(не)свобода - Сергей Владимирович Лебеденко

– Это actions-per-minute, – сказал Роман. – То есть, те действия, которые ты можешь выполнить за минуту. Обычно считается, что кто быстрее кликает мышью, у того преимущество, – он улыбнулся. – Но, вообще, это не главное.

– А что главное?

– Как и везде. Мастерство исполнения.

Улыбка делала его чем-то похожим на медвежонка Паддингтона или взбалмошную игрушку из комедии «Третий лишний», и Саша ощутила… Не знала она, что именно ощутила, но именно это ощущаешь, когда смотришь на Паддингтона или на японскую мультяшку. Ня, кавай.

– Вот ты на ходу успела ответить на сообщение, найти меня в зале и отключить телефон, – продолжал Роман. – Еще и в наушниках пришла, зачтем и это. В целом, неплохой результат, но есть, к чему стремиться. В смысле АПМ. Но мастерство выше всяких.

– Комплимент, которого я не ожидала.

– Я вообще мастер удивлять.

– Ломастер.

Роман хмыкнул, отпил еще пива.

Саша пролистала страницы меню и обернулась к пробковой доске над баром, где мелом были выведены сорта пива.

– Что ты пьешь?

– Бельгийское. Это традиция.

– У тебя есть традиция пить бельгийское пиво?

– Ну да. Каждый раз после тренировки у нас на базе, – пожал плечами Роман. – У всех должны быть свои ритуалы.

– У киберспортсменов есть тренировки? – удивилась Саша.

– Естественно, – на лице Романа снова нарисовалась паддингтоновская улыбка. – Надо же поддерживать спортивный дух, мораль в тиме и прочий корпоративный булщит.

«Корпоративный булщит» Сашу заинтересовал. Три бокала пива, две корзинки с картошкой фри и два бургера спустя Саша узнала о тонкостях игры за протоссов в «Старкрафте», о маркетинге команды, о том, каков процент православных среди зрителей соревнований и о том, как киберспортсмены относятся к театру. Роман любил театр – в отличие от своего отца, который почему-то избегал любых культурных мероприятий, если там нельзя познакомиться с «уважаемыми людьми», так что в основном ходил на дорогущие постановки в Большой.

– Он в последнее время что-то поехал на апокалиптической теме, – усмехнулся Роман. – Купил, слышь, большой такой альбом этого, как его… Ну скажи, немецкий хрен шестнадцатого века?

– Дюрера?

– Бля, да. Точно. Ну и начал оттуда вырывать страницы, я такой: бать, может это, провериться тебе сходить? А он говорит: знаки ищу. ХЗ, короче.

В последний раз Роман был на постановке «Смерти в Венеции» Николая Черновдовина, для которой режиссер воссоздал часть интерьера Дворца дожей. Предприятие по нынешним временам прямо-таки беспрецедентное по дороговизне.

– Да ладно, есть вещи, на которые деньги найти можно всегда, – отмахнулся рукой Роман. – Вот мой батя, к примеру…

Почему-то Роман то и дело съезжал на батю: батя то, батя се. И крестный ход может возглавить, и канал продюсировать. Команду его тоже спонсирует, естественно, батя.

– И что, команда у вас называется как-нибудь, – Саша прыснула, – типа «Хоругвеносцев»?

– Да нет, «Старскрим»… – сказал он и о чем-то задумался на пару минут, хмуро жуя последнюю картошку.

– Че загрузился?

– Я просто хотел спросить… – Он словно бы собрался с духом и выпалил: – А ты крещеная?

Саша еле удержалась от того, чтобы не заржать.

– В детстве меня крестили, да. Говорят, батюшка так неудобно держал подгузник, что я всё время орала. Но я атеистка. – Она пожала плечами. – Сейчас так у всех, наверно.

– Ну, не совсем… – сказал Роман, но развивать тему не стал.

Помолчали. Потом переключились на тему игр, сериалов и мемов, и остаток встречи проржали. Даже неловкое обычно на tinder-date прощание вышло очень даже ловким и ненапряжным. Договорились увидеться на выходные.

Ня, кавай.

Одна проблема беспокоила Сашу: чем все-таки занимался отец Романа, помимо насаждения духовности и спонсорской помощи киберспорту? Что-то ей попадалось на глаза в ленте, что-то не очень благостное…

Она решила выяснить это позже, но до выходных так и не набрала никакого запроса в поисковике – закрутилась и забыла… Всё время и силы уходили на поиск лекарств для отца и грустных учеников со всё более вытягивающимися от нагрузки лицами.

Допрос 4

Вопрос.

Благодарю, конечно, но это не ваше дело.

Вопрос.

Конечно, благодарен. Хотя пустить ко мне на свидание жену вы обязаны были и раньше. Но я рад, что голос совести у вас наконец проснулся. Может быть, вы даже перестанете переворачивать вверх дном мою камеру каждую пятницу, как по расписанию. Что вы всякий раз надеетесь там найти?..

Вопрос.

Всё в порядке. Точнее, не совсем в порядке, но это не ваша забота. На соседей не жалуюсь, гулять всё еще дают. Спасибо, что Агузарову включают, а не Алену Апину. Хотя как профессионал должен заметить, что звук у вас тут в «Лефортово» так себе. Кстати, а что это за господин с нами? Нас как-то не представили.

Вопрос.

Басня Крылова. И у Достоевского есть в «Бесах». Слона в музее-то он и не заметил. Вот и вы не заметили слона. Где мои адвокаты, которые ходатайствовали о явке, и почему допрос проходит без них? А, господа хорошие?

Вопрос.

Конечно. У меня их целых два. А что, полковник Романов вас не проинформировал? Ах да, наверно был занят вопросом проливов.

Вопрос.

Нет, не хамлю. Я и правда не знал, что он уже не занимается делом. Трудно следить за перипетиями дела, когда к тебе даже не пускают адвокатов.

Вопрос.

А я могу отказаться от дачи показаний в отсутствие защитника. Что было бы для меня крайне печально. Как я и объяснял вашему коллеге Романову, я сам больше всех заинтересован в том, чтобы рассказать, как всё было на самом деле, и развеять абсурдные обвинения.

Вопрос.

Потому что я сижу здесь вот уже почти три месяца, а допрашивали меня последний раз месяц назад. Компания в камере у меня приятная, конечно, – вы не были во Владивостоке, товарищ Сергеев, или как вас там? Зря, зря! Мне бывший тамошний мэр много рассказывал о местных достопримечательностях. О море. Должно быть, очень красиво.

Да, я отвлекся. Меня никто не допрашивал всё это время. Хотя товарищ подполковник едва не погоны готов был с себя срывать, ставя на то, что я вот-вот убегу из страны. Иных следственных действий тоже, насколько мне известно, не проводили. И это очень обидно, потому что в первую очередь именно я заинтересован в том, чтобы эти следственные действия были проведены. Потому что, если только начать проводить их по совести, станет очевидно, что никакого мошенничества ни я, ни мои коллеги не совершали.

Вопрос.

Нет, господин Сергеев,