Классик (Городское фэнтези) - Глеб Исаев

— Спать придется на одной кровати. — Строго проинструктировала его спутница. — Но сразу предупреждаю. Без глупостей. Иначе на печь лягу, а тебе с дедом придется…

— А я и не собирался… — Леха оборвал оправдания. — Ладно, проехали. Обещаю.

— Обещает он. — Услыхал последние слова вошедший в кухню дедок. — Куме солдат тоже обещал. Теперь с тройней…

Старик протянул Марии холодное даже на вид, лоскутное одеяло, и опустился на низенький табурет. Открыл поддувало и вытянул из кармана матерую мельхиоровую сигаретницу. Щелкнул замочком и протянул гостю. — Покурим, да на боковую.

Алексей глянул в набитый беломоринами портсигар. — Извини, Иван Митрофанович, я свои.

— Как желаешь. — Дед согнул мундштук папиросы и выловил из золы раскаленный огонек.

— Случаем здесь? — Поинтересовался он, как бы, между прочим. — Теперь, слышь-ка, выходит, назад уедешь?

— Вот женщины, ни чего не могут в тайне сохранить. — Вздохнул Алексей, поняв, что его спутница успела рассказать деду про взорванный коттедж.

Интересно, а дорожную эпопею, неужели тоже рассказала?

И словно отвечая на вопрос, старик выдул едкий дым и произнес. — Молодец, что девку уберег. За то тебе от господа триста грехов спишется. Хорошая она, только неудачливая.

Старик помолчал. — Адвоката кто прихлопнул, не ведаешь? — Просто, как о чем то малозначащем, спросил он.

— Не знаю. — Честно признался Алексей. — Но думаю, что это ваши, местные дело. Молдавана, к примеру.

— Эк, ты хватил. — Старик глянул на искрящиеся капли золы. — На что ему? У него денег мильен. Он бы купил Абрамку с потрохами, и всех делов. Не дорог золотник то был. Хоть и грех про покойника, да еще к ночи.

"Интересное кино. — Леха затянулся слабеньким Винстоном. — А и, правда, к чему столько шума? Неужели олигарх не мог все провернуть, без этих ковбоев, и уж во всяком случае, без взрывов.

— Да ладно, мое дело теперь десятое. — Леха выбросил окурок в печь. — Завтра кого ни будь уговорю отвезти в город, и прости — прощай, забытый богом угол.

Он потянулся в карман. — Тут за ночлег с нас… — Вытянул из бумажника рыжую купюру.

— Спрячь. — Не повернув головы, отозвался старик. — Чтоб я с дочкиной подружки денег брал. — Иди, поздно уже. Он прижал тяжелую чугунную дверцу серой от золы кочергой.

Алексей прошел по крашеному полу и оказался в маленькой, неожиданно уютной спаленке. Явно не старика. — Глянул Алексей на кружевные занавески и вышитые крестиком салфетки.

— Свет выключай. — Произнесла из-за перегораживающей комнату занавески Мария.

— Леха поискал глазами выключатель, и потянулся к нему, и замер. Насторожил стук в кухне.

— Кто там? — Повернул голову на звук. Прозвучал негромкий голос старика, а следом, почти без паузы раздался грохот.

— Что? — Высунулась из закутка симпатичное лицо, которое не портил даже фиолетовый бланш. — Дядь Вань? Тебе плохо?

Алексей уже не заморачиваясь правилами приличия, выдернул спутницу из-за ширмы. Не раздевалась еще, ну и хорошо. Он накинул на крашеную дверь приличных размеров крючок, и врезал кулаком по заклеенному на зиму окну. Хрустнуло дерево, звякнуло треснувшее стекло.

— Уходи. — Толкнул он Марию к холодному провалу.

— К-куда? — Не поняла его спутница?

— Наружу. Быстро. — Всем весом уперся в дрогнувшую от неслабого удара дверь.

— Живо, сказал. Уходи. К тетке. Куда угодно. Вот. — Он сунул за ворот ее платья бумажник, и толкнул к окну.

Наконец и до Марии дошло, что все идет не правильно. Она неловко выбралась на засыпанный землей подоконник и спрыгнула в темноту.

Новый, акцентированный удар едва не снес дверь с петель.

— Врешь, не возьмешь. — Леха уперся, концентрируясь, словно стоящий на мосту борец, которого ломает превосходящий по весу противник.

Но последний удар оказался вовсе неудержим. Видимо били в унисон минимум двое.

Створка хрустнула, и развалилась напополам, а в лицо Алексею уперся ствол табельного милицейского АКМа.

— Руки. — Норовя ошеломить, заорал-взвыл нападающий.

Удар кованым ботинком в колено подрубил ногу, а второй уже с боку снес Алексея в сторону колышущейся на морозном ветру, занавеске.

— Лежать, сука, мозги вынесу. — В голову уперся срез ствола.

И для пущего эффекта выпустил короткую, на три выстрела, очередь почти у самого виска задержанного. Лицо обожгло вонючей гарью. Леха непроизвольно зажмурился, и тут же получил крепкий удар в печень. Расслабляющий, как обозначают его ментовские методички.

В себя пришел, когда на завернутых за спину руках защелкнулись тугие кольца наручников.

— Уйти хотел? Не вышло. — Пробормотал наряженный в камуфляжную метелицу гоблин.

Рука, затянутая в беспалую, с толстыми накладками перчатку рванула его за ворот.

— Сюда смотреть. Допрыгался? Из самой Москвы киллера впервые видеть приходится. — Ну, шагай на свет, душегуб.

Двое бойцов подхватили его под руки, и жестко фиксируя выволокли в кухню.

Леха неловко выгнул голову и увидел лежащего возле печи старика. От головы, растекалась по коричневому, глянцеватому полу натекла небольшая лужица крови.

— Ох, @ля. — Вырвалось у конвоира. — Серый, кажись дедок кони двинул.

Ты ему дверью так приварил, что он, похоже, виском об печку и пришел.

Чего я? — Пробормотал из-под вязаной маски глухой голос. — Приказано было брать жестко. Злодей мог оказать вооруженное сопротивление. А этот не открывал. Оказывал сопротивление. — Привычно процитировал гоблин слова приказа. Это, как его, эксцесс исполнителя.

Прокурорские тебе покажут, эксцесс. — Отозвался один из гоблинов, блокирующих периметр.

— Надо-же, что натворил, злодей. Хозяина мочканул. — Мгновенно сориентировался старший группы захвата. — Ну-ка, мужики, вон ту кочергу, ему в руку суньте. Он ею деда и завалил. Одно слово мокрушник.

Гоблин аккуратно подхватил вымазанную в крови старика кочергу и попытался вложить в завернутую за спину Лехину руку.

— Здоровый, падла. — Выдохнул он. Не разжимает.

Удар в голову погрузил Леху в беспамятство. Вспыхнули в глазах искры, и все исчезло.

В себя пришел от болезненных толчков. Слабо пошевелился, пытаясь осознать, где он. Голову пробивало резкой, дергающей болью. Лицо ощутило ребристую поверхность.

— Тихо. — Рявкнул сверху глухой голос. На шею опустилась ребристая подошва. — Лежать.

"Собачник. — Сообразил наконец Алексей. Попробовал собраться с мыслями, но не сумел и закрыл глаза, отдаваясь странной, дергающей полголовы, Боли.

Глава 8

"Попал. Это, что называется, влип, как муха в паутину. — Понимая, сколько всего могут на него повесить, Леха вовсе не обольщался перспективами. Да собственно, вариантов как таковых и не просматривалось.

И хотя, судя по всему, выводить его за скобки пока не собираются. Будь у ребят такая команда, лежать бы уже ему на том крашеном полу. Скорее, будут лепить из него форменного монстра. Солоника местного разлива.

Понятна и сверхзадача. Так сказать наш ответ Чемберлену со стороны коррумпированных подельников местного олигарха. Вымажут в дегте, да так, что и Манделла позавидует, а после в перья. А уж на всеобщее обозрение выставят с полной колодой признательных показаний и улик. Как говориться, вот вам господа ваш посол Нужен, забирайте, и сами от него томазывайтесь. И как вывод, резюме: Кто к нам с мечом придет от статьи и погибнет.

Рассуждения вовсе не мешали Алексею осторожно восстанавливать кровообращение в затянутых браслетами руках, и пытаться отыскать хоть маленький но шанс на освобождение.

Когда машина, переваливаясь на обледенелых кочках, свернула со слабо освещенной улицы в темный проезд, план уже созрел.

"Выход, даже два, имеется всегда. — Сумел усмехнуться Алексей плоской шутке. — В моем случае. Рывком, и на удачу. Потому как иного варианта нет. Стоит попасть в камеру, и все.

Надежда только на межведомственную несообразность.

Отдавать висящее на конкретном бойце имущество вместе с задержанным злодеем сопровождающий, скорее всего, не станет. Ежели так, никаких наручников не напасешься. Потому должны перетегнуть. А уж там, как повезет.

Хлопнула дверца, до слуха донесся скрип снега под тяжелыми ботинками. Сопровождающий ослабил нажим и перевел ствол на открывающуюся дверцу.

"А молодцы все-же. — Не мог не признать Леха качество подготовки местечковых спецов. — Ведь точно знает, свой, а сторожиться.

"Трудненько придется, и, скорее всего без выигрыша. — Подумал Леха с некоторой грустью. Что говорить, после стольких приключений, понимать, что сейчас, может через минуту, другую взорвется в теле раскаленный свинец, и поплывет в голове туман, погружая в небытие…