ФАЛЬШАК - Андрей Троицкий

– У вас хорошая память, Антонина Сергеевна, а я был немного навеселе, поэтому все забыл, – улыбнулся Архипов. – Но сейчас я звоню по делу. Ваш брат одолжил мне большие деньги. Предвиделись крупные траты, и он помог. Но, на счастье, деньги не понадобились. И теперь я хотел бы их вернуть.

– Деньги? – переспросила Покровская, будто плохо слышала.

– К сожалению, я не смогу с вами встретиться в ближайшее время, – сказал Архипов и подумал, что сегодняшняя затея неизвестно чем кончится. Возможно, тюрьмой. Возможно, чем похуже. – Сделаем так. Я абонирую банковскую ячейку на ваше имя. Ключ и прочие реквизиты получите заказным письмом. Договорились?

– Брату деньги больше не нужны, – ответила Покровская. – Его убили прямо на могиле сына. В милиции говорят, что это был грабеж. Ни копейки денег, ни мобильного телефона у Олега не нашли. На него плеснули какой-то химической дрянью. Что-то вроде кислоты. Поэтому лицо сильно пострадало.

– Я ничего не знал…

– Это к лучшему. Запомните его красивым, каким он был.

Архипов минуту молчал, комкая в кулаке носовой платок.

– Примите мои соболезнования, – сказал он. – Я постараюсь с вами связаться. Ну, если получиться. А ключ от ячейки и банковские реквизиты вы получите не сегодня, так завтра. Простите. И до свидания.

Через четверть часа Архипов вышел из подъезда. Он надел черную неброскую куртку, натянул на голову каскетку с длинным козырьком. В подъезде Фридман наверняка натыкали камеры слежения. Эти аппараты, как правило, устанавливают под самым потолком, чтобы увеличить площадь обзора. Поэтому лица людей в кепках с длинными козырьками или каскетках, всегда остаются спрятанными. Видеопленки из соображений экономии пишут на самой низкой скорости в черно-белом цвете, поэтому качество изображения такое, что не всегда разберешь, кто попал в кадр, баба или мужик, старуха или школьница.

Охранники в элитные домах, как правило, люди случайные, с улицы. Бывшие менты, уволенные за пьянство и взятки, качки из ближайшего спортивного зала, в лучшем случае отставные военные. Набить морду незваному гостю, вытолкать пинками за порог чужого ханыгу, эти парни смогут, но на большее не годятся. Что касается профессиональной памяти на лица посетителей, тут полный облом. Когда перед глазами снуют сотни людей, запоминается лишь тот, кто броски одет. Архипов изучил эту азбуку на собственном опыте, он никогда не испытывал проблем, если возникала надобность попасть в такой дом без приглашения хозяев.

На углу он поймал «левака» и попросил водителя сначала отвезти его в банк, затем на почту. Отослав ключ от банковской ячейки заказным письмом, Архипов доехал до крупного магазина электроники и купил самый дорогой кухонный комбайн. Вернувшись в машину, велел водителю гнать на Мичуринский проспект.

Через полчаса Архипов вошел в парадное высотного дома, облицованное природным мрамором и украшенное позолоченной лепниной, какую можно встретить в центральных банях. Не поймешь что: всякие там разжиревшие купидоны и грудастые нимфы. К скоростным лифтам вели ступени из полированного гранита. Возле дверей за пластиковой стойкой скучали два молодых человека, одетые в черные рубашки, галстуки и кители. На головах фуражки, похожие на те, что в незапамятные времена выдавали таксистам, на груди шевроны с мордами оскалившихся тигров. Третий охранник сидел на стуле возле лифтов и читал газету. Архипов, остановившись у стойки, нахлобучил на глаза козырек каскетки, вытащил из кармана мятую бумажку.

– Фирма «Виктория» доставка товаров на дом, – он приподнял коробку с комбайном. – В сто двенадцатую квартиру. К госпоже Линьковой.

– Минуточку, – один из охранников потянулся к телефону, набрал внутренний номер. – Але, к вам тут из какой-то «Виктории», большую коробку принесли. Что? Пропустить?

Охранник положил трубку.

– Проходите, пожалуйста. Шестнадцатый этаж.

Архипов поднялся к лифтам, нажал кнопку и через несколько секунд взлетел в самое поднебесье. Остановившись на пороге квартиры, он поставил на резиновый коврик коробку, нажал кнопку звонка и резво добежал до лестницы. Его физиономию уже видели два амбала внизу, еще не хватало засветиться перед госпожой Линьковой и членами ее семейства. Пусть лучше думает, что фирме «Виктория» работают никчемные курьеры. Он спустился на два этажа, нашел квартиру Евы Фридман. Натянул на руки нитяные перчатки. Расстегнув «молнию» куртки, вытащил из-под ремня пистолет, передернул затвор.

Держа руку с оружием за спиной, позвонил. За металлической дверью раздались шорохи, похожие на топот дикого кабана. Незнакомый мужской голос спросил: «кто там?» Видимо массажист, про которого рассказывала домработница. Этот тип зачастил к Еве неспроста.

– Электрик, – нарочито грубоватым голосом ответил Архипов. – В вашей квартире счетчик не мотает.

Упала цепочка, щелкнул замок. Отступив на шаг, Архипов резко вскинул ногу, повернул корпус и, вложив в удар массу тела, врезал подметкой башмака в дверь, не дожидаясь, когда она распахнется. Человек, стоявший с другой стороны двери, не готовый такому повороту событий, не успел защититься, выставив вперед руки. Тяжелый нокаутирующий удар пришелся по лбу, сбил с ног. Даже не охнув, массажист грохнулся спиной на пол. Архипов переступил порог, захлопнул дверь, накинув цепочку. Перед ним на полу лежал невысокий жилистый мужчина в красных шортах, подпоясанных ремнем, и зеленой номерной майке без рукавов. Длинные волосы стянуты на затылке резинкой, на ногах гетры и кроссовки.

– Эй, что там происходит? – женский голос доносился откуда-то издалека. Архипов узнал голос Евы. – Эдик, кто звонил?

Засунув пистолет за пояс, Архипов наклонился, перевернул массажиста со спины на грудь, подхватил его за ремень, по длинному коридору дотащил до ванной комнаты. Оставив дверь открытой, не зажигая света, опустил массажиста на пол. Отвернул кран, набрал пригоршню холодной воды и выплеснул ее на Эдика.

– Придурок, ты меня слышишь?

Массажист тихо застонал. Архипов вытащил пистолет с силой ткнул стволом в затылок Эдика. Прошептал придушенным шепотом:

– Ты кто, тварь такая?

– Ма… Массажист, – шепотом ответил Эдик.

– Оставайся в ванной, – приказал Архипов. – Лежи лицом вниз, руки за голову и не шевелись. Дошло?

– До-до… Дошло.

– Попытаешься выбраться в коридор или раскроешь пасть, я отстрелю тебе обе руки. Останешься нищим, потому что нечем будет зарабатывать на жизнь. Кстати, член тоже отстрелю. Чтобы не плодил уродов. Понял, гнида?

– По-по… Понял.

Архипов еще раз ткнул стволом в шею, чтобы Эдик кожей почувствовал холод вороненой стали, вышел в коридор и закрыл дверь в ванную, подперев ручку стулом. Он свернул в большую комнату, обставленной итальянской мебелью в стиле модерн, но Евы здесь не оказалось. Архипов снова вышел в коридор, толкнул следующую дверь и оказался в спальне. Окна занавешены плотными шторами, в комнате интимный полумрак. Фридман лежала на кушетке, обитой гобеленовой тканью. Больная нога задрана на спинку, шелковый халатик распахнут, видна обнаженная грудь. Архипов подошел к окну, отдернул занавески.

Фридман, запахнув полы халата, села, свесив босые ноги.

– Прошу прошения, – сказал Архипов. – Кажется, я испортил сеанс эротического массажа. Что поделать, я всегда появляюсь не вовремя.

Фридман, откинув со лба прядь волос и округлив глаза, следила за незваным гостем, вспоминая, что следует говорить в подобных случаях. Но все нужные слова выветрились из головы. Архипов, придвинув ногой стул, опустился на мягкое сидение и осмотрелся. Комната метров тридцать. Стены обиты розовым шелком с порхающими красными бабочками, бронзовые светильники с красными колпаками, кровать с высокой белой спинкой, на потолке укреплено круглое трехметровое зеркало. Два столика, заставленные высокими китайскими вазами. Возле окна продолговатый аквариум с пузатыми золотыми рыбками, в дальнем углу двухметровые настенные часы в корпусе красного дерева. Над кроватью картина в серебряной раме с какой-то порнографической мазней. Интерьер элитного публичного дома, – решил Архипов.

– Игорь, это ты? – Фридман прижала руки к груди, пытаясь сыграть удивление или радость. – Я не сразу узнала тебя в этой нелепой куртке и в этом… В этом картузе. И еще с пистолетом. Зачем тебе оружие?

– Для понта.

– А где Эдик? Что ты с ним сделал?

– Твой массажист немного испугался моей пушки. И у него случился, ну, как бы это сказать… Случился приступ недержания. Сейчас он в ванной. Приводит себя в порядок и застирывает красные трусы.

– Господи… Вот уж не думала, что когда-нибудь мы снова…

– Вот уж не думала, – передразнил Архипов. – Конечно, не думала, иначе лучше бы заботилась о своей безопасности.