Военные разведчики XX века - Михаил Толочко

Словом, дело Берглинга начинает обрастать подробностями и различными деталями. Сам же «супершпион» не на шутку взволнован и опасается, как бы его не начали обвинять во многих преступлениях, к которым он не имел никакого отношения.

ШВЕЙЦАРИЯ

Эта операция заняла видное место в истории мировой разведки. Дело происходило, отметим, забегая вперед, следующим образом. Шифровальщик военной резидентуры ГРУ ГШ в Оттаве И. Гузенко осенью 1945 г., прихватив с собой шифры и секретные документы, изменил Родине и перешел на сторону американцев. Его рассказ офицерам ФБР, что советская разведка занимается добычей атомных секретов, произвел эффект разорвавшейся бомбы. На поверхности океана «холодной войны» вынырнул айсберг, о существовании которого едва ли подозревали.

В западной печати замелькали имена некоторых ученых, высокопоставленных чиновников, иностранных представителей, а также Гарпины Рабинович из Женевы — бывшей сотрудницы Международного бюро труда (МВТ) при Лиге Наций, гражданки Канады, куда она въехала во время войны. Она была связной агентурной сети, возглавляемой в Канаде полковником Заботиным. Попутно всплыло имя ее кузена — Александра Абрамсона, с довоенного периода проживавшего в Швейцарии. Она состояла с ним в переписке. Следователи придали этому обстоятельству особое значение, утверждая, что корреспонденция брата и сестры носила «конспиративный характер» и велась в рамках сети «советского шпионажа, охватившего весь мир».

Абрамсон неожиданно для себя стал значительной фигурой на шахматной доске международного шпионажа. Контрразведывательные службы ряда стран, изучая трофейные документы гестапо и пользуясь консультациями находящихся в заключении или вышедших на свободу эсэсовцев, стали рассматривать его как главного шпиона русских, действовавшего по их заданию в Европе. В своих отчетах контрразведчики писали, что Абрамсон является «шефом» частично уцелевшей «Красной капеллы» после разгрома ее многочисленной берлинской группы в 1942–1943 гг.

Однако, по документам советской разведки, Абрамсон не имел отношения к «Красной капелле» — так называли после войны тех, кто стал жертвами зондер-команды СС «Роте капелле», но состоял членом одной из групп нелегальной резидентуры РУ РККА Шандора Радо в Швейцарии. В переписке гестапо резидентура Радо была закодирована как «Красная тройка» — по числу трех мощных передающих радиостанций, находившихся в ее распоряжении. Против нее боролось VI управление РХСА (разведка гестапо), руководимое бригаденфюрером СС В. Шелленбергом, и парижское отделение «Роте капелле», возглавляемое гаупт-штурмфюрером СС Г. Паннвицем.

Александр Абрамсон, выходец из Прибалтики, с 1920 по 1940 г. служил в Международном бюро труда (МВТ) в Женеве. После вхождения Литвы в состав СССР его как представителя этой небольшой страны пытались уволить в отставку. Абрамсону удалось уклониться от навязываемой руководством МВТ отставки и сохранить свою должность в этой солидной организации. В августе 1940 г. он направил заявление в посольство СССР в Берлине с просьбой принять его в советское гражданство, а в октябре того же года, не имея ответа, посетил советское консульство в Виши с целью выяснения возможности зарегистрироваться как советскому гражданину. Разведывательное управление ГШ РККА обратило на него внимание и после его изучения приняло решение об установлении с ним оперативного сотрудничества.

В разведывательном управлении Красной Армии Абрамсона, которому присвоили кличку «Мариус», включили в группу Сиси — Рахель Дюбендорф, которая вначале действовала самостоятельно. Однако после потери связи с Центром в 1940 г. она влилась в резидентуру Ш. Радо и пользовалась его возможностями для поддержания контакта с Москвой. При этом она сохранила свой личный шифр, который не раскрыла перед Радо. Эта мера предосторожности преследовала, очевидно, цель обеспечить секретность особого задания, стоявшего перед группой Сиси.

Рахель Дюбендорф, урожденная Геппнер, родилась в 1900 г. в Варшаве, состояла в браке с Петером Каспарн, от которого имела дочь Тамару. После развода выехала в Германию. В Берлине работала в отделе агитпропа ЦК КПГ машинисткой-стенографист-кой. Фашистский переворот, развязавший в стране террор и преследовавший евреев, заставил Рахель эмигрировать в Швейцарию. С тем, чтобы натурализоваться и получить швейцарские документы, Рахель оформила фиктивный брак с рабочим-коммуни-стом Куртом Дюбендорфом. Рахель свободно владела французским и немецким языками. Получив швейцарские документы, она тотчас устроилась на работу машинисткой в МВТ.

Обеспечив себе солидное прикрытие, Дюбендорф активно занялась сбором разведывательной военной и экономической информации о Германии. Так продолжалось до того момента, пока не оборвалась ее связь с Москвой. Ее сведения отсылались с курьерами, а новые границы Европы, особенно после разгрома Франции, сделали невозможным использование прежних методов для постоянного и регулярного контакта с Центром.

Роль «Мариуса» в подгруппе Сиси была своеобразной. Как сотрудник пресс-отдела МВТ он был осведомлен о международных событиях и мог легко вести беседы по этой теме с журналистами, дипломатами и различными представителями, наводнявшими в ту пору Швейцарию. Полученную в беседах информацию он передавал Дюбендорф, которая вместе с Радо отбирала наиболее актуальные и ценные сведения для Москвы. Сейф «Мариуса» в МВТ был хранителем не только его служебных бумаг. Учитывая, что здание МВТ пользовалось экстерриториальностью, т. е. дипломатической неприкосновенностью, сейф превратился в тайник, где Дюбендорф держала некоторые оперативные материалы, а также детали для радиопередатчика. Они благополучно сохранились в сейфе, пережив все перипетии военных лет.

В некоторых случаях «Мариус» был как бы личным кассиром Сиси. Разведчица порой оказывалась без единого франка, когда требовалось выдать вознаграждение ценному агенту или произвести небольшие личные покупки. Из своих сбережений Абрамсон выдавал ей скромные суммы, решавшие на время денежные проблемы. Денежные переводы Центра на оперативные нужды резидентуре в Швейцарии шли кружным путем и задерживались в пути: из Москвы в Латинскую Америку, затем в Париж и только после этого нелегальным путем попадали в Швейцарию. Сиси возвращала долги обычно со значительным опозданием, и «Мариус» числил за ней кругленькую сумму.

В подгруппу Сиси входил также «Пауль» — Пауль Бетхер, немец-эмигрант. Свою трудовую деятельность он начинал наборщиком в типографии. В 20-х годах был начальником госканцелярии в Дрездене, депутатом Саксонского ландтага (земельного парламента), министром финансов. Бетхер состоял членом социал-демократической партии Германии, позднее вступил в КПГ, из которой, однако, вышел из-за идейных разногласий. Реформизм эсдеков оказался ему понятнее и ближе, чем радикализм КПГ. Но свои антифашистские убеждения Бетхер никогда не менял и покинул Германию после развернутого в стране фашистского преследования.

В Швейцарии Бетхер встретился с Рахелью, близко сошелся с ней и фактически стал ее супругом. Пауль находился в Швейцарии, в отличие от Дюбен-дорф, нелегально, т. к. не сумел раздобыть швейцарские документы, дававшие право на проживание в стране. Средства к жизни добывал журналистикой, сотрудничая со многими газетами и выступая под разными псевдонимами. Среди знакомых Пауля в Швейцарии оказалась некая австрийка Лезер Бергер. Она открыто говорила всем о том, что работает на английскую разведку. Это, по ее мнению, укрепляло ее авторитет в глазах местного общества, в большинстве своем симпатизировавшего англичанам и желавшего победы антигитлеровской коалиции, в которой Великобритании принадлежало не последнее место.

Лезер Бергер была сотрудницей Фарела. О нем достоверно было известно, что он английский разведчик. Лезер Бергер сообщала заслуживающую внимания информацию о положении на Балканах, и Пауль обо всем докладывал Сиси.

Требовала ли Бергер что-либо взамен? Порой она ставила вопросы, на которые Пауль всегда мог ответить, т. к. из печати и местных слухов знал, что следовало сказать. Это походило на соревнование двух рыболовов, когда каждый рассчитывал выловить крупную рыбу на тощего червяка-наживку. Явного перевеса не имела, кажется, ни одна из сторон, и все выглядело как корректное знакомство.

Летом 1942 года в группе Сиси произошло важное событие. Дюбендорф познакомилась с сотрудником МВТ, своим сослуживцем Христианом Шнейдером, которому присвоила оперативный псевдоним «Тейлор». Центр был поставлен перед свершившимся фактом и принял его как должное, считая бесполезным оспаривать задним числом проведенную вербовку. «Тейлор» был осведомленным человеком, с солидным кругом знакомых. Среди них находился Рудольф Рес-слер, по общему мнению, один из лучших информационных источников и агентов второй мировой войны. «Если бы у меня была пара таких агентов, — говорил американский разведчик А. Даллес, — я бы мог ни о чем не беспокоиться». Л. Фараго, бывший английский разведчик и американский журналист, подчеркивал, что Ресслер был лучшим советским агентом в Европе. Такая назойливость не могла не навести на мысль, что Фараго что-то пытался скрыть.