Время одиночек - Артем Каменистый

Удача.

Вода, залив корабль, ворвалась и сюда. Она подняла к потолку рулоны с картами и все остальные бумаги капитана, затем, когда покинула каюту, оставила все это поверх слоя хлама и кусков льда.

Тим, разогревая в огне светильника кусок медного прута, осторожно отделил ото льда замерзшие бумаги, сложил их все в пустой бочонок, унес с корабля к месту строительства. Затем, уже не осторожничая, разгреб оставшиеся завалы в каюте. Он искал свое оружие и нашел: лук и меч в целости и сохранности. Лук, правда, нуждается в сушке. Также Тим забрал отсюда капитанскую саблю и кинжал, квадрант, бутылку бренди, одежду и одеяло, деревянную линейку и свинцовый карандаш.

Закончив с капитанской каютой, Тим не стал заниматься строительством. Все равно до вечера жилье не успеет сделать, так что придется ему еще одну ночь коротать на салотопке. Завтра с этим делом управится — если поработать на совесть, до темноты должен успеть. А сегодня надо еще натаскать от корабля побольше полезного добра. Кто знает, может, «Клио» в любую минуту опять затрет льдинами, и тогда у Тима не останется даже достаточного запаса дров.

До темноты он таскал от корабля доски и обломки брусьев, пустые бочки и бочки с жиром, канаты, китобойные орудия. Даже разбитый вельбот ухитрился оттащить подальше от «Клио». Вырубив в днище судна дыру, добрался до балласта, натаскал оттуда кучу камней — ими он собирался обложить печку.

Спать завалился уже в глубокой темноте, когда выдохся до дрожи в усталых коленках. Благо сегодня погода позволяла работать даже ночью — ни малейшей тучки, косой росчерк Шрама и налитый серп Меры устроили отличную иллюминацию, к тому же им помогала красная горошина Уиры. Говорят, до войн Древних в небе было три луны — интересно, сколько было света, когда они все выстраивались на небосклоне? Наверное, много… Хотя отец говорил, что экваториальное кольцо планеты возникло как раз из обломков третьего спутника. Если это так, то Шрам, наверное, дает света столько же, сколько давала погибшая луна. Или, может, чуть меньше или больше. Так что света не стало ни больше ни меньше. По крайней мере, ночного света — дневной-то уж благодаря Шраму точно уменьшился, и не только на экваторе.

Тим заранее настраивал свое мышление на астрономические темы. Во-первых, отвлекает от тягостных дум (о чем бы он сейчас ни думал, неизбежно приходил к мысли о том, что гораздо проще повеситься, чем выкарабкаться отсюда); во-вторых, с завтрашнего дня он займется астрономическими наблюдениями — надо вспоминать теорию. Тима никто не учил пользоваться квадрантом, но он не сомневался, что справится: видел, как это делал капитан, и понимал принципы определения широты.

Утром Тиму пришлось несладко: ночью сильно похолодало, и в шатре на салотопке стало настолько холодно, что даже вши от испуга позабыли про завтрак. Кутаясь в высушенные одеяла, Тим накидал в топку досок. Чуток отогрелся, перекусил пропитанными жиром сухарями и солониной, попил горячего компота из сухофруктов.

Все, с салотопкой надо прощаться. Следующую ночь Тим должен провести в комфорте.

Место, выбранное им под жилище, обладало одной особенностью: здесь из-за причуд ледового рельефа сформировался толстый снежный покров. Этот фактор Тиму был на руку. Расчищать снег он не стал — пусть останется зазор между полом жилища и льдом, так, наверное, будет теплее.

Прямо в снег Тим уложил дюжину бочонков в три ряда, поверх них положил брусья одинаковой длины, а уже после брусьев настелил пол. Досок у него было полно — он просто наложил их в три ряда, не прибивая, лишь подравнивая пилой. Гвозди у него были, но не слишком много — он предпочел их экономить. Получив надежный трехслойный настил, Тим сверху уложил сложенный вдвое парус, а затем добавил еще один слой досок.

Все, основание жилища готово.

Теперь предстоял этап посложнее — нужно установить опоры. Для этого Тим распилил несколько кусков самых тонких тимберсов и из них поставил прямоугольник каркаса. Вот тут и помог снег — опоры Тим попросту втыкал в него, залавливая до самого льда. Конечно, держались они ненадежно, несмотря на высокую плотность слежавшегося снега. Но Тиму главное, чтобы не попадали при сборке, а при ней большой нагрузки не будет. Здесь он тоже обошелся без гвоздей — скрепил брусья жилами расплетенного троса.

Время уже перевалило за полдень, и погода начала портиться — поднимался ветер. Природа будто подгоняла Тима. Несмотря на его опасения, жестоких морозов он здесь до сих пор не видел. Ужасов вроде застывших на лету плевков здесь даже ночью не бывало — все же он не настолько далеко забрался на юг. В принципе днем можно было особо не утепляться — он так и бегал в тонкой ватной куртке. Но вот ветер… Ветер даже при слабом морозе мигом выдувает тепло…

Надо поторопиться — если и ночью ветер не уймется, ночевать в хлипком шатре на салотопке будет жуткой пыткой.

Перекинув трос через балку, уложенную на каркасе, Тим затащил наверх печку. Установив ее, сразу обил пол вокруг досками, установленными стоймя, — на это гвоздей не пожалел. Затем, разбив молотком несколько камней из балласта, засыпал все пространство внутри этого четырехугольника битым щебнем. Теперь даже если из печки выпадет уголек, то попадет на камни и бед не наделает. Только пожара Тиму сейчас не хватает для полного счастья. Оставшиеся булыжники тоже пошли в дело — ими он обложил печку снизу и с боков. Железо тепло держит недолго, кирпичной обкладки, как в салотопке, здесь нет, так что приходится пользоваться подручными материалами. В плотницкой Тим нашел мешок извести: с нею вроде бы можно сделать связующий раствор и, используя камни, обложить печку нормально. Но он не умел этого делать и боялся, что даром потратит драгоценное время на бесполезный труд. Ему некогда экспериментировать.

Каркас готов. Печь установлена. Пришла пора браться за крышу и стены.

Вот тут Тиму пришлось проклинать ветер: тяжелые паруса ворочать и без того нелегко, а когда парусину рвет из рук — легче не становится. Пришлось усиливать каркас досками поверху, затаскивать туда паруса свернутыми, залезать следом и расстилать их уже оттуда.

Первые слои парусины Тим безжалостно прихватывал к брусьям каркаса обрезками пеньковых жил, для чего протыкал ткань ножом. Далее он уже не портил парусину — лишь края прихватывал досками, закапывая этот груз в снег. Жаль, что он так и не нашел в плотницкой смолы: с нею бы было проще. Но Тим нашел ей заменитель — все дырки, швы и сомнительные участки залеплял комками густого жира. Конечно, если здесь станет жарковато, то все это добро мгновенно растает, но Тиму не верилось, что его жилье станет подобным бане.