Черно-белая война - Игорь Ковальчук

– Верю-верю. Законникам нас не перехитрить.

– Просто они плохо разбираются в экономике. Далеко не всегда оборот средств клана показывает подлинное финансовое состояние его дел. Впрочем, это и неважно. Руин, я хотел бы, чтоб после свадьбы ты снова занялся магией. Надеюсь, у тебя будет время получить хорошее образование.

– Непременно.

– Если ты сможешь достичь уровня старшего магистра, это будет прекрасно. В нашем клане не так много магистров.

Руин покивал.

Свадьбу решено было играть шестого числа. Накануне жениху и невесте пришлось побывать на свадьбах всех родственников, которые решили спешно заключить браки и таким образом выскочить из-под гнета Генетической программы. В большинстве своем церемонии и празднества получались скромные, потому что праздновать по сути нечего и появиться на каждом из них хотя бы минут на пятнадцать требовала простая вежливость.

Катрина вздыхала, что она ничего не успевает приготовить, но Руин заверил ее, что невесте следует заботиться только об одном – о своем убранстве, остальное же предусмотрит жених, и она поверила ему. Ее будущий муж был как раз из тех людей, кто способен все предусмотреть. К тому же рядом постоянно была мать Катрины, Альдева Айнар, и Дебора Диланэй, пришедшая в восторг, когда узнала, что ее сын женится. Обе женщины прекрасно представляли себе все сложности и обе вызвались помочь, раз уж Руин готов был предоставить необходимые средства.

Он заплатил огромные деньги владелице дорогого ателье, но платье, сшитое всего за три недели, превзошло все ожидания Катрины, привыкшей одеваться более чем скромно. Она лишь выражала сомнения, стоило ли тратить так много денег на платье, которое она наденет лишь однажды в жизни, но стоило ей надеть его, как все возражения куда-то улетучивались. Одетая и уже причесанная, она смотрела в зеркало и краснела – ей казалось, что она отняла чей-то облик. Катрина казалась самой себе слишком красивой, и, хотя ей действительно очень шел подвенечный наряд, гораздо больше ее красила любовь.

В отличие от большинства свадеб в этом месяце, церемония бракосочетания Руина и Катрины должна была стать именно такой пышной, как этого и ожидали от свадьбы кланового.

– Мне кажется, это слишком, – робко заметила девушка, когда узнала, что праздничный ужин на сотню гостей будет проходить в «Аэве».

– Разве тебе не понравилось там?

– Понравилось. Но это же так дорого.

– Не слишком дорого для представителя преуспевающего клана. К тому же Мэрлот собирается сделать нам с тобой денежный подарок. У Мортимеров принято подобные подарки тратить на свадьбе же.

– Господи, что ж это за подарок?

– Приблизительно сто тысяч.

– Но это же огромная сумма! Если патриарх будет дарить такие подарки на свадьбу каждого своего потомка, клан разорится.

– Ты слышала о последнем постановлении об ограничении оборота клановых средств? Мэрлоту, как я понимаю, надо куда-то девать лишние деньги, – объяснил Руин. Объяснение показалось Катрине разумным, и она не стала доискиваться, правда это или нет. Она даже не поняла, что сказанное Руином по сути было полным абсурдом.

В назначенный день – ясный и солнечный – к воротам главного столичного храма, где обычно заключали браки самые знатные и влиятельные граждане Асгердана, подкатили два роскошных лимузина. Один из них принадлежал Мэрлоту (патриарх пользовался им лишь тогда, когда надо было непременно пустить пыль в глаза, сам же ненавидел эти длинные, неуклюжие и дорогущие машины), второй был взят напрокат. Именно из него вышла Катрина в белоснежном подвенечном платье, длинной, до земли, фате, под вуалью и с бриллиантовым колье, которое ей подарил Руин. Она смутилась, когда увидела, что большая площадь перед храмом запружена народом.

Руин, который приехал чуть раньше своей невесты, почел своим долгом поприветствовать каждого своего родственника и гостя. На площади присутствовали почти все Мортимеры, здесь же Арман впервые познакомился с Эдерой Айнар, главой семейства, и ее двумя детьми. Женщина смотрела на будущего мужа ее потомицы с одобрительной улыбкой – он ей понравился.

Услышав шум, Руин обернулся – и замер. Он никогда еще не видел Катрину такой прелестной, и в первый момент ему показалось, что он спит. Он был уверен, что уже не раз видел ее такой, но за много лет до того, как встретился вживую. Как любой юноша, настроенный романтически, но не признающийся себе в этом, он лет в пятнадцать-двадцать мечтал о той, которую полюбит, лишь раз взглянув. Таинственная «она» выглядела именно так, как Катрина сейчас.

Девушка, поймав на себе ошеломленный и неожиданно страстный взгляд своего всегда такого сдержанного жениха, зарделась и шагнула назад. Но Руин, подойдя, решительно, хоть и нежно взял ее за руку – казалось, он волнуется, что она передумает в последний момент. Он повел ее к дверям и там представил отцу, матери, разодетой дороже, чем невеста, и сестре. Моргана, скромно стоявшая в стороне, когда до нее дошла очередь, распахнула Катрине объятия с таким радушием, что та совершенно растерялась. Такая, алая от смущения и ошеломляюще прелестная, Катрина вошла в храм.

Церемония была довольно короткой – венчающихся не томили ожиданием. Гораздо больше времени заняли поздравления – они растянулись так надолго, что у Катрины заболели ноги. Все остальное – поездка до ресторана и долгое пиршество в «Аэве» – было для нее лишь еще одним испытанием. Даже изысканные лакомства, приготовленные лучшими поварами «Аэвы», ее почти не порадовали. Лишь когда она и ее молодой супруг оказались в его доме, в большой спальне, где односпальная кровать лишь недавно была заменена на двуспальную, а на столике у постели стоял графин с прекрасным красным вином и закуски, девушка вздохнула с облегчением.

Руин обнял ее и прижал к себе. У него были удивительно нежные губы.

– Боюсь, я слишком устала, чтоб проводить первую брачную ночь, – едва шевеля губами, пробормотала Катрина.

– Конечно, дорогая. Само собой. – Он осторожно расстегивал пуговки на ее платье.

– Что ты делаешь, Руин?

– Легко ответить – раздеваю тебя.

– Но… Я же сказала, что…

– А ты собираешься спать одетой? Дорогая, это, наверное, не очень удобно. – Он мягко спустил с ее плеч тонкий белый шелк и уложил жену на кровать. – Ты не против, чтоб я подремал с другой стороны, или предпочтешь, чтоб я устроился на кушетке?

– Ой, мне совершенно все равно. – Она зевнула и уснула, едва коснувшись головой подушки.

Улыбнувшись, Руин укрыл ее одеялом и, аккуратно сложив на кресле венчальное платье, выглянул из комнаты. Он знал, что не один в доме, и, спустившись на первый этаж, обнаружил, что братья и сестра сидят на кухне и ужинают. Они о чем-то негромко беседовали, но, когда молодожен появился в дверях, замолчали, отвлеклись от холодного ужина, состоявшего из мяса, ветчины, хлеба, дорогого сыра и прекрасного вина, которое и следовало пить, заедая сыром. Мэлокайн в изумлении откинулся на спинку кресла.