Сердце тени. Книга 1 - Екатерина Стадникова

Кабинет ректора вполне мог считаться просторным, если бы не царивший беспорядок. Открытые створки шкафов, забитых старыми книгами и странными штуками, о предназначении которых юная Тень даже не догадывалась, создавали впечатление, что хозяин отлучился на пару минут и вот-вот вернется. В камине весело приплясывал огонь, освещая два удобных мягких кресла с высокими спинками по обе стороны от журнального столика, едва заметного под грудой свитков. В глубине кабинета различался письменный стол.

Никаких звуков, кроме усыпляющего потрескивания поленьев в очаге. Эмьюз подобралась поближе к слабоосвещенной части комнаты, укрытой длинными тенями кресел. Батарея разномастных немытых чашечек свидетельствовала о бурной деятельности, кипевшей здесь не так давно. Взгляд уперся в свернутую трубочкой газету. Не заметить выделенное жирным слово «дивные» на первой полосе мог только слепой.

Листы еще пахли типографской краской. Озорная искорка вспыхнула в груди, и, прежде чем очнулась совесть, девочка успела сунуть газету за пазуху. «Полдела сделано», – подумала Эмьюз. – «У них наверняка найдется еще, а у нас появится чтиво перед сном».

Девочка поспешила вернуться к камину. «Разве можно заставлять людей ждать?» – сначала робко, но с каждой секундой все увереннее и увереннее возмущался внутренний голос. Мягкое кресло тянуло магнитом. Не стоять же посреди кабинета?

Окон в комнате не было. Возможно, поэтому воображение с легкостью заставило разум поверить, что за пределами замка самая настоящая ночь. Эмьюз старалась сконцентрировать внимание на чем-нибудь, чтоб не дать себе задремать. Разглядывать картины бессмысленно: в неверном свете все они выглядели одинаково зловеще.

Она перевела взгляд на каминную полочку и даже привстала от удивления. Там преспокойно стояла модель Звездного Экспресса! Сам поезд и пара голубеньких вагончиков. Эмьюз подвинула скамеечку для ног, насколько это было возможно, и, поднявшись на нее, осторожно погладила металлический бок крошки-экспресса. Игрушка от оригинала отличалась, пожалуй, только размером. За теми окошками, которые не закрывали шторы, виднелись места для пассажиров!

– …поразительно! – выдохнула Эмьюз.

Внезапно крошка-экспресс ожил! Он задорно присвистнул, выпуская струйки белого пара, за окошками вспыхнули лампы, и, окутанный облаком колючих искорок, он сорвался с места! Девочка едва не упала, когда игрушечный поезд описал круг почти перед самым ее носом и устремился туда, где пряталась настоящая темнота.

– В-вам нравится З-звездный Экспресс, мисс? – Крошка-поезд лег в руки своего хозяина.

– Очень, Сэр. – Таранис Финн стоял на вершине неприметной винтовой лестницы, начинавшейся у дальней стены.

Он бесшумно закрыл дверь, из которой только что вышел, и проплыл вниз. Сейчас ректор вовсе не казался старым. Седым и усталым – да, но совершенно не старым.

– С-садитесь, пожалуйста. – Сэр Финн указал гостье на кресло. – Не нужно пояснять, з-зачем вы… здесь?

– Чтобы рассказать о происшествии в городе? – уверенного утверждения не получилось.

– Не сов-всем. – Ректор уютно устроился напротив. – Клаус уже предост-тавил всю необ-бходимую информацию. Ваш наставник занят расслед-дованием, а зеркальная связь в-временно недоступна… Я з-знаю, как тяжело в первый раз сталкиваться с подобным.

– Поэтому вы так странно разговариваете?

По выражению лица собеседника Эмьюз поняла, что сказала нечто обидное. Таранис Финн резко выпрямился, будто получил пощечину, и часто-часто заморгал.

– Простите, Сэр, – пролепетала девочка.

– В-вы могли бы ради пр-приличия сделать ви-в-вид, что не замечаете, – выдавил тот. – Мое за-з-заикание никого не ка-к-касается. Нав-верное тут пом-пом-поможет только направление к п-психологу.

– Направляйте меня куда угодно, только не сердитесь, – взмолилась Эмьюз. – Я не хотела!

– Еще бы х-хотели. – Таранис Финн потер лоб. – Самое заб-бавное, что вы правы. Довольно об этом.

Украденная газета точно жгла кожу. «Воровка и бестактная дурочка», – зудел внутренний голос. Естественно, мисс Варлоу не собиралась расставаться с трофеем, только теперь это вызывало тягучий стыд.

– Почему так происходит со мной? – Эмьюз подняла на ректора виноватый взгляд.

– Не д-думаю, что знаю ответ. – Мужчина встал и вернул модель на место. – Более того, не ув-верен, что сам в-вопрос правильный. Подобные события пов-вторяются с завидной периодичностью. Стоит Орд-дену ослабить бдительность, как дивные напоминают о своем существовании.

Таранис Финн собрал свитки в охапку и перенес на письменный стол.

– Меня просили рассказать в-вам о Тенях, – не оборачиваясь, продолжил он. – О наших сходствах и разл-зличиях.

– С людьми? – предположила девочка.

– Нет. Меж-между собой. – Сэр Финн аккуратно перелил воду из графина в слегка закопченный чайник. – Каждый из нас владеет од-дним из пяти арканов. Огонь, в-вода, земля, воздух или вр-время. Нередки комбинации из двух арканов. Это как раз в-ваш случай.

Чайник окутали голубенькие искорки и увлекли прямо в пламя очага.

– Для б-большинства Звездный Экспресс воз-зникает из ниоткуда посреди перрона, – голос ректора ощутимо потеплел, – но мы с вами видим полную картину, потому что наш об-бщий аркан – Воздух.

– Это написано в метрике? – робко поинтересовалась Эмьюз.

– Нет, мисс. – Сэр Финн снова устроился в кресле. – В метриках об-бычно пишут чушь. Такие св-сведения содержат внутренние документы реконструкторов. И з-значат они ровно то, что в потенциале вы сможете осв-воить не один, а два аркана.

В рыжем свете очага очертания предметов казались мягкими. Чайник попыхивал белым паром и осторожно булькал, как бы вполголоса.

– К сож-жалению, «больше» не всегда «лучше». – Из шкафа напротив выпорхнули две чистые чашечки на почти плоских блюдцах. – Нас-настоящее мастерство только там, где нет изл-лишеств.

Пузатый заварник тяжело проплыл по воздуху, позвякивая крышечкой, и неуклюже приземлился в центре стола.

– Мне изв-вестно о первом покушении, – как бы между прочим бросил Таранис Финн, наполняя чашечки.

– А вот я о нем ничего не знаю. – Эмьюз посмотрела прямо в глаза собеседнику.

– Хмм, – нахмурился тот. – В-вижу, что вы действ-вительно умеете лгать. Только в этом нет необ-бходимости. Я всегда был в отличных отн-ношениях с Марией Тэсори. Она об-бо всем рассказала сразу. Так что во вт-втором нападении есть и моя вина. Подвела вера в защищенность Университета и самого гор-города. Если бы не предатель-Борджес, ед-два ли дивные сунулись бы сюда.

Пышущий жаром чайник принялся посвистывать, точно привлекая к себе внимание. Он плавно покинул очаг и осторожно приблизился. Стараясь не расплескать ни капли, чайник тонкой струйкой разлил по чашечкам кипяток и примостился на каменном полу почти у самого камина.

– Сахар? – Таранис Финн протянул руку и извлек из-под стола забавную шкатулочку на изогнутых ножках-лапках, пока заварник превращал воду в чай.

– Да, пожалуйста. – На самом деле девочка вовсе не хотела ничего пить, даже сладкого.

Крышка с мелодичным «динь» открылась, и два крошечных толстых человечка, помогая друг дружке, выбрались на стол.

– Нет, сн-сначала гостья, – покачал головой ректор, когда сахарные человечки обогнули шкатулку и направились к нему.

Эмьюз завороженно наблюдала, как крохи пересекли стол и вскарабкались на бортик блюдца. Не успела девочка и глазом моргнуть, как один человечек подсадил другого и перекинул прямо в чашечку с горячим чаем.

– Прекратите! – Она попыталась выхватить несчастного, но хрупкое тельце рассыпалось, да вдобавок еще и острая боль пронзила пальцы.

– Зачем же принимать все так бл-близко к сердцу? – На лице мужчины отпечаталось неподдельное изумление. – Это обычные куб-кубики сахара, зачарованные ради шутки.

– Значит, я не понимаю шуток. – Эмьюз демонстративно отодвинула блюдце вместе с чашкой.

– Вам б-будет очень тяж-жело в жизни. – Сэр Финн отвел взгляд. – Пожалуй, мне пока неч-нечего больше сказать. Вы свободны.

Последние слова грустным аккордом звучали в голове. Разговор с ректором не принес ничего: ни успокоения, ни ответов – только тягостное ощущение незавершенности.

«Полчаса, пятнадцать минут, пусть даже пять… лишь бы сомкнуть веки и не думать ни о чем», – Руфус буквально валился с ног от усталости. Вторые сутки без сна. Красные остекленевшие глаза бессмысленно таращились с перекошенного лица собственного отражения в стенном зеркале.

Он уронил себя на нерасправленную кровать и мгновенно провалился в забытье. Но тревожные мысли не покинули даже там. Бесконечный хоровод размытых силуэтов, шум голосов – все смешалось в тошнотворную кашу. Незнакомые люди хватали за руки, просили, требовали, кричали – а тот Руфус как заведенный повторял затертую до дыр фразу: «Орден принимает меры».