Защитник Драконьего гнезда. Том второй - Айя Субботина

Что ж, кто-то, определенно, навестил мой дом, пока я по той или иной причине, но держался от него подальше. Навестил, да так и остался.

Приземляюсь возле раскрытых ворот и принимаю форму человека.

Втягиваю ноздрями воздух - пахнет жареным мясом. Совсем слабо, но мое обоняние тоньше человеческого, потому усмехаюсь и иду по невидимому следу, точно гончая.

Запустение во внутреннем дворе ощущается отчетливо. А еще следы грабежа: сорванные с петель двери; полусгнившие пустые сундуки, что валяются прямо под окнами замковых строений; остатки полусгнивших тканей, что притулились в стороне возле ворот - похоже, вытащить их вытащили, но увезти не смогли или не успели, а потому так и бросили под открытым небом.

— Мир вам, добрые люди, - говорю громко, вслушиваясь, как эхо собственного голоса отражается от каменных стен и исчезает в небе. – Позвольте нарушить ваше уединение.

Никакой реакции в ответ.

Иду дальше. На грани слуха какой-то едва различимый шорох. Точно множество мышиных лап по грязному полу. Но это точно не мыши.

— Неужели в здешних краях не принято привечать гостя? - продолжаю я. - Мне многого не требуется - кусок свежезажаренного мяса, - снова пробую носом воздух, - с черным заморским перцем, а еще кусок хлеба и немного воды.

Перец... значит, новые обитатели моего замка вскрыли подвальные хранилища, до которых не смогли добраться солдаты Лаэрта.

— А я в долгу я не останусь, отплачу серебром.

В качестве демонстрации даже снимаю с пояса позвякивающий кошель.

— А ты оставь серебро, да иди своей дорогой, милсдарь, - слышу за спиной. - Мы тута никого не трогаем, живем, и гостей нам не надобно.

Медленно, стараясь, чтобы руки все время оставались на виду, поворачиваюсь.

Грязный, заросший, точно леший, неопрятного вида мужик стоит в нескольких шагах от меня с взведенным арбалетом. Взгляд у него, точно у затравленного зверя - испуганный, мечущийся, но решительный. Но что примечательно – его неопрятность ни коем образом не обусловлена его одеждой, потому что у него отличные сапоги и куртка. Да, уже поношенные, но это явно не одежда крестьянина.

— Ты же видел, кто я, - даже удивляюсь столь необдуманной то ли смелости, то ли глупости.

Одного арбалетного болта не хватит, чтобы остановить меня.

— Видел, милсдарь. Все мы видели.

Точно, вот и «мыши» - из-за замковых строений, из окон и дверных проемов появляются другие люди. Тоже грязные, тоже перепуганные, тоже с арбалетами.

А вот это уже серьезнее.

— А не ошибся ли я королевством? - спрашиваю, обводя взглядом встречающих.

Полтора десятка человек, примерно. Точно не воины, больше похожи на беглых рабов из самоцветных шахт южных земель, разве что более отъевшихся. И арбалеты у них хорошие - не ржавый мусор. И снова одежда – она качественная. За ней не ухаживают и не обращают внимания на первые прорехи, как будто уверены, что всегда будет замена.

— Давно в Артании стали встречать гостей болтами в спину?

— Времена меняются, милсдарь, сильно меняются. Поговаривают, конец пришел нынешней власти. Скоро на трон законный наследник сядет.

Настроение резко портится. Я не привык тыкать в нос каждому встречному королевской печатью, если на то нет серьезной необходимости. Уж как-нибудь не разучился еще разговаривать по-простому, по-человечески, не вознося свое величие до небес. Но сейчас...

— Что-то мятежным духом потянуло, - говорю без намека на благодушие.

— А называйте, как угодно, молсдарь, - мужик едва заметно пожимает плечами.

Замечаю, как нервно дергается его кадык, как капля пота течет по виску, как белеют от напряжения пальцы, сжимающие ложе арбалета.

— А только нам поплевать, тот будет трон просиживать, али ентот, - продолжает мужик. - Нам - одно, на кого горбатиться. Никакой разницы от смены задниц. Ан нынче можливо ухватить судьбу за бубенцы.

Слушаю очень внимательно. Но не слова словоохотливого мужика, я слушаю вокруг: слышу то, чего не могу увидеть.

На самом деле, у них действительно есть шанс.

Небольшой, но есть.

— И как? Ухватил? - спрашиваю я.

— Вы же господин Анвиль, верно я смекаю? - спрашивает мужик. - Вы меня не узнаете, но я в свое время бывал здесь плотником. Ну, покамест вы не... умерли, - кривится, точно от кислого. - Знаете, а мы вас любили. До тех пор, пока вы нас не бросили, чтобы, - сплевывает на землю. - Да что старое ворошить. Нынче за вашу голову...

Мужик не успевает закончить. У кого-то за моим плечом не хватает выдержки. Успеваю уловить отзвук высвобождаемой тетивы - и тут же разлетаюсь полупрозрачным облаком.

Предназначенный мне стальной болт входит только что говорившему мужику точно в шею.

Кровь брызгает во все стороны и алой россыпью ложится на свежие побеги травы. Спустя мгновение, начинает заваливаться сам мужик. Перед смертью он успевает нажать на спуск, но болт улетает куда-то вверх.

У них действительно был шанс.

Небольшой, но был.

Надо было стрелять, когда я не ждал.

Хотя... нет, шансов не было.

Я смещаюсь по двору и ненадолго снова обретаю очертания человека, тем самым вызывая на себя новый град арбалетных болтов. «К сожалению», стреляющие не всегда понимают, что на линии огня оказываются их собственные товарищи.

Когда гибнут еще трое нападающих, остальные просто бросают оружие и бросаются кто куда. Как все те же мыши, каждая из которых норовит спрятаться в собственную нору.

Возвращаюсь к воротам и проворачиваю давно не смазанный механизм. Скрежет поднимается такой, что, вероятно, слышно далеко вокруг. Но мост все же поднимается. Не полностью, механизм, в конце концов, стопорится, но этого вполне достаточно, чтобы ни один человек без моего позволения не покинул стен замка. Моему появлению здесь явно не удивились. И уже одно это вызывает определенные вопросы, в особенности вкупе с недосказанным «... за вашу голову».

Пытаться укрыться от меня