Знак розы - Лейла Мичем

— И как же мы это сделаем?

Перси глотнул воды. Господь свидетель, он хотел бы знать как. Теперь он нес на себе печать обреченности. Он вновь повернулся к Мэри и неуверенно улыбнулся.

— Пожалуй, нам надо начать с того, чтобы простить себе боль, которую мы причинили.

Мэри опустила глаза и принялась крутить на пальце обручальное колечко, словно раздумывая над его предложением, и ее ресницы вновь напомнили ему о Мэттью. Спустя несколько мгновений она подняла на Перси глаза.

— Может быть, стоит начать с того, чтобы простить друг друга.

На следующий день Перси нанес визит в цветочный магазин и распорядился доставить одну-единственную белую розу Мэри Толивер ДюМонт, приложив к ней записку: «Во имя исцеления. Мое сердце всегда с тобой. Перси».

Когда он приехал к себе в контору, на его столе лежала коробка из цветочной лавки. Он открыл ее. Внутри оказалась одинокая белая роза с приколотой запиской, прочтя которую он слабо улыбнулся. Мэри была лаконична, как всегда: «От моего сердца твоему. Вечно твоя, Мэри».

Глава 44

Следующие два года Перси прожил, как автомат, работающий по заданной программе. Он управлял компанией, принимал решения, построил целлюлозный завод на берегу Сабины, приобрел еще несколько участков строевого леса и создал кучу дочерних предприятий, не отдавая себе отчета, зачем он это делает. Великая депрессия закончилась. Экономика рванула вперед, ведь в Европе разгоралась новая война. Америка оказалась на подъеме, она строила, строила и строила, и «Уорик индастриз» процветала. Компания едва успевала выполнять заказы.

Между тем пропасть, отделявшая его от семьи, становилась все шире. На некоторое время после смерти Мэттью Люси смягчилась, но вскоре вновь отвернулась от него.

— Ты потерял Вайатта, Перси, — с грустью сказала она. — Ты потерял его окончательно и больше никогда не найдешь. Мальчик бродит неприкаянный и одинокий, даже если ты позовешь его, он не откликнется. Он больше никогда не откликнется на голос чужого, незнакомого ему человека.

Говоря по правде, Перси все-таки позвал его. Он был нужен Вайатту так же, как и Вайатт ему, но нельзя вернуть мужчину, если вы потеряли мальчика. Его сын стал мужчиной, в семнадцать лет он был таким же высоким и сильным, как его отец, ответственным и компетентным, не любящим суеты, и с его молчаливым присутствием приходилось считаться на тех совещаниях, на которые приглашал его Перси. Как-то так получилось, что, уходя из детства, сын утратил неуклюжую сутулость и больше не шаркал ногами. Теперь он ходил, высоко подняв голову, держа ее если не гордо, то по крайней мере решительно и уверенно, словно видя перед собой цель, известную только ему.

Перси изо всех сил старался наладить отношения с сыном. Он выезжал с ним на охоту и рыбалку, хотя ни то, ни другое ему никогда особенно не нравилось. Побывав на войне, он обзавелся стойким неприятием к убийству, даже если речь шла о только что пойманной форели на ужин. Их походы имели одну цель - дать возможность отцу и сыну побыть вдвоем, и пусть даже они возвращались в Уорик-холл, так и не став ближе друг другу, но по крайней мере Перси открывал в своем втором ребенке новые черты.

Так, например, он узнал, что Вайатт обладает врожденными инстинктами охотника и рыболова. Несмотря на массивную фигуру и огромный размер ноги, он умел двигаться совершенно бесшумно по высокой траве, преследуя жертву. Перси с благоговейным страхом наблюдал, как его сын терпеливо выжидает час за часом в лодке или на берегу реки, пока рыба не клюнет на удочку. Он убивал быстро и ловко, принимая как должное смерть от своих рук, что для Перси всегда было затруднительно.

Перси взял на себя проверку домашних заданий Вайатта, обязанность, которую Люси раньше с удовольствием делила с Мэттью. С равным облегчением она уступила свое место за вечерним столом. Все эти усилия пропали втуне и не помогли ему вернуть сына, который охладел к нему, хотя и позволили по достоинству оценить его интеллект. Перси пришлось признать, что он крупно ошибался, считая Вайатта тугодумом. Сын по своей природе оказался тружеником, он усваивал новые сведения медленно, но настолько внимательно и тщательно, что Перси мог понять, почему он раньше считал его недалеким. Но стоило Вайатту овладеть новым материалом - и он не забывал его никогда, а такой способностью отличаются немногие люди, пояснил Перси Вайатту. Люси сияла от радости, что супруг наконец-то признал наличие у сына неординарных способностей, но Вайатт, по своему обыкновению, лишь пожал плечами, и на его лице не отразилось никаких эмоций.

Вайатт продолжал играть в футбол, оставаясь капитаном школьной команды последние два года учебы. Номер, который носил Мэттью, остался за ним навечно. Никто и никогда из учеников средней школы Хоубаткера больше не играл под ним. Свитер Мэттью передали Вайатту по просьбе ДюМонтов, и Перси знал, что сын спрятал его подальше вместе с бейсбольной перчаткой, которую он так и не надел после того, как испортил ту, что принадлежала Мэттью. Там же, в укромном месте, он хранил книгу «Приключения Гекльберри Финна», которую Мэттью подарил ему на тринадцатый день рождения. Надпись на титульном листе заставила Вайатта рассмеяться, но он не показал ее родителям. Иногда, после смерти Мэттью, Перси приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не пробраться тайком в комнату Вайатта в поисках вещей, принадлежавших его первенцу, чтобы прижать к лицу свитер или прочесть строки, написанные рукой Мэттью, - единственное, что осталось ему на память.

Но Перси так и не сделал этого. Он ограничился тем, что ходил на футбол - посмотреть, как Буйвол Уорик проделывает дыры в защите. Перси спрашивал себя, не ощущает ли Вайатт незримого присутствия старшего брата - ведь это ради него он сражался, как лев, вследствие чего школьная команда средней школы Хоубаткера выиграла свой первый чемпионат штата.

Город обезумел. По всему Хоубаткеру гремели торжества, но самый большой и самый торжественный прием устроила, конечно же, компания «Уорик индастриз» в своем клубе. На нем присутствовали все, кто имел хоть малейшее отношение к победе, - все, кроме Вайатта. К этому времени Люси привыкла к частым и неожиданным отлучкам сына. Он был отшельником, предпочитал одиночество компании общительных и жизнерадостных одноклассников и романтичных и наивных девчонок, которые вешались на его широкие мускулистые плечи. Вайатта любили, но никто не искал его дружбы, и после Мэттью настоящих друзей у него не было.

— Ступай и найди его, Перси, — попросила в ночь празднования Люси. — Я хочу, чтобы Вайатт был здесь. Он должен быть здесь, наслаждаться этим шумным весельем. Он один из тех, благодаря кому оно стало возможным.