Хранители - Матильда Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На тебе надо табличку повесить, «не влезай – убьёт», подумала она, потихоньку начиная приходить в себя. Из оглушавшей их ранее тьмы постепенно выплывали таинственные звуки ночного леса. Дана медленно огляделась и обнаружила, что они находятся в широком овраге. По обеим сторонам тропинки стеной вставали светлые и чёрные стволы, а с самой тропинки на них накатывали волны холодного тумана.
– Как здесь жутко, – содрогнулась она, выбираясь из его объятий и пытаясь разглядеть, что там дальше на дорожке.
Бегемот неохотно ослабил руки, но они еще обнимали её. Они встретились взглядами, и его руки обхватили её за плечи. Она улыбнулась ему.
– Так что мы будем делать?
– Сейчас пойдём. Ты согрелась?
– О, да! А ты?
В ответ он сжал её плечи и потерся носом о кончик её носа.
– Ты практически сожгла меня.
– Надеюсь, мы хоть в этот раз не перепутаем направление, – усмехнулась Дана, думая, что все было как раз наоборот.
– Смотря в какую сторону мы намереваемся двигаться.
– Этот вопрос меня тоже волнует.
Они решили идти вперёд также, как двигались перед привалом. Поднимаясь на ноги, Дана не удержалась от стона: утомлённые мышцы недовольно заныли, пальцы, уткнувшись в кроссовки, также отозвались сердитым скрипом. Поднявшийся с дерева Бегемот отряхивал джинсы и потягивал одеревеневшие мышцы.
– Интересно, который сейчас час, – проговорила она и полезла за телефоном.
– Не ищи, я скажу, – отозвался он, засовывая руку во внутренний карман куртки и вытаскивая смартфон, – оооо… всего лишь девять вечера.
– Как это? – опешила Дана, уже вытащившая свой телефон, но потом одернула себя, – вообще, судя по густым сумеркам, где-то так и должно быть. Хотя я не представляю себе, как это возможно. Мы шли не больше двух часов.
Она взглянула на загоревшийся экран.
– Слушай, только сейчас вспомнил: когда мы проверяли уровень зарядки на телефонах, мы напрочь забыли сверить часы. Это, как минимум, странно.
– Знаешь, что еще более странно? – не отрывая взгляд от экрана, ответила Дана, – на моих часах сейчас десять вечера.
– В смысле?
– В прямом. Ты уверен, что на твоих девять?
Он снова вытащил телефон и показал ей включённый экран. На часах мигало время: 21:03. Она повернула к нему свой экран. Он нахмурился, увидев цифру 22.
– Бермудский лес, – проворчал он, – ну пошли уже. Дерево лежало справа, значит нам туда. Хотя я уже ни в чем не уверен.
– Не удивлюсь, если ребята вернулись назад в день.
Он как-то странно посмотрел на неё.
– Это будет совсем уже за гранью фантастики. Интересно, сколько на самом деле сейчас времени…
Они неохотно двинулись дальше, делясь своими сомнениями по поводу их разделения. Но не пройдя и пятисот метров, оба остановились, как вкопанные, в изумлении глядя на развилку, перед собой. Дорожка, по которой они шли, разветвлялась, не оставляя шанса двигаться также, как раньше.
– Налево или направо? – спросила Дана, – я запуталась.
Бегемот промолчал, прикидывая их прошлое направление движения, чтобы понять, какая из тропинок должна вывести их к речке.
– Вообще-то, поскольку мы пошли вперёд, а не назад, чтобы выйти к реке, мы должны повернуть вправо, – задумчиво проговорил он.
– Логично, – Дана пожала плечами, – идём.
Они неуверенно свернули.
– Теперь хоть есть надежда выйти к воде, – сказала она, засовывая теперь руку к нему в карман. Он сжал ее и кивнул, втягивая носом холодный и сырой воздух леса.
– Только не факт, что берег будет пешеходным.
– Да, но если эта тропинка ведёт к реке, то там должен быть мост. Хотя я уже ни в чем не уверена.
Бегемот хмыкнул.
– Прийти бы уже хоть куда-нибудь, – с надеждой в голосе заметил он.
Дана поёжилась…
– Странное чувство какое-то… Мне кажется, или там впереди ещё темнее, чем здесь?
Перед ними действительно разворачивалась уже совсем непроглядная тьма. Они прошли еще немного и снова остановились. Вернее, остановился Бегемот, чувствуя, как Дана тянет его назад.
– Нам надо в другую сторону, – она умоляюще посмотрела в его изумлённые глаза.
– Почему?
– Туда нельзя. Пожалуйста, пойдём в другую сторону, – он увидел нарастающую панику в её глазах, – у меня очень плохое предчувствие. Там кто-то есть.
Бегемот пожал плечами, неохотно разворачиваясь. Но когда они подошли к развилке, беспокойство Даны только усилилось.
– Господи, – она ощутила, как её тело покрывается дикой дрожью с головы до пят.
– Да что происходит? – он повысил голос, нервничая и не видя причин её тревоги. Но руки её дрожали, и это состояние невольно передавалось ему.
– Я… не знаю. Нам надо обратно, – Дана уже почти вскрикнула и потащила его в другом направлении.
– Как же мы пойдём обратно? Мы же разделились.
– Бегемот, пожалуйста, – даже в темноте он видел, что её лицо мертвенно бледно, а в расширенных глазах застыл ужас. Что-то явно гнало её в обратном направлении.
– Ну… как скажешь, – пожал он плечами.
Она, казалось, даже не слышала его, задыхаясь от ужаса. Некое присутствие, которое она почуяла в той глубине рощи, где приходилось прилагать усилия, чтобы разглядеть дорожку, навевало то жуткое чувство неотвратимости, которое уже несколько раз за нынешний день давало о себе знать. Они почти бежали, Дана неслась вперёд, ничего не слыша и желая только одного: поскорее выбраться отсюда.
– Ой, – опомнившись, она протянула руку чтобы ухватиться за его куртку, которую выпустила. Пальцы её ухватились за что-то шершавое и мокрое. Она вздрогнула и, оглянувшись, увидела, что зацепила ветку. Бегемота рядом не было. Не было его и дальше, на дорожке. Дана сделала слабую попытку окликнуть его, обреченно понимая, что это не даст результатов. Она потерялась в этом проклятом лесу.
Зачем? Зачем мы вообще пошли сюда? Что такого важного здесь могло произойти, что помогло бы Киру справиться с его проблемой? И как вообще я могла оторваться от Бегемота? Он даже не окликнул меня. Почему?
Думая так, она тащилась вперёд, вяло переставляя ноги. Отчаяние всецело овладело её телом и духом. В сумятице мыслей слух зацепился за какой-то посторонний звук. Она замерла и прислушалась. Точно, это был окрик.
– Кир! Кирюха!
Брови Даны полезли вверх. Голос слышался совсем близко, но он не принадлежал ни Бегемоту, ни Вике. Казалось, кричал какой-то юноша или даже мальчик. Он звучал приглушённо и как будто был осипшим. Зов повторился, заставив её застыть, словно в тяжёлом сне. Она не могла
