Собрание сочинений. Том 1. Второе распятие Христа. Антихрист. Пьесы и рассказы (1901-1917) - Валентин Павлович Свенцицкий

Иван Трофимович. Грубоват-то он грубоват – слов нет. Но по-своему прав. На идеи ваши ему наплевать. А известно: не обманешь – не продашь.

Доктор. Я человек рассудка, господа, и призываю не отдаваться минутным настроениям: необходимо хладнокровно обсудить, что предпринять дальше.

Сергей Прокопенко. Издавать самим.

Николай Прокопенко. А деньги?

Сергей Прокопенко. К чорту деньги.

Иван Трофимович. И правду сказал Титов: «горячи-с».

Доктор. Так нельзя, господа, надо говорить серьёзно, а вы занимаетесь лирикой какой-то… Андрей Евгеньевич, что же вы думаете теперь предпринять?

Подгорный (пожимает плечами). Ничего.

Доктор. То есть как – ничего?

Подгорный. Так – ничего… Без денег издавать нельзя… Денег нет – чего же обсуждать… Выпустим ещё столько номеров, сколько окажется возможным, и постараемся за это время приискать издателя.

Татьяна Павловна. Ты говоришь таким тоном, как будто бы даже рад этому.

Подгорный. Рад? Ты, однако, великолепно изучила мой тон. (Смеётся нервным смехом.) Впрочем, на этот раз, кажется, твоя правда.

Лидия Валерьяновна. Вы серьёзно?

Подгорный. Полусерьёзно, Лидия Валерьяновна.

Доктор. Все вы, господа, нервничаете, говорите загадками. Надо жить головой и не распускать задерживающих центров. По-моему, вы сейчас в таком состоянии, что никакое хладнокровное обсуждение немыслимо, и я предлагаю всякие рассуждения прекратить и просто поболтать, отдохнуть…

Николай Прокопенко. И пообедать.

Доктор. Совершенно верно, и пообедать.

Подгорный. Я с вами вполне согласен, доктор, и потому удаляюсь… отдыхать… (Смеётся.)

Иван Трофимович. На башню, милочка?

Подгорный (очень серьёзно). Куда же мне ещё идти отдыхать?.. Пока, до свидания, господа… (Идёт к двери.)

Татьяна Павловна. Сейчас обедать.

Сергей Прокопенко (вслед). Наверху, кажется, Таракан спит.

Подгорный (останавливается). Наверху?

Николай Прокопенко. Нет, нет, он в столовую пошёл.

Подгорный уходит.

Итак, любезнейший доктор до обеда предписывает нам отдых. Чем же нам развлекаться?

Доктор. Вот, может быть, Лидия Валерьяновна сыграет?

Лидия Валерьяновна. Нет, я сейчас не могу.

Доктор. Расстроены?

Лидия Валерьяновна. Просто не хочется.

Николай Прокопенко. В таком случае Серёжка произнесёт небольшую речь шёпотом.

Сергей Прокопенко. Не остроумно.

Входят Лазарев и Ершов. Здороваются.

Доктор. Опоздали, господа. Прозевали любопытную комедию.

Лазарев. Вот как? Очень жаль.

Ершов. С участием Андрея Евгеньевича?

Татьяна Павловна. Был Титов.

Сергей Прокопенко. И предлагал по гривеннику за фунт подлости и по восьми копеек за фунт измены.

Ершов. Не согласились?

Сергей Прокопенко. А вы как думаете?

Николай Прокопенко (хохочет). Браво. Считай за мной двугривенный.

Лазарев. Нет, без шуток, господа, чем дело кончилось?

Иван Трофимович. Решили, пока хватит средств, издание продолжать, а тем временем подыскать издателя.

Ершов свистит и машет рукой.

Сергей Прокопенко. Нечего свистать.

Ершов. Перевод денег.

Входит Вассо заспанный.

Николай Прокопенко. Таракан, ты великолепен.

Ершов. Спали?

Вассо (сердито). Вы, может бить, спали – мнэ мисли спать нэ дают.

Сниткин. Таракан, собственно говоря, никогда не признаётся, что он спит.

Вассо. Э. На столь накрывают, тарельками щёлкают – что я, утопленник, чтобы под музику спать?

Сергей Прокопенко (подходя к Ершову). Это потому «перевод денег», что у нас настоящей любви к делу нет. И веры. Да.

Ершов. И вы в пессимизм ударились? У нашего вождя Подгорного заразились, должно быть.

Сергей Прокопенко. Андрей Евгеньевич тут не при чём. У него у самого гроша нет. А вот эдакие господа (указывая на Лазарева) – при чём.

Лазарев (улыбаясь). То есть?

Сергей Прокопенко. То есть имеете сотни тысяч и не можете поддержать дело, в котором сами участвуете и которое гибнет на ваших глазах.

Лазарев. Да, я не скрываю, что в ваше дело не верю.

Сергей Прокопенко. А если не верите, зачем сотрудничаете?

Лазарев. Во-первых, от скуки. Во-вторых, потому, что статейки мои по агрономии, во всяком случае, безвредны.

Сергей Прокопенко. Просто вам денег жалко. Так бы и говорили.

Лазарев (спокойно). Ошибаетесь. Дело ваше я своим не считаю. Отношусь к нему, как и ко всему, с любопытством: что, мол, у них выйдет, – а денег бы не пожалел, поверьте, всё состояние отдал, если бы придумали что-нибудь такое, что бы я мог назвать «своим делом».

Николай Прокопенко. Теперь Серёжа вам всю жизнь будет в уши трубить о всяких «великих задачах».

Сергей Прокопенко. Успокойся. Я знаю, что Григория Петровича не прошибёшь.

Смех.

Николай Прокопенко. Вот Аркадий Тимофеевич прославится – и у нас деньги будут. Скоро, по вашим вычислениям, а?

Ершов (недовольно). Ну вас.

Николай Прокопенко. Нет, серьёзно, вы знаете, господа, Аркадий Тимофеевич изучает биографии всех знаменитых писателей и всё вычисляет, в каком возрасте они прославились. И с собой сравнивает. Без шуток.

Смех.

Ершов (сердито, но делает вид, что шутит). Я хоть что-нибудь делаю, а вы валяетесь.

Николай Прокопенко. Я валяюсь потому, что я натура брандовская.

Лазарев. И потому валяетесь?

Николай Прокопенко. Да. Всё или ничего. Всё у нас невозможно, и я предпочитаю ничего.

Сергей Прокопенко. Мило… Очень даже мило.

Николай Прокопенко. Это уже дело вкуса.

Сергей Прокопенко. У кого в груди горит жажда правды, кто хочет обновить мир – тот не может сидеть сложа руки.

Николай Прокопенко. Да кто тебе сказал, что я мир обновить хочу?

Доктор. Ну, братья-разбойники, скучно.

Николай Прокопенко. Нет, серьёзно. Я решительно ничего не хочу. Помните, у Горького пьяный: ничего, говорит, я не хочу – и ничего не желаю. Так и я: ничего не хочу и ничего не желаю…

Сергей Прокопенко. Мило.

Татьяна Павловна. Будет дурака валять.

Вассо. Ест хочу.

Все смеются.

Ершов. Смех смехом. А дело-то, похоже, лопнет?

Николай Прокопенко. О деле нельзя – доктор нам предписал развлекаться.

Сергей Прокопенко. Почему лопнет, не понимаю, за нас правда и вера в победу. (Встаёт в позу.) Чем больше препятствий, тем больше крепнут наши силы.

Николай Прокопенко (хохочет, перебивая). Ну, теперь дорвался, спасайся, кто может.

Сергей Прокопенко (не обращая внимания). Великое дело, которое мы начинаем, не умрёт: не в деньгах сила, а в идее. (Всё больше и больше возвышает голос.) Мы смело должны продолжать наш путь к великой цели; если до конца пути не суждено дойти нам, это сделают за нас грядущие поколения…

Звонок. Сергей Прокопенко не обращает внимания.

Сниткин. Звонок, кажется.

Сергей Прокопенко (продолжает во весь голос). Заря новой жизни, надеждой на которую мы живём, загорается с каждым днём всё ярче и ярче…

Звонок.

Татьяна Павловна. Прокопенко! Звонят – перестаньте вы. (Идёт в прихожую.)