Огненные дороги Геона - Игорь Чужин

— Все в укрытие! — рявкнул я и спрыгнул с баркаса на песок пляжа.

Тузик перетек в малхуса и занял позицию рядом.

Противник перенес весь огонь на меня. Стрелы скользили по магической защите и уходили в сторону. Я привычно вошел в транс, растянув время. Стрелы, разогнанные с помощью Силы, пробивали щиты, как картон, но двоим из врагов удалось укрыться за стеной сарая.

План нападения на корабли удался только наполовину. Мы захватили дракары, но мой отряд превратился в инвалидную команду. Плюсом являлось то, что противник пока не знал о гибели Кионы и наличии у нас метателя, в остальном ситуация не выглядела такой уж радужной. В строю кроме меня осталось только трое бойцов, а остальные находились в разной степени дееспособности. Тяжелое ранение получил один из воинов: ему отрубили по локоть левую руку, и он потерял сознание от кровопотери. Арчер вытащил стрелу из бедра, но передвигался с трудом, ранения у остальных бойцов, к счастью, оказались легкими.

Просканировав берег вокруг поля боя, я обнаружил две ауры, удаляющиеся в глубину острова, а поблизости ничего подозрительного заметно не было. Примерно час ушел на медицинскую помощь раненым и сбор трофеев. Спустить дракары на воду оказалось нетрудно, они стояли на катках, смазанных слоем какого-то жира, и нужно было просто выбить подпорки.

…Наш караван плыл вдоль берега Тереба уже больше пяти часов. Я проклял все на свете, мучаясь с управлением корабля. Баркас рыскал носом, как сантехник после получки, и канаты, которыми были привязаны дракары, то натягивались, то провисали, рывками продвигая судно, из-за этого на палубе невозможно было стоять. Два раза канаты рвались, и их пришлось вылавливать из воды и связывать.

Наконец показались скалы, за которыми скрывался вход в бухту. Началась самая трудная часть пути. Дракары в бухту можно было буксировать только поодиночке.

Мои мучения закончились в темноте. Высокий прилив помог провести в бухту два корабля, но последний получил пробоину и затонул у самого берега. Ночью лезть на незнакомые скалы было верхом идиотизма, и я, осмотрев раненых, заснул как убитый.

Глава 28

ЕЩЕ НЕМНОГО, ЕЩЕ ЧУТЬ-ЧУТЬ…

Утром нас разбудил мелкий моросящий дождик. Радовало только, что никому из раненых ночью не стало хуже и никто из них не умер. Адреналин, поддерживавший мои силы весь вчерашний день, иссяк, и я чувствовал себя как воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Меня знобило, руки дрожали, как с похмелья. Ни о каком альпинизме в таком состоянии нельзя было и думать.

— Арчер, ты пока дай команду готовить еду, а я пробегусь по берегу бухты, мне кое-что нужно найти, — приказал я и спрыгнул на черный вулканический песок.

Тузик увязался за мной следом.

Бухта представляла собой жерло потухшего вулкана с отвесными стенами, и только с одной стороны был маленький пляж, к которому пристала наша флотилия. Мачта и корма затонувшего дракара торчали из воды в двадцати шагах от берега, и его можно было попытаться поднять, имей я достаточно людей. Мне было не до останков кораблекрушения, я искал источник Силы для подзарядки.

Песчаный пляж закончился россыпью огромных камней, среди которых светился искомый луч. Подзарядка прошла быстро и буднично, и через час энергия Силы только что не лилась у меня из ушей. Я зарядил энергией желтый камень из двигателя и израсходованные заряды из метателя. Мое самочувствие пришло в норму, но прорезался зверский голод.

После завтрака я снова занялся ранеными. Парень с отрубленной рукой пришел в себя и тихо сидел, опершись спиной о стену каюты. Его состояние значительно улучшилось, нагноения не было, а боль я снял, перерезав лучом Силы нервный узел выше раны. Подкачав ауру бойца, я не стал докучать ему своими соболезнованиями, а занялся остальными пострадавшими во вчерашнем бою. Для полного выздоровления Арчера требовалось еще хотя бы три дня, а остальные раненые практически вернулись в строй. Подкачка потрепанной ауры у бойцов резко подняла настроение в отряде, и ситуация не казалась уже такой безысходной.

Один из воинов отвел меня к скале, где бойцы спрятали веревку, по которой они спустились в бухту. Веревка висела в узкой расщелине, и найти ее было проблематично. Боец вытащил конец веревки из расщелины и повис на ней, проверяя ее на прочность. Увы, фокус не удался, веревка оборвалась и, шурша по камням, упала нам под ноги. Боец виновато посмотрел на меня, но я, сплюнув, успокоил его:

— Не расстраивайся, было бы хуже, если бы веревка оборвалась, когда мы полезли на скалу.

Мы вернулись на баркас и снова затеяли совещание. После того как я выяснил, что на самом верху расщелины есть уступ шириной около метра, опоясывающий западную стену бухты и заканчивающийся пещерой, ведущей в глубину острова, мне пришла идея лезть на скалу не по мокрой расщелине, а попробовать подняться до уступа прямо над водой. В таком случае падение со скалы закончится купанием, а не смертью на камнях. Взвесив еще раз все за и против, я приступил к выполнению плана.

Мои приготовления начались со стриптиза. Я снял с себя всю амуницию и остался в одних штанах. Затем мне пришлось разуть одного из бойцов, отобрав у него кожаные мокасины, заменив ими свои сапоги на твердой подошве. Пара прочных кинжалов должна была заменить мне альпеншток и клинья. Моток тонкой бечевки завершил экипировку.

Пока я выбирал маршрут, по которому мне предстоит лезть на скалу, за спиной началось шушуканье. Я невольно прислушался, перейдя на магическое восприятие.

— Ну что я тебе говорил? — разобрал я слова шепчущихся бойцов. — Ты видел его татуировку? Такую красоту хрен кто на Геоне сделает. Тело видишь какое? Да он любого из нас щелчком пришибет, еще след от молнии через всю грудь. Вчера стрелял, как князь гвельфов, только кровь брызгами. Все как Колин рассказывал, а ты — самозванец, в ловушку заведет. С тебя твой гвельфийский пояс и неделю меня вином поить будешь, подозрительный ты наш.

— Ладно, пояс я тебе проспорил, только поить буду два дня, как договаривались. Тоже мне губы раскатал.

— Да и черт с тобой, я за два дня выпью больше, чем ты за неделю.

— Мне еще повезло, что только пояс проспорил и два кувшина вина, а Арчер попал по полной программе. Ингар его пообещал перед строем выпороть, пусть на своей шкуре проверит, каково оно с голой задницей на лавке лежать.

— Ты языком молоти поменьше. Тебя тогда за дело выпороли, не нужно было по бабам из караула бегать.

Такие разговоры согрели мне душу, и настроение поднялось за облака. Я повернулся к шушукающимся бойцам и сказал: