Боевые роботы Пустоши - Сергей Зайцев

Змеелов коротко взглянул на кровавый след на полу. Затем прошел и опустился в кресло Деда, расслабленно опустив руки на пистолеты – игломет и станнер, державшиеся на внешней стороне бедер благодаря магнитным захватам как приклеенные. Во мне все напряглось. Сволочь. Это не твое место.

Штурмовики встали по обе стороны от кресла, превратившись в неподвижных истуканов в ожидании дальнейших распоряжений.

– Так-так, и кого же я вижу? – с напускным благодушием заговорил главарь, глядя на меня. Голос у него оказался такой же невыразительный, как и его внешность. – Сомаха Олиман собственной персоной. Руководитель народного сопротивления Туманной Долины. Звучит, звучит. Значит, вот этой хреновней вы и собирались нас одолеть? – Он слегка пнул носком башмака один из ранцев с «пираньями». – Что ж, могло сработать. Могло. Если бы не столь дилетантский подход к вылазке в целом, я бы даже, пожалуй, отнесся бы к тебе с уважением. Но, увы. – Маска благодушия исчезла с его лица, сменившись легким презрением. – Я вижу, ты не понимаешь. Придется объяснить на пальцах, а то так и умрешь в неведении. В доме вашего старейшины есть автономный генератор, но вы воспользовались городской энергомагистралью. Затруднительно не засечь, что в доме появились гости. Очень затруднительно. Вы заявили о себе совершенно открыто. Вы сами пригласили нас сюда.

Вот и ответ. Ответ на то, каким образом нас обнаружили. Придурки. Мы – придурки. Штафирки до мозга костей.

– Неужели это так трудно предусмотреть? – В его взгляде мелькнула брезгливая жалость. – Я привык уважать своих врагов, до того момента, пока они не докажут обратного. И меньше всего рассчитывал на такой ляп с твоей стороны, особенно после того, как потерял свой отряд в горах. Ты меня разочаровал, парень.

Издевайся, сколько влезет, мрачно подумал я. Плевать мне на твое разочарование. Все равно ты не сможешь усилить мое чувство вины больше, чем есть. Дальше просто некуда.

– Но вы облегчили мне задачу, и я почти благодарен вам за это, – продолжал Змеелов. – Вашими роботами, как понимаю, управлять больше некому, кроме той предательницы. Я прав?

Я промолчал.

– Я так и думал. Нам остается просто пойти и забрать технику для собственных нужд. Сколько сейчас людей на вашей базе в горах?

Я ничего не ответил. Но Змеелова это ничуть не огорчило.

– Можешь не говорить. Я и так уже знаю все, что мне нужно, и про технику, и про вооружение, абсолютно про все, чем вы располагаете. Ваш приятель уже все рассказал. Как там его, Пигус?

– Что вы с ним сделали? – почти равнодушно поинтересовался я, не сомневаясь в ответе. Я еще не пережил гибель друга, поэтому судьба Пигуса меня мало трогала, каковой бы она ни была. Но я ошибся в своем предположении.

– Мы не садисты, парень. – Змеелов снял руку с игольника и укоризненно покачал указательным пальцем. – Мы убиваем только по необходимости. Мы его отпустили. А вот его дружку повезло меньше, не успел сдаться так же шустро. От него мало что осталось.

Значит, Гренд погиб. Жаль. Он был куда лучше своего приятеля Пигуса…

– Но вот что нам делать с вами? – продолжал Змеелов. – Вы убили наших людей. Двух наших лучших пилотов.

А ты убил моего друга. Убил Деда. Но я не чувствую, что мы квиты. Нет, мы не квиты. Такие вещи не решаются обыкновенным взаимозачетом. Это вы пришли сюда, не мы. Никто вас не звал, чтобы творить зло.

Не дождавшись ответа, Змеелов пожал плечами:

– Даже обидно, а? Вы попались мне в руки, а мне нечего у вас спросить. Как источник сведений ты мне не нужен. Разве что ты еще понадобишься моему брату, ты его здорово оскорбил на Сокте…

– Я его не оскорблял, – сквозь зубы процедил я, отворачиваясь от Змеелова. Смотреть этому подонку в глаза было просто невыносимо. – Он сам ко мне прицепился.

– Какого дьявола… – услышал я удивленный возглас Змеелова. – Почему у нее не забрали оружие? Уволю, мать вашу! С летальным исходом!

Я резко обернулся. БэЗэ уже сидела на диванчике, подобрав ноги и наставив на Змеелова игломет в вытянутых руках. Руки дрожали. В глазах – ненависть. Ненависть такой силы, что я содрогнулся, едва взглянул на нее. Змеелов замер в кресле, глядя на оружие в руках сестренки, замерли и солдаты позади него. Их бронекостюмы спасут от стальных игл, но пилотский комбез вряд ли защитит главаря. Они не могли этого не понимать. Змеелов тоже. Поэтому скупым движением руки он дал знак не стрелять. Впрочем, оружия они не опустили, продолжая целиться в нас из своих чудовищных плазмоганов.

Определенно, кто-то из солдат сплоховал при нашем пленении, посчитав Марану неопасной. А она каким-то образом умудрилась снова подобрать оружие, выбитое из рук пинком. Я вспомнил, как пистолет ударился о стену и отлетел… да. Другой возможности не было. Но тогда я не обратил внимания, а она, когда я поднимал ее на руки, не потеряла самообладания, подобрала оружие. Да так, что никто не заметил. Даже я. Молодец…

Но если Map выстрелит, то солдаты тут же откроют ответный огонь. И от нас обоих останется еще меньше, чем от Ухана. Кучка пепла. Я почувствовал, как с каждой секундой меня все сильнее охватывает ужас предстоящей развязки, сердце колотилось как бешеное.

А Змеелов сидел и бесстрастно смотрел Маране в глаза. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Вот только взгляд его стал таким пустым и отрешенным, что становилось понятно – ему далеко до истинного спокойствия. Взгляд его выдавал.

– Ты когда-нибудь убивала, девочка? – тихим, невыразительным голосом спросил главарь. У них что, семейная традиция – задавать подобные вопросы? – Не торопись. Убийство – это всегда выбор. Отнимешь жизнь – и переступишь некую черту, станешь другим человеком. Вопрос в том, хочешь ли ты этого?

Философ недоделанный. Но его слова достигли цели. Он говорил, а БэЗэ смотрела на него, и я чувствовал, как ее ненависть тускнеет, а решимость утекает, как вода в песок, и время безвозвратно уходит. Я словно читал ее мысли, потому что и сам уже попадал в подобную ситуацию. Подонок ли этот человек? Да. Вне всяких сомнений. И наверняка убил за свою жизнь немало народу… И в то же время он – живой человек. Сидит, рассуждает, строит планы. Живет… В чем-то Ухан оказался прав. Но я по-прежнему был уверен, что смог бы. Смог бы выстрелить. Особенно сейчас. Просто оружие оказалось не в моих руках. Вот только стрелять сейчас не следовало. Не такой ценой. Но и опускать оружие пока рано. Я лихорадочно соображал, как использовать эту ситуацию с максимальной выгодой для нас.

– Брось оружие, девочка, и я сохраню вам обоим жизнь. Моему слову можно верить.

Руки Map задрожали сильнее. И без того смуглое лицо потемнело еще больше, покрывшись бисеринками пота – от усилия нажать на этот чертов спусковой крючок. Еще немного, понял я, и она сдастся.

– Не можешь стрелять, не бери оружие, – уже жестче сказал Змеелов. Ситуация перестала его забавлять. – Считаю до трех…

– Мы уже убили ваших пилотов, – напомнил я не столько ему, сколько Маране, чтобы помочь ей сохранить самообладание. Собственный голос, просевший от волнения, показался мне чужим. Куда легче сохранять самообладание с «мехвоином» в башке. – И тебя, если нам не останется выбора, прикончим. В конце концов, именно за этим мы сюда и прибыли. Так что не вздумай сам хвататься за оружие, Змеелов. Подними руки так, чтобы мы их видели пустыми.

– Лично? – не без иронии уточнил Змеелов, тем не менее послушно поднимая кисти и останавливая их на уровне плеч. – Убили – лично?

Вот только не надо зубы мне заговаривать. Я уже контролирую ситуацию.

– Тебе придется нас отпустить. Прямо сейчас. Прикажи своим штурмовикам опустить оружие. Так, хорошо. Встань и отойди от кресла. Держи руки на виду. Мы спустимся в туннель и уедем. Попробуешь помешать – умрешь. Терять нам нечего.

Похоже, я сумел произнести это достаточно убедительно.

Змеелов неторопливо поднялся и отступил на пару шагов от проема в полу, ведущего в Бункер. Плазмоганы его громил, застывших в двух шагах позади, смотрели в пол. Рук Змеелов не опускал, как я и приказывал. Ствол игломета Мараны неотступно следовал за каждым его движением, целясь точно в лицо, с которого не сходила напускная ирония. Теперь, когда я пришел ей на помощь, Марана держалась уверенней. Успокаивающе коснувшись предельно напряженного плеча сестры, я тоже начал вставать с диванчика. Шаткая, взрывоопасная ситуация. Хрупкое равновесие. Мираж…

И тут я краем глаза заметил еще кое-что, что по наспех состряпанному сценарию определенно не было предусмотрено ни нами, ни Змееловом. Вмешательство третьей силы. «Пираньи». Никто из присутствующих ими не управлял, но они уже жили собственной жизнью. Одна за другой десятисантиметровые убийцы бесшумно выныривали из гнезд ранцев и опускались к полу, образуя слабо шевелящийся рой возле башмаков Змеелова Угол обзора не позволял штурмовикам видеть их из-за кресла. А внимание Змеелова было полностью приковано к нам с Map, так что он тоже ничего не видел.