Дневник (1918-1919) - Евгений Харлампиевич Чикаленко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
6 ноября
Не терпится мне записать старобюрократический курьез, который вот сегодня случился. В прошлом году, в марте месяце, когда началась в Петрограде революция, мы с Ефремовым и Никовским решили вновь издавать «Раду», которая была закрыта 20 июля 1914 года, в начале войны, начальником Юго-Западного фронта, и я подал командующему военным округом заявление, что буду вновь выпускать «Раду». Прошло полтора года, за которые мы пережили столько правительств, столько форм правления, что и за полтора века люди в иные времена не переживают, и вдруг сегодня приносят мне из Лыбедского района (участка) на подпись бумажку, в которой написано, что командующий военным округом разрешает мне выпускать «Раду»!! Как хотите, а я в этом вижу признаки того, что в скором времени должен вернуться старый самодержавно-бюрократический строй, по которому так тужат, кроме большевиков, все чисто русские партии, не исключая и социалистов.
9 ноября
Ох, грустно на душе! Что ни день, тем хуже хмурится на всех горизонтах. В Галиции, очевидно, не очень хорошо обстоят дела, потому что галицкая Национальная рада прислала делегацию просить у гетмана помощи; гетман, говорят, обещал дать оружие, амуницию и продовольствие и разрешить набирать добровольцев.
Австрийские солдаты бегут с Украины так же, как наши бежали с фронта. Распродают крестьянам винтовки, патроны, даже пулеметы; по дороге грабят станции и товарные склады; к ним присоединяются окрестные крестьяне и начинается такая же анархия, как в большевистские времена. Этой ситуацией, очевидно, хотят воспользоваться наши эсеры и поднять восстание против гетмана и его правительства. Говорят, что эсеры заразили этим настроением и намерениями даже Национальный союз, по крайней мере, самостийников и группу эсдеков с Владимиром Кирилловичем во главе, а потому эс-эфы заявили, что если Н. союз пойдет по этой тропе, то они демонстративно выйдут из союза. Если правда то, что Н. союз вступил на этот путь и сделает какое-то выступление, то это развалит до предела нашу государственность.
Организованных сил у него нет, а могут быть только анархические большевистские банды, выступлением которых воспользуется организованное русское офицерство и захватит всю власть в свои руки, свергнет гетмана и объявит «единую, неделимую».
Когда Скоропись услышал об этом течении в Н. союзе, то выразил сожаление, что союз не добился, чтобы его назначили товарищем министра. «Тогда, — говорит Скоропись, — я в первую очередь арестовал бы Пуришкевича, Милюкова, а вместе с ними и членов Национального союза, которые агитируют за восстание, и всех их как врагов Украинской державы выслал бы за пределы Украины». И, наверное, Скоропися не остановило бы никакое прославленное имя украинского деятеля, потому что он человек решительный и если он что-то считает нужным сделать для укрепления украинской государственности, то сделает это, не раздумывая.
11 ноября
Сегодня на «понедельнике» после обмена мнениями по отречению Вильгельма и по драконовским мирным условиям, принятым Германией, начался разговор о том, что гетман уволил Палтова, попросив его, чтобы он сделал последнюю услугу Украине и ушел вон с должности товарища министра иностранных дел, а на его место назначил галичанина Галипа{389}, который до сих пор был старшим советником. Именно на этот разговор подоспел Винниченко и, усмехаясь, заметил, что у нас какие-то древние, давние сведения, после которых уже есть свежие новости и начал рассказывать, что вчера вернулся из Ясс{390} посланник Национального союза, который там вел разговоры с представителями Антанты. Из рассказа Винниченко оказалось, что вроде бы Антанта не захотела разговаривать с посланцами гетмана Дашкевичем{391} и Коростовцем{392}, а посланца Н. союза приняла и, выслушав внимательно, посоветовала сформировать демократическое правительство, созвать парламент и если он проголосует за независимую Украину, то против этого решения Антанта ничего не будет иметь, так же она и против гетмана ничего не будет иметь, если Н. союз его не свергнет, а оставит во главе государства.
Когда гетман услышал об этом, то переполошился и передал Н. союзу, что лучше идти вместе одним фронтом и не разбивать сил, а повидавшись с Винниченко, спросил его — не лучше ли ему совсем отречься от гетманства, на что Винниченко ответил, что это видно будет по обстоятельствам. Эти события внесли полную дезорганизацию в кабинет министров, и Лизогуб, Ржепецкий и Рогоза вроде уже вышли из правительства, а остальные министры тоже должны подать в отставку.
Владимир Кириллович высказал мнение, что Н. союз должен отозвать министров украинцев и заставить гетмана отречься от гетманства, хоть для поднятия своего авторитета надо бы свергнуть «сего отвратительного, ничтожного кретина, который не имеет своего мнения, своего ума, а слушается «Протофиса», что немцы теперь будет соблюдать нейтралитет и не будут вмешиваться, если вооруженные силы Н. союза устроят переворот. Я, Б.Кистяковский и Писнячевский стали горячо доказывать, что если свергнуть гетмана, то пойдет развал Укр. державы: начнется везде анархия, большевистские выступления, грабежи и т.д., целые территории, такие как Харьковщина, Одесский округ отпадут от Украины, и погибнет наше государство. Винниченко и другие еще горячее доказывали, что если не свергнуть гетмана, а оставить его во главе обновленного государства, то поднимется еще худший большевизм, ибо имя гетмана ненавистно всему народу, потому что с ним связаны зверства офицерских отрядов, реквизиции, контрибуции, которые накладывались на крестьянство и т.д. и т.д.
Мы настаивали на своем, говоря, что гетман имеет опору в хлеборобах и в Сердюцкой дивизии, набранной из сыновей хлеборобов, а больше всего в офицерских дружинах, которые в одну ночь могут арестовать выдающихся украинцев, а может — и расстрелять,
