Агент Веги - Джеймс Шмиц

Дорогой мистер Чард!

Несчастливое стечение обстоятельств в сочетании с некоторыми чертами вашего характера заставили меня причинить вам ряд серьезных неудобств.

Позвольте объяснить: информация, переданная вам мной относительно «Трубы Мак-Аллена» и моего текущего положения, не вполне соответствует действительности. Мое изобретение отнюдь не является тем строптивым инструментом, каким я его описал, а именно, его можно «закрыть» в любое время и без каких-либо сопутствующих трудностей. Далее, решение сокрыть существование «Трубы» было принято вовсе не мною одним. Долгие годы мы — то есть мистер Фредерикс, обладающий дипломом инженера и в значительной мере ответственный за конструктивное воплощение «Трубы» — и я являемся членами ассоциации, о которой, боюсь, я не могу рассказать вам слишком подробно. Зато я могу вам открыть, что, помимо прочих вещей, эта ассоциация охраняет от праздного любопытства не только мое детище, но и еще некоторые опасные плоды человеческой науки и намерена продолжать это делать до тех пор, пока более стабильные времена не позволят их обнародовать без опасений.

Охранять новшества, подобные «Трубе», от попадания в безответственные руки — в наши дни задача не из легких, однако в нашем распоряжении множество различных и весьма эффективных средств. В данном случае, вы случайно оказались вовлечены в ситуацию, специально разработанную для того, чтобы отвлечь активное внимание другого человека, некого умного и беспринципного индивида, который стал проявлять в последнее время повышенный и в высшей степени нежелательный интерес к тому квазипубличному фиаско, которое якобы потерпел мой «телепортатор материи» несколько лет назад. Шансы на то, что кому-то другому станет известно о некоторых темпоральных несообразностях, кои были сфальсифицированы для привлечения внимания этого индивида, казались мизерными и не заслуживающими внимания. Тем не менее, произошло неожиданное: заинтересовались вы, мистер Чард. Стремительность, с которой вы провели свое предварительное расследование, свидетельствует о недюжинной смышлености и силе воображения, свойственной вашему мышлению, с чем вас можно искренне поздравить.

Однако нами были своевременно замечены и ваши, куда менее достойные, мотивы. Пока я изображал сложный процесс принятия решения, которое вы, по-видимому, считали для меня неизбежным, ваше прошлое проходило тщательную проверку силами нашей ассоциации. Расследование подтвердило, что вы подпадаете под категорию лиц, к которым мы имеем более чем веские основания относиться с осторожностью.

Принимая во внимание и то, насколько далеко вас продвинула ваша подозрительность, а так же то, что вам удалось выяснить, как бы ни была искажена картина, все вышеперечисленное создает серьезную проблему. Проблема эта обостряется еще больше в связи с тем, что ассоциация приступает к осуществлению одного своего довольно важного «пятилетнего плана». Предание гласности кое-каких фактов в течение этого периода возымело бы совершенно непредсказуемые и откровенно нежелательные последствия. Таким образом, возникла насущная необходимость надежно обезопаситься от того, что вы можете разболтать. Хотя бы до тех пор, пока наш план не будет выполнен. Уверен, что вы понимаете, насколько неблагоразумно в этом отношении было бы положиться на ваше честное слово. Ваша свобода передвижения и возможность общения должна быть радикально сокращена до истечения вышеупомянутого пятилетнего срока.

В течение следующих двух недель, как показано на часах в ваших новых апартаментах, возможность связи с вами будет утрачена для меня или кого-либо другого из членов ассоциации вплоть до наступления дня вашего освобождения. Я сообщаю вам это, дабы вы не тешили себя напрасными иллюзиями относительно изменения ситуации в свою пользу, а как можно скорее смирились с тем фактом, что ближайшие пять лет вам предстоит провести в полнейшем одиночестве. Мы постарались сделать все возможное для того, чтобы в сложившихся условиях вы провели их как можно комфортнее.

Вероятно, вы уже попытались найти выход из своего, признаться, довольно тесного жилища, в котором вас оставили. Способ сделать это станет вам ясен ровно через двадцать четыре часа после того, как я закончу и запечатаю это письмо. Мне подумалось, что лучше всего будет сообщить вам некоторые подробности относительно вашего заточения, прежде чем вы сами убедитесь, что вам предоставлена максимальная свобода, какую только можно было вам позволить в сложившихся обстоятельствах.

Искренне ваш, Оливер Б. Мак-Аллен.

Барни уронил письмо на стол. Его лицо вспыхнуло.

— Да ты псих! — громко сказал он, наконец. — Еще больший псих, чем…

Он выпрямился и вновь оглядел комнату.

Предпочесть ли в тюремщики маньяка Мак-Аллена или тайную ассоциацию, посвятившую себя сохранению в тайне опасных научных разработок, — этот вопрос можно считать открытым. Если часы не были переведены, он находился без сознания, вне зависимости от того, что именно повергло его в это состояние, около пяти часов. Или около семнадцати, добавил он, подумав. Однако в последнем случае он был бы уже голоден, а сосания под ложечкой его организм пока не испытывал.

Стало быть, прошло пять часов. За пять часов они не смогли бы приготовить «жилище» так, как оно приготовлено: для проживания на неопределенный срок. Значит, можно предположить, что Мак-Аллен создал его как личное убежище на случай чего-либо вроде ядерного Холокоста. Но тогда зачем было им жертвовать ради какого-то Барни Чарда?

Слишком много вопросов, подумал он. Не лучше ли просто осмотреться.

Пустой металлический циферблат напольных часов поворачивался, обнаруживая за собой четыре других диска с разными шкалами, из которых Барни была знакома лишь одна. Биржевой спекулянт изучал остальные три в течение нескольких секунд, прежде чем их значение стало ему понятно. Огромные часы только что мягко отсчитали четвертый час первого дня первого месяца, первого года. На диске, отсчитывающем года, значилось пять цифр.

Барни уставился на диск неподвижным взглядом. Ага, пятилетний период, здесь должен быть ключ к разгадке всего происходящего.

Он покачал головой. Ключ это или нет, не определишь без дополнительных сведений. Он захлопнул диск-крышку над непонятными шкалами и задумался над письмом Мак-Аллена. То, что ожидало его через двадцать четыре часа, означало избавление от перспективы быть погребенным заживо в этом подземелье. Мак-Аллен вряд ли предоставит ему персональную «Трубу», значит, он имеет в виду обычную дверь, открывающуюся в окружающее пространство, снабженную замком с часовым механизмом.