Операция «Караван» - Дмитрий Янковский

— Спасти человечество, значит? — не то в шутку, не то всерьез, поинтересовался Крысолов.

Но ирония в его тоне точно была. Вот только я начал подозревать, что это не только ирония, но и самоирония в огромной степени. Интуиция мне подсказывала, что с этим человеком мы слеплены из очень похожего теста.

— Пожалуй, так. — Я кивнул.

Воцарилась пауза. Хозяин задумался, постукивая пальцами по столу.

— Спасти человечество… — повторил он. — Что же… Интересная мысль. А оно достойно того, как думаете? А то я тут без новостей одичал малость. Но у меня на этот счет большие сомнения.

— Сейчас сомнения? — задал я совершенно провокационный, как мне казалось, вопрос.

Он сразу понял, о чем я. И на его лицо тут же упала тень не очень светлых, или даже очень темных воспоминаний.

— Когда детей тут спасали, не было у вас никаких сомнений?

— Байрон рассказал? — Крысолов глянул на меня исподлобья.

— Отчасти. Он только называл ваше прозвище, а остальное я вывел дедуктивным методом.

— Кхе… Шерлок Холмс, — хозяин не удержался от усмешки. — Ладно, расскажу свою версию, для твоего дедуктивного метода.

Я все ждал, когда же его прорвет. Теперь оставалось слушать, мотать на ус и тщательно анализировать, заодно давая волю интуиции определять, где правда, а где необходимо отфильтровать.

Вот только фильтровать не получилось. По крайней мере, по ходу повествования. Крысолов оказался превосходным рассказчиком, он не просто выдавал факты, нет, он передавал настроение и эмоции, владевшие им и другими людьми во время тех или иных событий. Мы все невольно заслушались, представляя себе город на острове и военную базу тридцатилетней давности.

База, как я и предполагал, играла ключевую роль в регионе, имела контингент из двадцати тысяч военных специалистов, но население города было как минимум вдвое больше, включая жен, детей, а так же гражданских, выполнявших работы по техническому обеспечению жилой инфраструктуры.

Война набирала силу, а поскольку велась она почти исключительно в океанах, острова, подобные этому, превратились в своего рода непотопляемые крейсеры и авианосцы стратегического назначения. Кроме ракетной мощи, база располагала собственным флотом, как надводным, так и подводным, а так же подводной шельфовой базой, построенной в недоступных биотехам опресненных водах.

Сам Крысолов носил в те времена чин капитана, и было ему двадцать шесть лет. Не будь войны, он бы еще и мечтать не мог о смене лейтенантских погон, но в боевой обстановке не мудрено было встретить и тридцатипятилетних адмиралов. За два года службы на островной базе, Крысолов сделал определенную карьеру, продвинувшись от должности третьего помощника капитана минного заградителя до должности старпома. В связи с чем и получил капитанские нашивки.

Когда он начал говорить о службе на минном заградителе, до меня не сразу дошло, что в те времена стальных мин уже не было. Биотехнологии быстро завоевали популярность у военных, так что мины и торпеды были сплошь живыми. Меня немного передернуло даже, когда стало понятно, что перед нами сидит человек, собственными руками вводивший данные в генетические программаторы мин, ставших причиной гибели «Кочи». Конечно, глупо было его за это винить.

Мы продолжили слушать рассказ, тем более что он дошел до описания тех самых событий, которые оставили на улицах города виденные нами кошмарные следы — баррикады и останки сухопутных чудовищ. Впрочем, сухопутными они оказались лишь отчасти, точнее, формально, это были амфибии. Их личинки развивались в воде, а когда особи вырастали до взрослого состояния, они выбирались на сушу и всей мощью атаковали наземные цели. Разработка противника была секретной, о сухопутных биотехах тогда командованию ничего не было известно, а потому и оборона не была рассчитана на противостояние подобной угрозе.

Все произошло рано утром, еще до рассвета, когда гражданское население и свободный от вахты личный состав еще крепко спали. Твари, не имея возможности развиваться в опресненных водах к востоку от острова, вышли из океана и атаковали с юго-западной стороны. На их пути оказался законсервированный укрепленный бункер запасного командного пункта, и именно его системы контроля первыми объявили тревогу.

По команде датчиков сработали все системы оповещения, а поскольку даже гражданские рабочие и семьи офицеров жили по военному положению, никто и не думал игнорировать сигнал о всеобщей эвакуации. Биотехи в океане на тот момент представляли уже значительную угрозу, поэтому, не смотря на наличие достаточного числа кораблей в бухте, не флот должен был стать основным средством спасения по плану эвакуации, а тот самый бункер, со стороны которого на город напирали сухопутные чудища.

Конечно, тогдашний командир гарнизона мог принять и любое другое решение, например, попробовать прорваться на кораблях к побережью Суматры, но бункер, прекрасно подготовленный для комфортного расположения всех жителей города, подходил в качестве убежища идеально, и все это понимали прекрасно.

Еще до войны инженеры, проектировавшие инфраструктуру будущей ключевой базы, обнаружили гигантскую полость в подземной части жерла вулкана. Поначалу вообще планировалось ничего, кроме порта, на поверхности не строить, а все расположить исключительно под землей. И жилые комплексы, и коммуникации, и военные объекты. Поэтому подземный город под сводом пещеры начали возводить раньше, но лишь потом архитекторам пришло в голову, что мало кому понравится годами жить, как кротам, не видя неба. Военных, конечно, никто бы не спрашивал, загнали бы под землю, да и дело с концом, но командование осознавало, что держать весь контингент на казарменном положении, по крайней мере, в мирное время, не совсем оправдано. Отсутствие семей, отсутствие возможности погулять на природе, а так же попытка обойтись без гражданских рабочих-добровольцев, привела бы к тому, что из-за неоправданных психологических нагрузок офицерский состав не мог бы нести службу с должной эффективностью.

В результате, почти полностью отстроенный подземный город, а заодно и бункер командного пункта, был законсервирован и убран в резерв, а основной город и его инфраструктуру решили возвести вокруг искусственной бухты, созданной путем взрыва «чистого» термоядерного фугаса, не оставлявшего после себя радиоактивного заражения. Посреди воронки возникла бухта, а по краям, методом террасирования, заложили фундаменты будущих зданий.

Заселялась база еще в мирное время, а когда все же грянула ожидаемая всеми война, она оказалась ключевым океанским форпостом в регионе.

В этом месте рассказа я подумал, что Альбинос, по всей видимости, не случайно наткнулся на остров, а узнал о нем из добытой где-то военной документации. И уже потом целенаправленно вел поиски. И я даже представлял, почему он нанял нас, а не сунулся сюда сам. Он не имел представления, остались тут сухопутные биотехи, или же нет. А данные об атаке, наверняка, были отосланы с острова в главный штаб и сохранились в архивах. Мне не за что было особо любить Альбиноса, но, придя к выводу, что он нас буквально как пушечное мясо пустил на смерть, я решил еще хотя бы раз его крепко щелкнуть по носу. При возможности, разумеется. Я не был мстительной натурой, но такие ходы в свой адрес не считал возможным оставить без последствий.

Да уж… Похоже, Альбиносу не знания были наши нужны, не умение убивать биотехов, а лишь моя одержимость расправиться с ними. Ох, просчитал меня наш спонсор… Как маленького просчитал. Он знал, что я не откажусь от его «непристойного предложения» и еще людей за собой поведу. Других шансов отправить кого-то на разведку у него не было, так как никто ни за какие деньги не согласился бы выйти в океан. А даже если бы согласился, не имел бы ни малейшего шанса выжить. В отличие от нас. Мне было неприятно осознавать, что Альбинос так ловко поймал меня на удочку, но я все же нашел в себе силы отодвинуть эмоции в сторону и продолжить слушать рассказ Крысолова.

В ту ночь он нес вахту в качестве дежурного по части в одном из казарменных блоков в юго-западной части острова. Это был жилой сектор полка материально-технического обеспечения, и расквартировано в нем было около трехсот человек. Когда прозвучал сигнал боевой тревоги, весь личный состав, преимущественно из матросов и младшего командного состава, был поднят в ружье.

Эвакуации подлежало только гражданское население, тогда как военные должны были отражать нападение. Однако командир гарнизона прекрасно понимал, что о сухопутных биотехах, их тактике и боевых возможностях почти ничего неизвестно, а значит, очень сложно будет им что-то симметричное противопоставить. Куда правильнее, на его взгляд, было укрыть весь контингент, как военный, так и гражданский, в убежище, а затем запросить воздушную или ракетную поддержку.