Хроники Пустоши (сборник) - Андрей Левицкий

Растерялись все четверо – Белорус не был готов к нападению, Макота с Маликом не ждали, что противников окажется двое, а Туран никак не рассчитывал, что выстрел на таком расстоянии не свалит врага. Он выстрелил еще дважды – Макота вздрагивал всем телом, шатался, но не падал. Он не решался опустить руки, которыми прикрывал голову, омеговский автомат болтался на ремне. Туран шагал и стрелял, Макота шатался… Полузадушенный Белорус хрипел и ворочался, Малик не выпускал его запястья и горла.

Туран прыгнул, с размаху опустив приклад винчестера на скрещенные руки Макоты. Зеленая вспышка ослепила его, атаман повалился на спину, увлекая противника за собой. В падении он согнул колени и ударом в живот сбросил Турана с себя.

Наполовину оглушенный Белорус сумел придавить спусковой крючок. Пуля вжикнула прямо у виска встающего Турана, и он выронил винчестер. Малик опрокинул Тима на пол, поставил колено на грудь, надавил, но получил растопыренными пальцами в лицо и отпрянул, до крови прикусив язык. Белорус зашарил по полу, нащупывая пистолет. «Хорек» больно давил под ребра, перед глазами плыли цветные пятна…

Макота, пятясь, опустил правую ладонь и перехватил цевье автомата. Поднял его одной рукой. Туран метнулся в сторону – там в углу громоздились уже знакомые серебристые рулоны.

Макота шагнул следом, целясь, оказался над Маликом и Белорусом – бывший омеговец был сверху, он одолевал, и атаман не стал вмешиваться. Он помнил: небоходы дают за шакаленка пятьсот монет серебром, значит, его нельзя убивать, стрелять надо по ногам… Ствол автомата нырнул вниз, грохнула короткая очередь, но Туран подскочил, пули ударили в пол под ногами.

Белорус, уже теряя сознание, нащупал что-то на полу, ухватив, из последних сил врезал Малику по голове. Тот сопел и давил все сильней, он побеждал и чувствовал это… Удар пришелся в висок – и от головы бандита разлетелось облако красных брызг.

Падая позади чего-то серебристого, Туран увидел, как Макота странно подпрыгнул на месте. Голова атамана дернулась, ноги оторвались от пола, он повалился набок… А за ним оказался Крючок, и приклад ружья в руках лопоухого описал дугу, заканчивая удар, сбивший Макоту.

Белорус хрипел и ворочался на полу у входа, его заливала кровь, которая била из развороченной головы Малика – Тим ослеп и никак не мог вдохнуть, мертвое тело придавило его.

Крючок, шагая вслед за отползающим Макотой, раз за разом опускал приклад, словно молотобоец. Атаман заслонялся локтями. Его накрыл ореол зеленых вспышек – броня держала удары. Изловчившись, Макота оттолкнулся от пола и врезал наотмашь. Рукоять, которую он вытащил из руки манекена, ожила в его ладони, тонко зажужжала. Привставший Туран поднял пистолет, но пока не стрелял, боясь задеть Крючка. А тот вдруг повалился на спину, рубаху на груди и животе залило красным… Макота вскочил, светящийся синий диск в его руке описал круг вокруг атамана, за ним тянулся мерцающий след. Туран выстрелил, броня на груди Макоты вспыхнула.

– Ага! – выкрикнул он в ярости. Грудь под чудесной броней вздымалась, глаза сверкали. Давненько он не переживал подобного азарта – Макота ощущал себя неуязвимым, могучим, это пьянило и кружило голову. – Ну, стреляй! Еще! Трус! Такой же, как батя твой! Погань фермерская! Выходи против меня! Ну, иди сюда! Боишься меня?!

Он отшвырнул автомат. Синий диск летал вокруг головы, выписывая в воздухе медленно угасающие петли.

– Давай! – орал атаман. – Сюда! Ко мне! Как два мужика! По-честному! А, шакаленок?! Ладно, щас я сам к тебе…

Белорус, по прежнему ничего не видя, смог наконец спихнуть с себя мертвеца и вытянул из-за спины «хорек». Он был оглушен, придушен и мало что понимал. Где-то над ним, совсем рядом, орал Макота, а Турана не было слышно… Тим вскинул оружие и стал стрелять.

Разрывы гранат заглушили вопли Макоты. По нутру энергиона прокатился тяжелый глухой гул, пол задрожал. Все вокруг зашевелилось, манекен в центре зала сдвинулся с места и взмахнул руками. С гулкими хлопками срослись мембраны в проемах. Взорвалась последняя граната, дальний проход снова раскрылся, манекен согнулся, присел, широко разведя руки. Макота зашатался, когда пол ушел из-под ног. Со штабеля, за которым укрылся Туран, свалился серебристый рулон и подкатился к его ногам.

– Хозяин! Макота! – в зал ввалился Дерюжка. Он обеими руками сжимал голову, между пальцев струилась кровь. – Бежим отсюда! Там падает все… Кругляки эти с картинками лопаются, из них отрава брызгает! Бежим, спасаться надо!

Энергион содрогнулся еще раз, пол мелко задрожал, и мембрана рядом с Белорусом снова перекрыла проход. Макота разжал пальцы, сжимавшие рукоять, и диск световой пилы погас. Подхватив с пола автомат, он пустил очередь в серебристую груду, за которой прятался Туран. Крючок попытался встать и снова рухнул в кровавую лужу. Атаман расстрелял половину магазина – пули не пробивали преграду, которая казалась непрочной и слабой. Туран высунулся, поднял пистолет, но энергион вздрогнул сильней, и его пуля ушла далеко вверх.

Макоту вдруг пробрала дрожь. Выходы закрывались, пол содрогался… Атаман вспомнил, как выглядит эта штука, в которой он находился, снаружи – она же едва держится над бездной! Дерюга завыл, и это окончательно смутило Макоту, он испугался, что сейчас обрушится в пропасть – вместе с добычей, мертвецами, вместе с шакаленком, его спутниками и вопящим помощником.

Макота выпустил остаток пуль из магазина; Туран снова рухнул за серебристый штабель, Белорус повалился на пол, закрыв голову руками. Подхватив с пола подкатившийся под ноги серебристый рулон, атаман швырнул его Дерюжке и крикнул:

– Держи крепко!

Помощник, схватив рулон, повалился на пол. Макота перепрыгнул через него и бросился к выходу. Придавив похожую на большой кастет рукоять, врубил светопилу и одним взмахом разрубил мембрану.

В стенах распахнулись круглые отверстия вроде небольших сопел, из них хлынули потоки мутной теплой слизи. Макота, нагнувшись и закрываясь автоматом, нырнул в разрез, проломился сквозь дрожащие края мембраны, которая из жесткой вдруг сделалась податливой и мягкой. Следом, прижимая к груди серебристый сверток, нырнул Дерюжка. Коридор извивался и вздрагивал, когда бандиты бежали по нему, откуда-то били струйки маслянистого вещества, оно растекалось под ногами, световые пятна на стенах беспорядочно гасли и вспыхивали. Нутро энергиона то погружалось во мрак, то озарялось, рябило в глазах, ошалевший от всего этого Дерюга выл, не умолкая.

А потом где-то внизу раздался скрежет, будто там сдвинулось что-то очень, очень тяжелое.

Пробегая по залу с черными «зеркалами», Макота разглядел, что все изображения погасли, из круглых дыр в стенах текут потоки мутной жижи, смешиваются на полу, расползаются лужами, вскипают и дымятся.