Сказания о Хиль-де-Винтере - Моранн Каддат

Сосуд ударился об пол и разбился на несколько частей; из осколка с горлышком потекла маслянистая жидкость и лужицей разлилась на дощатом настиле. И странное дело — от нее начал подниматься густой белесый пар. Его становилось все больше и больше, скоро он достиг потолка и начал клубиться. Като в страхе отступила вглубь комнаты, но ничего ужасного не произошло. Пар задержался на секунду и заскользил к выходу из подземелья.

Перед тем, как просочиться за пределы ангстлоха, дух, или что это было, завис в воздухе перед решеткой, загородившей теперь выход из подземелья. И тут оказалось, что белый дым из синей бутыли — существо разумное и способное мыслить.

Дым окутал прутья решетки, он обволакивал ее со всех сторон, от низа до верха, пока не послышался лязг и скрежет металла.

Когда он рассеялся, Като глазам своим не поверила — решетки и след простыл, и теперь она могла беспрепятственно выбраться отсюда. Когда она выглянула из комнаты, то еще успела разглядеть следы белого дыма в самом верху ангстлоха, а затем он полностью исчез.

— эй, постой! — Крикнула Като, подпрыгивая на краю пропасти и боясь потерять из виду своего спасителя.

— Ты что такое? Или кто?

Она опоздала. Дым исчез из виду. Като с досады грохнула кулаком по стене. Окинув беглым взглядом осколки синей бутыли и записи, которые у нее не было времени разбирать, Като решила последовать примеру дымного духа и, пока опять чего-либо не произошло, покинуть подземелье.

Когда Като выбралась из ангстлоха, и ступила, наконец, на лестницу, то не сразу направилась к выходу. Она еще долго сидела у края деревянной лестницы и переживала заново все, что с ней произошло в «черной дыре». Рука неторопливо сматывала бельевую веревку, по которой она спустилась в подземелье, а перед глазами все еще стоял письменный стол колдуна-Матея с рогатым черепом и ожившая сова.

Когда, наконец, веревка была смотана, Като начала подъем вверх по лестнице. Она затушила свечи в банке, потому что в их жидком свете не было больше необходимости. Подъем освещали факелы, которые кто-то заменял на новые раньше, чем старые успевали сгореть дотла.

Като быстро, почти бегом пересекла базарную площадь и, никем не замеченная, прошмыгнула на территорию дворца. Ее вид, наверное, внушал подозрение, потому что попавшаяся по дороге горничная как-то странно посмотрела на нее и поспешила свернуть в соседний коридор. Като беспрепятственно добралась до своей комнаты, чтобы привести в порядок свою одежду и, главное, мысли.

Все так усердно готовились к приезду Матея, что даже не заметили, что некоторое время ее не было во дворце. Но на этот счет Като ошиблась. Все же был один человек в замке Хиль-де-Винтер, которому было приказано совмещать два эти несовместимые, на первый взгляд, занятия. Как только она очутилась в ванной комнате, сбросила с себя платье и погрузилась в воду с ароматными эфирными маслами, в комнату бесцеремонно ворвалась ключница. Като уже и не сомневалась, что Матей приказал ей не спускать с нее глаз. Может, даже, он знал, что она никакая ни графиня, а просто самозванка, проникшая в замок вовсе не из личных симпатий к его владельцу. Может даже, он подозревал, откуда она на самом деле. В таком случае неизвестно, что он с ней сделает, когда узнает, что она ворвалась в его тайник, который он так тщательно скрывал от посторонних глаз. Ее мысли прервала ключница. Служанка заметила конец бельевой веревки с кухни, торчащий из-под покрывала на кровати, и потому без промедлений зашла за стену из плюща, очутившись в ванной. Она приободрилась, как гончая, взявшая след, и открыла рот, тряся зажатой в руке веревкой, но Като опередила ее. Она поднялась из ванной, набросила на плечи махровый халат цветов Хиль-де-Винтера и раздраженно рявкнула на ключницу, как ее обязывал поступить ее мнимый графский титул.

— Ну? — Ее глаза сверкали гневом. Она старалась выглядеть, как Матей в гневе, то есть почти так же, как разъяренный рино. — Что такое могло случиться, что ТЫ почтила меня своим присутствием? — Последнее было сказано еще и с убийственной долей сарказма.

Ключница опустила глаза. Она поняла, что в стремлении уличить Като в каких-то подрывных действиях по отношению к Хиль-де-Винтеру зашла слишком далеко, и взгляд ее не поднялся выше загорелых ступней Като с ногтями, накрашенными черным лаком. Рука с бельевой веревкой безвольно опустилась.

— Я спрашиваю: что? — Като напирала на растерявшуюся ключницу. Ее голос звенел, как сталь, как нож дамасской стали, скользнувший по железу.

— Вы ненадолго отлучились из дворца… Мы везде искали вас… — Промямлила ключница.

— Я была на рынке. Присматривала себе прислугу, которая знает свое место, — быстро сообразила Като и тут же подумала, что нанесла укол по самолюбию ключницы в лучших традициях Гарда. — Мне все равно, что ты не могла найти меня во дворце — это не повод, чтобы беспокоить меня. Думаю, ты не беспокоишь своего хозяина в сортире, чтобы сообщить, что обед готов.

Ключница покраснела. В ее глазах читалась крайняя степень ярости. Казалось, еще один подкол со стороны Като — и она станет выдыхать огонь и облака дыма, как дракон. Ясное дело, она доложит герцогу о каждом ее слове, и герцог может не понять смысла таких странных шуток. Ну и черт с ним, с герцогом.

Теперь, когда Като, наконец, узнала о герцоге Эритринском то, что он так тщательно скрывал от всего белого и черного света, пора была покинуть Хиль-де-Винтер. Узрев тайное, теперь она поймала себя на мысли, что боится его. Ведь герцог оказался магом! А вдруг, узнав, что она залезла в ангстлох, он превратит ее в собаку взамен той, что погибла не без ее помощи?

Если она попробует покинуть замок своим ходом, до его прибытия, наверняка ее задержат стражники. По воздуху она летать не умеет. Равно как и путешествовать под землей. Оставался только один путь побега из Хиль-де-Винтера.

Вечером того же дня у Като был готов план. Конечно, план безумный, но, с другой стороны, лезть к Матею в тайный чулан тоже было форменным безумием. Осуществить задуманное ей могли помешать только стражники, которые по указанию ключницы теперь удвоили свою бдительность и ходили за ней по пятам, не отставая ни на шаг. Като чувствовала себя словно под конвоем.

Как только стемнело, она отправилась на прогулку по замку. С моря веяло прохладой, над Хиль-де-Винтером сгущались тучи цвета ее любимого лака для ногтей. Като выбрала закрытое платье, а сверху набросила на плечи шкуру рино. Поднялся порывистый ветер, от чего язычки пламени на огненной шкуре затухали, но тут же появлялись вновь.

Като захватила свой колчан со стрелами, лук и кинжал, флакон с полюбившимся ей маслом ванили, а также пару мелочей из комнаты на память. Она неторопливо шагала по замковой стене, а у нее за спиной вышагивали, бряцая доспехами и оружием, стражники. Они выглядели так внушительно и опасно, что Като даже не сказала им ничего по обычаю о погоде, кстати, портящейся на глазах. Снизу под стеной громыхали волны, с ревом чудовища разбиваясь о стену замка, обливая камни пеной на высоте в два человеческих роста. Като повернула назад и зашагала по направлению к южной части стены, обращенной к суше, но находящейся подальше от замковых ворот. Като специально выбрала место, где под стеной не высились острые валуны, а сразу было довольно глубоко и, перекрестившись, прыгнула прямо в бушующее штормовое море. Соскочив с высокой стены, она глубоко ушла под воду, а когда вынырнула, то еле успела снова нырнуть под приближавшуюся гигантскую волну. С замка до нее доносились отчаянные крики стражников. Они, наверное, решили, что она хочет утопиться, но в такую бурю никто не решался прыгнуть за ней.