Дороги авантюристов, или Загадочная яхта лорда Гленарвана - Виктор Павлович Точинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В том, что ничего у Фердинанда не срослось, ключевую роль сыграла Россия. Вот как это случилось.
В 1819 году, или в самом конце 1818-го, Фердинанд обратился к российскому императору Александру Первому. Выручай, мол, венценосный брат, сам видишь, какое у меня непотребство в колониях творится, а кораблей, чтобы армию перебросить и разом вопрос закрыть, нет. А у тебя флот на Балтике явно избыточный, и все равно без дела стоит, дальше Маркизовой лужи не плавает. Поделись по-братски, а?
В качестве оплаты за услугу стесненный в деньгах Фердинанд предложил русским забрать Калифорнию.
Это был шанс. Такие история дает раз в сто лет, а то и реже. Шанс не просто сохранить Русскую Америку, но и развить в полноценную часть державы, не зависящую целиком и полностью от поставок из метрополии.
Аляску ведь продали за бесценок не просто так, не по глупости, имелись очень веские причины. Одна из главнейших такая: русские поселенцы не хотели и не могли питаться, как местные аборигены, алеуты и тлингиты, лишь рыбой да мясом. А даже захотели бы, все равно бы не смогли.
Тут дело не просто в привычке, — в физиологии. Пример: вьетнамцы, питающиеся в основном растительной пищей, рисом в первую очередь, относятся к одной монголоидной расе с эскимосами, которые исторически растительной пищи не употребляют: мясо, рыба, жир — вот и вся их диета. При этом кишечник среднестатистического вьетнамца на четыре метра (!) длиннее кишечника среднестатистического эскимоса. Анатомический факт, хоть на вид и не скажешь. И микрофауна в кишечниках разнится.
Еще пример. Некоторые народности Африки не могут употреблять молоко. То есть выпить выпьют, не изблюют, но пользы с того организму ноль. Нет в нем, в организме, ферментов, расщепляющих лактозу.
Короче говоря, русским поселенцам Аляски требовался хлеб. И крупы для каш. И овощи. И молочные продукты. Аляска же ни почвами, ни климатом не подходила для выращивания зерновых и овощеводства.
Буренок приучить к ягелю тоже не удалось.
В ближайших русских поселениях (на Камчатке) наблюдалась та же картина, Петропавловск целиком и полностью питался привозным зерном. В сибирских губерниях дела обстояли чуть лучше, кое-что выращивали, но и там своего зерна не хватало для собственного потребления, нехватку покрывали поставками из европейской части страны.
Вот и получалось, что зерно для Русской Америки везли через Урал, и через всю Сибирь сушей, потом морем из Петропавловска. Кошмарная логистика. Овощи и фрукты такую дорогу не могли выдержать (а фрукты не баловство, без них от цинги живо загнешься), их закупали в Китае, доставляли через Тихий океан, что тоже обходилось крайне не дешево.
Снабжение каждого русского поселенца Аляски влетало Русско-Американской компании в такую копеечку, что о продвижении в глубину континента нечего было и думать. Так и ютились на островах и узенькой прибрежной полоске материка.
До поры поток ценных мехов, бесперебойно поступавших с Аляски, окупал вложения и приносил прибыль. Но каланов (морских бобров) не становилось больше в омывающих Аляску водах, равно как морских котиков, поголовье и тех, и других падало. Надо было двигаться в глубинные районы материка, там мехов хватало (и лежало в земле золото, о чем пока не знали). Однако возможности к тому не было.
Выходом стало бы освоение Калифорнии, номинально принадлежавшей испанской короне, но по факту почти безлюдной (редкие испанские поселения да кочевые племена индейцев). Калифорния и климатом, и почвами вполне подходила для земледелия и животноводства, а логистическое плечо сокращалось в разы.
В Калифорнии лежал ключ к полноценному освоению и заселению Русской Америки.
Это понимал русский посланник граф Резанов, налаживавший контакты с испанскими властями Калифорнии, — и успешно наладивший, но до обидного не вовремя скончавшийся на обратном пути в Петербург.
Это понимал правитель Русской Америки Баранов, и по его приказу в Калифорнии был основан Форт-Росс, — укрепленный форпост, плацдарм для создания Русской Калифорнии
Это позже понимал Рылеев, молодой, но очень толковый управляющий делами Русско-Американской компании, составляя проекты развития Форт-Росса в полноценную колонию, — но сдуру связался с масонским заговором и плохо кончил, и его проекты остались лишь проектами.
И тут императору Александру поднесли Калифорнию на блюдечке. Бери, не раздумывай!
Император Александр Первый повел себя так, что полностью подтвердилось нелицеприятное мнение о нем А.С. Пушкина:
Властитель слабый и лукавый, Плешивый щеголь, враг труда, Нечаянно пригретый славой, Над нами царствовал тогда.Корабли Плешивый Щеголь предоставил, а от Калифорнии отказался. Негоже, дескать, наживаться на венценосном брате, угодившем в бедственное положение. Бери, брателло венценосный, корабли за так, потом сочтемся как-нибудь.
Николай Греч, современник событий, негодовал в своем дневнике: да как так можно-то? Что за благотворительность за счет державы? Небось, когда шведский король в затруднениях был, так Плешивый у него Финляндию забрал, не побрезговал оказией воспользоваться. И привислянские провинции Польши вместе с Варшавой спокойно присоединил (добавив головной боли правителям России на несколько поколений вперед).
Как бы то ни было, русские корабли уплыли спасать гибнущую Испанскую колониальную империю. Флотилия обогнула Европу, отшвартовалась в Кадисе, где Фердинанд собирал войска и корабли для массированного вторжения. Андреевские флаги на мачтах сменились испанскими вымпелами, команды сменились тоже.
А потом началось самое интересное в этой истории.
* * *Главным по русскому флоту был в те годы морской министр маркиз де Траверсе, француз на русской службе.
В высшем свете Петербурга было принято его критиковать за чрезмерную осторожность. И насмехаться над нерешительностью маркиза. Дескать, корабли славного флота российского плавают лишь в прибрежном мелководье Финского залива, в открытое море не суются. Фу таким трусливым флотоводцем быть… Примыкавшую
