешили ее покинуть все, кроме скальдов, вожака дружины и его грамов, Грим, поблагодарив Варшу за помощь, отчитывал его теперь за вмешательство.

— Так где он? — настаивал на своем Варша. Грим отвел взгляд.

— Меж миров, — но увидев недоуменные лица Варши и Скагги, понял, что от ответа не отвертеться. — Меж Асгардом и Нифельхеймом, и Утгардом, и Муспельхеймом — выбирайте сами. Он теперь не принадлежит ни одному из них.

— Он мертв? — вновь повторил Варша. По крайней мере это было что-то, что он мог понять.

— Нет, не мертв. И хватит об этом, — отрезал Грим. А Скагги вдруг подумалось, что и без отповеди Грима у него отпала всякая охота расспрашивать.

— Это уже второй посланный убить тебя, — будто размышляя вслух, сказал вдруг он. Все разом обернулись к будущему целителю. — Первый напал на нас в усадьбе Тровина, — начал объяснять Скагги под вопросительными взглядами присутствующих. Сын Эгиля в подтверждение его слов кивнул. — Появился он ближе к вечеру. Потом под утро после того, как я пытался вспомнить целительное заклятие, на нас напал кто-то из тумана. Спасло нас то, что перепуганные лошади понеслись в лес не разбирая дороги, и нападавшие нас потеряли. Ты был почти что без сознания, возможно, и не помнишь… — Он повернулся к Гриму.