Саламандры: Омнибус - Ник Кайм

Дак'ир указал на рисунки:

— Это ваши легенды?

— Были на первых порах, — признался Илиад и зашел с другой стороны. — Скория — враждебное место. Наша колония невелика. В каждом поколении есть тот, в чьи обязанности входит запись истории этого поколения в журнал, но годы становления колонии по большей части изображены на этих стенах. Когда-то давно эта обязанность досталась моему деду, который затем передал ее мне, после того как его сын, мой отец, погиб под завалом. — Илиад помолчал, словно взвешивая то, что должен сказать дальше. — Тысячи лет назад мои предки прибыли на Скорию, потерпев крушение на корабле, который прилетел со звезд. Мы были не одни. Вместе с нами прибыли гиганты, облаченные в зеленую броню. Большинство тех, кто сейчас живет, не помнят, кем они были. Их называют «огненными ангелами», потому что, говорят, что они были рождены из сердца горы. Вот почему Валин назвал так твоего воина.

Дак'ир переглянулся с Пириилом, и тот в ответ слегка раскрыл глаза. Огнерожденные.

Илиад продолжил:

— После того как мои предки потерпели крушение, огненные ангелы пытались вернуться к звездам. Наша история умалчивает зачем. Но их корабль погиб, и страшные бури окутали планету. Те, кто решился отправиться сквозь них на малых кораблях, не вернулись. Другие остались с нами.

— Что случилось с теми другими огненными ангелами? — спросил Дак'ир.

Лицо Илиада стало печальным.

— Они были нашими защитниками, — начал он просто. — Затем появился черный камень, и все изменилось. Это случилось за тысячи лет до моего рождения. Звероподобные твари, похожие на клыкастых свиней, получавших от войны удовольствие, спустились на Скорию в кое-как слепленных кораблях, которые извергал черный камень. Он затмил солнце, и в наступившей темноте свиньи совершили посадку. В легендах говорится, что огненные ангелы отогнали их, но им пришлось заплатить за это. Через каждые несколько дней свиньи возвращались, все большей и большей ордой. Каждый раз огненные ангелы выходили им навстречу, и каждый раз они одерживали победу, но возвращалось их все меньше и меньше. Их число неумолимо таяло, они гибли один за другим, пока последний из них не ушел вместе с моими предками под землю, чтобы остаться здесь жить. Последний огненный ангел поклялся защищать моих предков и передать историю о нем и его воинах, если ему подобные когда-нибудь вернутся на Скорию.

Прошли годы, судьба этого последнего огненного ангела затерялась в истории, и воины со звезд остались лишь в памяти… до сегодняшнего дня.

После этого мы не выходили на поверхность. Скория превратилась в безжизненную пустыню, населенную лишь призраками. Свиньи не возвращались. Кое-кто говорил: потому что не с кем стало здесь позабавиться.

Дак'ир хмурился, внимательно слушая историю Илиада.

— Значит, вы жили так… тысячи лет?

— До того, что случилось несколько лет назад, — да, — ответил Илиад. — Штормы, губившие нашу планету, рассеялись без видимых причин. Вскоре после этого явились железные люди. — Вспомнив об этом, Илиад помрачнел.

— Железные люди? — переспросил Дак'ир, хотя уже догадался, о ком говорит Илиад.

— Они пришли со звезд, как и вы. Решив, что они сродни огненным ангелам, я возглавил делегацию, чтобы поприветствовать их. — Илиад замолчал и глубоко вдохнул, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. — К сожалению, я ошибся. Они посмеялись над нашими мольбами и обратили против нас свое оружие. В той бойне погибли жена и сын Акумы. Вот почему он так не доверяет вам. Для него вы все на одно лицо.

— Ты сказал, что возглавил делегацию, Илиад. Как ты сбежал от железных людей? — спросил Дак'ир, стараясь выведать все, что Илиад знал о Железных Воинах и их силах, ибо не было сомнений, что бойню устроили сыны Пертурабо.

Илиад опустил голову.

— Стыдно признаться, но я побежал, как все остальные. Они не гнались за нами, и те, кто избежал их оружия, остались в живых. После этого мы стали следить за ними через тайные отверстия, пробуренные глубоко под землей.

Дак'ир вспомнил ощущение, что за ним следили, на месте крушения «Гнева Вулкана», и решил, что это, должно быть, был Илиад или кто-то из его людей.

— Они построили крепость, — продолжил Илиад.

— Наши братья видели ее в пепельных дюнах, — сообщил Дак'ир.

Илиад облизнул губы, точно смочив, чтобы слова не застревали в глотке.

— Поначалу мы внимательно следили, как вырастают стены и башни, — сказал он. — Но те, кто вел наблюдение, начали вести себя странно. Двое покончили с жизнью, и после этого я положил конец наблюдениям.

— Твои люди поддались порче Хаоса, — строго произнес Пириил.

Илиад явно удивился.

— Ты знаешь, чем занимаются железные люди в крепости? — спросил Дак'ир в наступившем молчании.

— Нет, — решительно заявил Илиад. — Но мы встретили их снова, на этот раз в шахте, где обычно добывали файроновую руду. Дальше их часовых мы никогда не заходили, и хотя они наверняка знали о нашем присутствии, убивать нас не стали.

Вмешался вкрадчивый голос Пириила:

— Они явились за рудой и забурились глубоко, чтобы ее найти. — Библиарий обратил холодный взор на человека. Илиад, несмотря на все свое мужество и явное присутствие духа, подался назад. — Где эта шахта? — спросил Пириил. — Мы должны сообщить об этом нашим братьям.

— Я могу вас туда отвести, — ответил Илиад, — но сюда я вас привел не за этим. Легенды об огненных ангелах — это просто сказки, чтобы предостеречь детей и успокоить глупцов. Только я один знаю правду. — Илиад обратился к Дак'иру: — Ты не первый огненный ангел, которого я видел. Среди нас есть еще один — живой.

Это привлекло внимание Саламандр. Все мысли о шахте и Железных Воинах внезапно потеряли всякое значение.

— Обязанность записывать нашу историю была не единственным, что передал мне дед, — сказал Илиад и пошел к задней части зала.

Дак'ир глянул на Пириила, но взгляд библиария был прикован к человеку.

— Ждите там! — крикнул Илиад, ковыряясь у покрытой густым слоем пыли панели на дальней стене.

Дак'ир увидел тусклые вспышки высвечивающихся значков, которые нажимал по очереди Илиад. По залу прокатился низкий рокот, и на мгновение сержант решил, что это снова дрожит земля. Это и была дрожь, только вызвало ее не хрупкое ядро Скории. Дрожь шла от боковой стены.

Отступив на шаг, Саламандры увидели, как на покрытом грязью металле появилась бороздка, из которой посыпались струйки пыли. Проявились очертания входа, и он с шипением раскрылся. Из темного помещения за ним дохнуло старым, спертым воздухом.

— Пока дед не показал мне это место, я думал, что огненные ангелы — просто сказка. Теперь я знаю, что они вполне реальны и зовутся по-другому, — сказал Илиад, подойдя к космодесантникам. — Я уже стар и передаю наследие своих предков вам, Саламандры Вулкана.

Капеллан Элизий никогда не марал своих латных перчаток во время дознания. На этот счет он был брезглив почти до одержимости. Этот Астартес знал, как причинять боль — страдания глубокие и всепоглощающие, но в то же время не оставляющие ни единой отметины, кроме той, что останется в душе жертвы.

Глядя на полураздетого кузнеца войны в мерцающем полумраке камеры, Тсу'ган подумал, что Элизий, пожалуй, сумеет вырвать признание даже у одного из порченных.

После скоротечного боя в пыточной камере, совмещенной с мастерской, — а Тсу'ган был уверен, что подвал объединял в себе и то и другое, — кузнеца войны в полубессознательном состоянии вытащили наверх и заперли в пустой камере на верхнем этаже. Там он и лежал сейчас, прикованный к железной лавке, истекая кровью из ран, нанесенных сержантом Саламандр.

Инструменты, которые потребовал капеллан, включали в себя пару хирургеонов-дознавателей, которых Элизий хранил в инструментальных шкафах «Огненной наковальни». Создания эти — сервиторы-пыточники — вышли из своего металлического сна, раскрываясь, точно зазубренные лезвия ножей. Тонкие и причудливые механодендриты дознавателей были превращены в набор неприятно выглядевших устройств — экскруциаторов, предназначенных для причинения максимальной боли. Элизий частично сам приложил руку к конструкции сервиторов, — во всяком случае, он взял их из запасов механикусов и модифицировал под собственные нужды.

— Эта резня настолько необходима? — спросил наблюдавший из сумрака Н'келн.

После сражения за крепость и едва не случившейся гибели боевого звена Тсу'гана в катакомбах число сторонников капитана уменьшилось еще сильнее. Хотя никто этого не говорил в открытую, но к его катастрофическому командованию у ворот железной крепости теперь относились еще более критически. Тсу'ган чувствовал, как растет волна недовольства, в то время как его собственные позиции сильно окрепли, особенно в глазах ветерана-сержанта Претора. Огненный Змий уже несколько раз похвалил брата-сержанта за доблесть и оперативное искусство. Ни у кого не было сомнений, что именно Тсу'ган предотвратил новые смерти и восстановил паритет в бою.