Колумб - Яков Свет

С земным раем все прояснилось. Теперь остается доказать, что суша велика, а море мало. И доказательства следуют. Ссылки на Аристотеля, Сенеку, Плиния, Птолемея, блаженного Августина, Амвросия, комментатора священного писания Франсуа Майрона (он назван Майронесом) и библейских пророков. Но список этот открывается нашим старым знакомцем Пьером д'Айи. Большинство великих имен заимствовано из текста вещей книги д'Айи, с ней Адмирал никогда не расставался. Вывод: из семи частей света шесть не покрыты водой. Еще раз подтверждается, что замысел великих плаваний западным путем был верен и что, пройдя неширокий Море-Океан, Адмирал достиг предела Азии.

Уже не в письме самого Адмирала, а в описании третьего его плавания, составленного Лас Касасом, приводятся в кавычках такие слова великого мореплавателя: «А ваши высочества обрели такие земли, и их столько, что это ИНОЙ МИР (otro mundo), каковой всему христианскому люду принесет радость, а вере нашей возвеличение» (24, 416).

С. Э. Морисон остроумно заметил: «По чистой случайности Колумб сказал Иной Мир, а не Новый Свет, иначе лавры, которые стяжал Америго Веспуччи, были бы за ним. В самом деле, два этих выражения, в том смысле, как употребляли их Колумб и Веспуччи, и термин Mundus Novus Пьетро Мартира означали одно и то же: земли, доселе неведомые европейцам или не упомянутые в географии Птолемея».

Это так и не так. Действительно, смысл терминов Иной Мир и Новый Свет один и тот же, но Адмирал, говоря об Ином Мире, подчеркивал не новизну этих недавно обретенных земель, а их величину. Он указывал, что где-то, на «старом» Востоке, ему удалось найти иные земли, которые составляют органическую часть старой земной ойкумены.

Быть может, и в 1498 году, и пять лет спустя, у берегов Гондураса и Панамского перешейка, Адмирал догадывался, что открытые им земли — это какой-то иной мир, иной и новый. Но в этом он не мог бы признаться себе ни в коем случае, подобное признание сводило бы на нет все положения его проекта, он сам заявил бы на весь свет, что замысел его был ошибочным, что проложил он путь не в Азию, с ее богатейшими странами и городами, а в какие-то не очень отдаленные края с нагими индейцами и соломенными хижинами.

Чрезвычайно любопытно, что рассуждения о земном рае и малом море переслаиваются в письме о третьем плавании с ясными и точными описаниями берегов, морских течений и коренных жителей новооткрытых земель. И с горькими жалобами на клеветников и очернителей, которые обвиняли Адмирала в том, что новооткрытые земли пожирают огромные средства и не дают дохода. А ведь открыт земной рай, и, стадо быть, бог воздаст за все сторицей, и их высочества получат все, на что они надеялись… Надо полагать, что в бесследно исчезнувшем дневнике этого плавания содержались подробные сведения о его маршруте и данные этнографических наблюдений Адмирала. Но на нет и суда нет, дневник утрачен, и нам приходится довольствоваться сверхкраткими указаниями знаменитого письма и теми выдержками, которые привел в своей книге Лас Касас.

Итак, 13 августа 1498 года Адмирал вышел из Пасти Дракона. Он повел флотилию на запад, вдоль северного берега полуострова Пария и на следующий день открыл не очень большой остров Маргариту (Жемчужный). Жемчуга здесь было очень много, и Адмирал колебался, остаться ли у берегов Маргариты на несколько дней или идти дальше. Однако, желая поскорее прибыть на Эспаньолу, он не стал задерживаться на Маргарите и пошел на северо-запад. Курс был избран верный, но Адмирал не знал, что в этой части Карибского моря имеется сильное восточное течение. Оно отнесло корабли к западу, и в результате к южному берегу Эспаньолы флотилия вышла не у новой столицы острова, города Санто-Доминго, а в 120 милях к западу от нее. Случилось это 21 августа, и корабли отдали якоря у острова Беата (ныне он называется Альта-Вела).

К величайшему удивлению Адмирала, у берегов Беаты он встретился со своим братом Бартоломе, «аделантадо» — наместником Эспаньолы. Бартоломе Колумб оказался в этих местах совершенно случайно, он гнался за судами Карвахаля, который по ошибке прошел мимо Санто-Доминго и уплыл куда-то на запад.

31 августа 1498 года флотилия вошла в гавань Санто-Доминго. Третье плавание благополучно закончилось. Оно продолжалось всего лишь 92 дня и привело к открытию Южной Америки.

ОСТРОВ РАЗОЧАРОВАНИЙ

Адмирал вернулся на Эспаньолу тяжело больным. Снова мучила его «подагра», но куда хуже было другое. Еще в заливе Пария плохо стало у него с глазами. Они наливались кровью, болели, и порой зрение ему изменяло, и он почти совершенно ничего не видел. Быть может, это был хронический конъюнктивит, быть может, глаукома — судить об этом трудно, и болезнь эта была неизлечима, по крайней мере теми средствами, которыми располагали врачи того времени.

К счастью, он нашел пристанище не в Изабелле — очаге смертоубийственных лихорадок, а в новой столице Индий — городе Санто-Доминго. Если только можно было назвать городом едва расчищенное поле, где вешками строители наметили грядущие площади и улицы и где они успели на скорую руку возвести сотню хижин и временную резиденцию Бартоломе Колумба.

Покоя в этой резиденции не было. Полуслепой, страдающий от жестоких приступов артрита, Адмирал сразу же был вовлечен в водоворот бурных и скверных событий — на острове дела сложились из рук вон плохо.

За время отсутствия Адмирала — а на Эспаньоле он не был два с лишним года — произошло то, чего не предусмотрели хозяева этого острова — Изабелла и Фердинанд. Рыцари первоначального накопления, которые, по мысли Католических Королей, должны были споспешествовать быстрому обогащению короны, пустились во все тяжкие и ввергли остров в состояние безурядицы.

Прецеденты подобного рода случались и прежде. История 39 робинзонов крепости Навидад и события на Эспаньоле в пору бегства Маргарита в этом смысле весьма поучительны. Но в 1493 и 1494 годах смутьяны и искатели легкой наживы предавались разбою и грабежу стихийно, у них не было предводителя, который мог бы объединить разрозненные шайки и придать ударную силу сплоченной банде добытчиков. Роль эта была по плечу Алонсо де Охеде, но он, индивидуалист по своей натуре, предпочитал действовать в одиночку и куролесить в наиболее злачных местах с дюжиной лихих конников.

В 1496 году смута обрела вожака. Им стал Франсиско Ролдан, которого Адмирал, отбывая в Кастилию, назначил главным судьей Эспаньолы. Этот андалузский рыцарь в канун выхода в плавание кораблей второй экспедиции был рекомендован Адмиралу кардиналом Педро Гонсалесом де Мендосой, а в 1494 и 1495 годах правитель острова не мог им нахвалиться. Будучи судьей в Изабелле, Ролдан наводил дисциплину среди тамошних обитателей и побуждал их работать в поте лица. Его боялись, но что-то в поведении этого человека внушало надежды искателям наживы, и как раз в это время он приобрел много тайных приверженцев в адмиральской ставке.