Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - Хол Блэки

      - Когда-нибудь вы познаете счастье материнства. Так подумайте о той, что дала жизнь Егору. По долгу работы я знакома с ней много лет. Это уважаемая в обществе леди, преданная супругу и семье. Какая мать не желает счастья своему ребенку? Знать, что ее сын не сможет самореализоваться, не разовьет потенциалы, данные ему по праву рождения - это постоянная боль любой матери, для которой её дети - гордость и отрада в жизни.

      Гостья права. Для мамы Мэла будет ударом несостоявшийся как личность сын. Она возлагает на него надежды и ждет, что Мэл оправдает чаяния отца и всей семьи Мелёшиных.

      - Ни в коем случае не настаиваю и не прошу немедленного ответа. Обдумайте, взвесьте и примите решение. Возможно, Егор не поймет ваших сомнений и страхов. Возможно, он постарается убедить в обратном. Помните: от вашего выбора зависит будущее человека, который вам небезразличен.

      - Эва! Эва, что с тобой?

      Что со мной? Всего-навсего мне открыли глаза. Просветили, напомнили о моем месте в висоратском мире. Чтобы не забывалась. И на том спасибо, что не ткнули грубо носом и не оскорбили, а вежливо указали, чтобы не пробовала равняться. А я и не пытаюсь. Куда нам, слепошарым?

      Где эта женщина? Уже ушла?

      - Что случилось, Эва? Не молчи!

      Мэл - в куртке, только что с улицы - на корточках передо мной. Распахнутая настежь дверь.

      А ведь я мечтала. Стыдно признаваться, но успела нафантазировать, представляя, какой будет моя семья: я, Мэл и темноволосый малыш из пророчества.

      Женщины умудряются мгновенно выдумывать и домысливать то, к чему совершенно нет повода. Подходит к концу всего лишь второй день, как мы с Мэлом вместе, и ни он, ни я не успели толком привыкнуть друг к другу, а воображение умудрилось настроить воздушные замки с идиллическими семейными картинками, заставив тут же поверить в них.

      Упаси бог рассказать Мэлу. Он засмеёт. А если не засмеет, то будет неприятно поражен грандиозностью захватнических замыслов на его фамилию, потому что не заглядывал в наше общее будущее дальше завтрашнего дня.

      Невыносимо стыдно - оттого, что я ожидала от разговора любой гадости, а не призыва к жертвенности и пониманию, и оттого, что слова гостьи легли на благодатную почву.

      Внезапно захотелось обнять Мэла. Крепко.

      - Вот и славно, - обнял он в ответ, и в его руках сразу стало уютно. - Я уж было испугался. Ты дрожишь. Что с тобой?

      - Все нормально.

      Привыкаю к нему. Привыкаю к защищенности и к тому, что Мэл разберется с любой проблемой. Срастаюсь с ним. Чувствую его беспокойство и страх.

      - Ты пила капли?

      - До поездки в переулок.

      Мэл поднялся, налил в стакан воды из чайника. Отыскав среди бардака на тумбочке профессорский пузырек, накапал, по-моему, литр.

      - На, - вложил в мою руку стакан, и пока я судорожно глотала, сбросил куртку и уселся рядом. - Что произошло?

      - Ничего.

      - Не обманывай. Я за километр чую. Эва, мы, кажется, договорились не скрывать друг от друга.

      - Приходила одна женщина... - отозвалась после минутного молчания.

      - Кто? - ухватился как гончая Мэл. - Когда?

      - Недавно.

      - Странно, я не видел. И? Она представилась?

      - Нет... Приходила по поручению твоего отца...

      - Черт! - подскочил как пружина Мэл и заходил по комнатушке. - Как она выглядела? Угрожала? Что сказала?

      - Ничего особенного.

      Мэл снова сел передо мной на корточки.

      - Так и поверил! - Он наклонился ближе и потребовал тихо: - Эва, мне нужно знать, о чем вы говорили. Мы должны быть готовыми ко всему.

      - Она упомянула о западном побережье, - прошептала на ухо парню. - И о том, что гуляю по ВУЗам.

      - А об этом говорила? - сделав пальцами вилку, Мэл показал на свои глаза, и я поняла его.

      - Нет. Почему-то считает, что у меня есть слабенькие способности, - объяснила шепотом.

      - Та-ак, - потер подбородок Мэл. - Как она выглядела?

      - Темные волосы, короткая стрижка. Высокая, стройная. Работает у твоего отца и знает тебя с десяти лет.

      Мэл задумался на мгновение.

      - Тисса. Больше некому. Она разговаривала вежливо?

      - Да, конечно. Даже чересчур.

      Во всяком случае, общалась как с дочерью министра, а не как с каторжанским отродьем с побережья.

      - Тисса - поверенная моего отца. О чем еще шла речь?

      - Больше ни о чем, - заверила его торопливо.

      - Может, есть что-то, о чем я не догадываюсь? - прищурился парень. - Эва, не скрывай.

      Я отрицательно помотала головой.

      Не скажу. Мечты о детях - это блажь и девчачьи глупости. Как оказалось, серьезные глупости, могущие стать препятствием для будущего сановитого чиновника из известной семьи.

      - Итак, теперь мы знаем о том, что отец знает, - сказал Мэл, поднимаясь с корточек. - Надеюсь, Тисса тебя не запугала? Пока что ей не удалось совершить революцию. При желании эти факты нетрудно раздобыть.

      - Зато можно преподнести по-разному. Например, начать шумиху в газетах или на телевидении... А ты что здесь делаешь? Сдал лабораторку?

      - Еще успею, - махнул он рукой. - А здесь, потому что звонил, если не помнишь. А кто-то взял и отключил телефон.

      - А зачем звонил?

      - Потому что ты опять сказала неправду. Ты ведь не собирала сумку?

      Я опустила глаза.

      - У меня начал вырабатываться нюх на твое привирание, причем даже на расстоянии, - ухмыльнулся парень. - Собирайся. Поедем.

      - Куда?

      - Как договаривались. Ко мне.

      - Мэл... Егор... Может, не стоит?

      Его тон сменился, став резким.

      - Ты согласилась, так что готовь сумку.

      После тяжкого вздоха начались сборы.

      Визит поверенной Мелёшина-старшего выбил из колеи, и я растерялась, не представляя, что нужно брать с собой. Зубную щетку и пасту. Расческу. Полотенце... Словно на год уезжаю, не меньше.