Паутина любви - Виктория Холт

— Нет, по столь неосновательной причине она не стала бы убивать. Ребенок уже существовал, да и непросто было сделать это: ее же видел Сет. Должно быть, это беспокоило ее. Полагаю, она собиралась избавиться и от него.

— Это было нелегко сделать. Она с трудом справилась с Аннеттой, а Сет — крупный, сильный мужчина. Нет, она была уверена, что он не выдаст ее, и этого не случилось бы, если бы ее не увезли, и если бы он не воспринял меня как ее преемницу. Ни с кем, кроме меня, он не стал бы говорить об этом. Но что делать нам?

— Возможно, ничего. Что произойдет, если об этом узнает полиция? Примут ли во внимание показания Сета? И кому от этого будет легче? Предположим, будет суд. Миссис Льюит невменяема, и ее показания не могут приниматься во внимание. А решение? Виновна, но безумна? Похоже, ей и без того предстоит провести остаток дней в сумасшедшем доме. Все бесполезно, разве огласить факты.

— Миссис Парделл обвиняет Дермота в убийстве как Аннетты, так и Дорабеллы.

Он помолчал.

— Возможно, она захочет предать дело огласке? — наконец произнес он.

— Странная женщина! После того, что произошло во время моего последнего визита к ней, я и вовсе не понимаю ее.

— Что ж, по крайней мере, мы кое-что узнали.

— Вы действительно верите Сету?

— Да, все совпадает. Матильда Льюит совершила одно убийство и собиралась совершить другое, поскольку то сошло ей с рук. У нее появилась настоящая мания. Она убедила себя в том, что ее сын любой ценой должен получить то, что, казалось ей, принадлежало ему по праву. Ради этого она была готова на все.

— Значит, мы ничего не будем делать?

— Сейчас это лучший выход!

— Джоуэн, я так рада, что вы поддерживаете мой дух!

— Спасибо, вы так же действуете на меня. Вы не уедете?

— Я разговаривала с Джеком Трегарлендом. Он был очень любезен и откровенен. Он заставил меня пообещать, что я останусь. — Я не удивлен. Вы с верной няней спасли жизнь его внуку!

— Наверное, об этом болтают в городе?

— Они говорят, что миссис Льюит сошла с ума из-за всего случившегося в последнее время в этом доме. Что ж, вскоре у них появится новая тема для разговоров.

— Какая?

— Почти наверняка вскоре начнется война!

ДОРАБЕЛЛА

Отсутствие Матильды привело к переменам в доме. Все пришло в относительный порядок лишь после того, как дела в свои руки взяла повариха.

Как-то раз с утра я получила письмо от миссис Парделл. Она писала, что мы с ней давно не виделись и что она будет рада видеть меня сегодня часа в три.

Письмо меня поразило. Здесь была какая-то загадка, поскольку я была убеждена — в тот раз, когда я заходила, она была дома, но отчего-то не пожелала видеть меня. Теперь ее настроение переменилось.

В три я была возле коттеджа и взглянула на окна. За занавеской вновь, как в прошлый раз, похоже, мелькнула фигура. Я постучалась. Дверь открылась почти немедля.

Я остолбенела, кровь бросилась мне в лицо, потом у меня задрожали ноги. Протянулась рука, и меня втащили в дом. Я была потрясена и не верила в происходящее.

Она одновременно плакала и смеялась.

— Виолетта! Виолетта… мне было невыносимо без тебя! Та самая ниточка не отпускала. Я вернулась!

Я пробормотала:

— Это… не сон? Это действительно ты, Дорабелла?

— Да, да, это действительно я! Я опять с тобой… Возвращение блудной сестры! Милая моя сестренка, близняшка, тебе придется опять вытягивать меня из истории!

Я бросилась расспрашивать ее:

— Когда?.. Почему?.. Как?..

— До чего же чудесно вновь быть с тобой! Мне, конечно, не следовало покидать вас! Я больше не буду!

— Дорабелла! — воскликнула я. — Что все это значит? Что ты натворила? Где ты была?

Она искательно посмотрела на меня. — Ты как-то странно выглядишь, сестренка! Это на самом деле я! Или ты тоже принимаешь меня за привидение?

— Скажи, пожалуйста, в чем дело?

— Ну, для начала, я здесь, я вернулась. Я и в самом деле вернулась… и мы должны поговорить с тобой, немедленно!

— Да, поговорить мы должны. Что ты здесь делаешь, в доме миссис Парделл?

— Давай пройдем в гостиную. Ты выглядишь так, будто в любой момент готова упасть.

— Дорабелла, я все еще не верю…

— Я все понимаю, — она сделала так хорошо знакомый мне небрежный жест, — но я думала, ты обрадуешься, увидев меня!

— Ах, Дорабелла, я ни о чем другом и не мечтала!

— Ну так и радуйся. Продемонстрируй мне свою радость!

— Я рада, конечно, только ошеломлена… Рассказывай…

— Существуют две версии происшедшего, — она вновь становилась похожей на себя и слегка усмехнулась. — Одна из версий предназначена массовому потребителю, а другая — только тебе. Потом ты посоветуешь мне, что делать дальше? Мы ведь с тобой как один человек, верно? Что бы с нами ни происходило, мы должны держаться друг за дружку, помогать…

— Пожалуйста, начинай!

— Вначале — версия, предназначенная для тебя.

— Мне нужна правда!

— Очень хорошо, но ты, предупреждаю, будешь шокирована. Возможно, для начала тебе было бы лучше выслушать первую, она более респектабельна.

— Мне нужна правдивая!

— В таком случае, это будет твоя версия.

— Бога ради, прекрати увиливать!

— Ну, в общем, дело обстояло так: я не могла больше выносить эту жизнь, была сыта всем по горло! Я поняла, что это было ошибкой… Дермот и я. Оказавшись здесь, он стал совсем другим человеком. В Германии он казался таким интересным, храбрым. Помнишь, как он вывел нас из этого тумана в лесу? Потом, в Трегарленде, все стало по-другому. Этот старик все время следил за нами, Матильда такая чопорная… а Гордон… его я никогда не понимала. Потом это море! Я слышала его по ночам, как будто кто-то шепчется… насмехается. В общем, я поняла, что совершила ошибку, и хотела бежать. Потом появился этот мужчина…

— Что за мужчина?

— Подожди, я все расскажу по порядку. Он занимался живописью там, на утесе. Ты его однажды видела… тогда, на Рождество, у Джермина. Там был он и эти немцы. Он француз, Жак Дюбуа, художник… Ну, я и стала встречаться с ним. Он хотел, чтобы я отправилась с ним в Париж. Я спросила — как? А он ответил, что это вполне реально. Мы стали строить планы, поначалу как бы полушутя, но мне очень хотелось сбежать отсюда… Все эти многовековые предрассудки… — она, сделав паузу, просительно взглянула на меня. — Я вижу, ты уже шокирована моим поведением. Мне продолжать?

— Не глупи, продолжай.

— Тогда ладно, приготовься к худшему. Мне нужно было убежать. Я решила, что в Париже будет интересно… la vie boheme и все такое прочее. Так романтично!.. Мы начали думать над тем, как все это организовать. Все постоянно вспоминали про эту девушку из семейства Джерминов, которая давным-давно пропала в море, после чего над Трегарлендом нависло проклятье. Потом эта первая жена Дермота, которая погибла в море, — ведь все считали, что это тоже связано с проклятьем. Вот я и подумала — если все соответственно организовать, решат, что я тоже очередная жертва Джерминовского привидения, так что Дермоту это особо не повредит. Я начала утренние купания, вынесла заранее кое-что из вещей, Жан должен был позаботиться об автомобиле, так что, когда я, наконец, решилась, все было очень просто…