Крах проклятого Ига. Русь против Орды (сборник) - Наталья Павлищева

Жена молча прижалась к нему всем телом, точно впитывая его силу и передавая свою.

– Дуня, если со мной что случится, детей сбереги.

– Ты вернешься живым и с победой! – вдруг спокойно, даже буднично ответила Евдокия. – Я сон нынче хороший видела. Тяжело будет, но вы осилите. Иди! Не надо долго прощаться, иди!

Дмитрий приник к горячим ласковым губам, стараясь запомнить их вкус, на мгновение, всего на мгновение жена жарко обняла и тут же отпустила, снова повторив: «Иди! С богом, князь!»

Позже он понял, что долгое прощание только травит душу и накликает беду. Маша с Миколой прощалась долго и страшно, она вцепилась в мужа так, что едва оторвали двое мужиков. Вслед уходящему Миколе Вельяминову несся женский крик:

– Ты не вернешься! Я знаю, ты не вернешься!

Евдокия вдруг встряхнула сестру изо всех сил:

– Замолчи! Что ты кричишь, глупая!

Сама великая княгиня вместе со старшими детьми стояла на стене и махала рукой уходящим войскам. Василий интересовался:

– А почему отец не оборачивается?

– Нельзя оборачиваться, если едешь на битву, примета плохая. Воин должен знать, что его дома ждут и верят в его победу, но тянуться душой к дому ему нельзя. Душа должна быть спокойной в тяжелую годину, ее нельзя рвать.

– Тетя Маша зря так кричала? – это уже Соня.

– Конечно, доченька. Нельзя пророчествовать плохое. Его и так слишком много вокруг нас.

Так в спокойной беседе постаралась скрасить детям расставание с отцом Евдокия, а уже позже ночью сама залилась слезами, закусив подушку так, что едва не треснули зубы. Она хорошо понимала, что Дмитрий не станет ни беречь себя, ни жалеть, просить об этом бесполезно. Да и недостойно сидеть в кустах, пока другие бьются.

Оставалось надеяться на ратное умение русских полков, мудрость их князей и воевод и, конечно, божью помощь. А женщинам ждать, ждать и верить, что минет любимого злая доля, что вернется он домой, пусть и раненый, но живой.

Сам князь, когда полки уже приготовились к выходу, вдруг понял, какую силищу ведет на Мамая. А ведь в Москве была едва ли половина! Конечно, у Мамая наверняка больше, но и русские смогли собраться, когда понадобилось! И вот по знаку князя взвыли походные трубы, раздались крики воевод, и войско медленно, пока не очень организованно двинулось…

Чтобы выйти из города поскорее, пришлось открыть все трое полевых ворот. Воины шли молча, сосредоточенные, словно бой предстоял не через несколько дней, а прямо сейчас. Почему-то каждый вдруг почувствовал, что от него будет зависеть, останутся ли жить вот эти женщины и дети, что провожают их из кремлевских ворот. А оставшиеся думали об одном: встретят ли идущих обратно, не останутся ли лежать в чистом поле птицам и волкам на съеденье дорогие сердцу люди?

За Русь Святую в едином строю

Уже несколько дней не находили себе места всполошенные вороны. Было отчего, Коломну и ее окрестности наводнили тысячи людей, коней, телег, все это двигалось, кричало, ржало, лязгало железом, перешучивалось, переругивалось… Городские собаки посрывали себе голоса от бреха, вся живность норовила попрятаться из-за множества людей.

Под руку великого князя Дмитрия Ивановича Московского со всей Руси собирались полки, чтобы идти навстречу Мамаю. Сбор тем ратям, которым не с руки к Москве, назначен на 15 августа, праздник Успения Пресвятой Богородицы. Немного позже пришли и московские полки. Теперь почти все, скоро выступать, литовские князья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи присоединятся позже. От Степи один за другим приходят гонцы от высланных вперед сторож, приносят вести, что Мамай со своим войском стоит у Красивой Мечи.

Отстояв службу в таком знакомом и родном Вознесенском храме (здесь венчались с Евдокией), Дмитрий Иванович распорядился собрать всех прибывших князей и воевод на совет. Пора решать, как идти и где давать бой ордынцам.

В предыдущий день они долго мозговали это с узким кругом, самому Дмитрию очень понравилась толковость воеводы Дмитрия Михайловича Волынского, прозванного за основательность Боброком. И впрямь на бобра похож, плотный, насупленный, такого с места не свернешь. Дмитрий Михайлович на Москве недавно, сначала заскучал у себя на Волыни и пришел к нижегородскому князю, но потом перешел к Дмитрию Ивановичу. И верно, кому еще помогать, как не сродственнику? Жена воеводы Анна Ивановна – родная сестра великого князя.

Сам Дмитрий, правда, плохо помнил Анну по детским годам, ее вдруг сосватали в далекую Волынь, когда самому будущему князю было только-то лет пять-шесть. Матери у них разные, но отец-то один!

Но Дмитрий Боброк не родством взял, а толковостью, рассудительный и спокойный, он умел выслушать Дмитрия, подумать, чуть кряхтя, а потом вдруг предлагал свое, но такое, что князь диву давался.

Боброк и литовским князьям родич, он из Гедиминовичей. Дмитрий тайно радовался, что не разглядел Ольгерд столь доброго воеводу, не то плохо бы было им с Владимиром еще в первую литовщину…

Вот и теперь главное слово за Боброком, он чуть набычась и рубя воздух ребром крупной ладони (у многих мелькнула мысль: не приведи господь под такой кулак попасть, зубов не соберешь!), объяснял, как должно двигаться.

Не все разом, чтобы не было толпы, а поделившись на отдельные полки. И построиться для смотра надо так же. Дмитрий Михайлович называл полки, имена, место стояния, вглядываясь тяжелым взглядом в лица князей и воевод, точно спрашивая: поняли ли? Те послушно кивали, соглашаясь. Да и что спорить, ежели толково распоряжается?

И Дмитрий Иванович тоже кивал. Зато, когда встали на большом Девичьем поле под Коломной для смотра, так сердце зашлось, что впору хвататься за него.

Над строем всадников и пеших развеваются стяги, выше всех, конечно, великокняжеский – красный с ликом Спаса Нерукотворного. Рядом со стягом стоит Михайло Бренко, но это пока, потом под него встанет сам князь Дмитрий Иванович.

В центре Сторожевой полк, его поведут Микула Вельяминов (страшно боялся, что не доверит Дмитрий после беды с братом Иваном), Тимофей Васильевич Волуй, Иван Родионович Квашня (и за что прозвали, когда он весь подтянутый, крепкий) и Андрей Черкизович…

За ним Передовой во главе с братьями Всеволожами Дмитрием и Владимиром.

Потом стоит Большой полк, дожидаясь под свой стяг великого князя.

Вон полк Правой руки, его поведет Владимир Андреевич. Князь пытается сдержать своего горячего коня, взял нового, еще вчера спорили с Дмитрием, стоит ли? Но стремянный поведет в поводу и прежнего, может, придется пересесть. В походе и тем более в бою всадник с конем одно целое; если лошадь непослушна, то седоку смерть!

Полк Левой руки возглавляет Глеб Друцкий…