Ишемия (СИ) - "happynightingale"

- Потанцуем? - мужчина протянул руку. Девушка ошарашенно посмотрела на него, словно он ей замуж предложил выйти. Бен Соло, сделавший шаг к ней, находясь в своем мире, в своей стихии, был почти сенсацией. В тех их отношениях он четко разграничивал “их” и самого себя, а сейчас взялся как из ниоткуда и предложил ей танец.

Протягивал руку.

Но… как-то поздно. Рей знала, что за той рукой ничего не последует. Если он не протянул ей руку тогда, пару недель назад, прижимая её к столу и шепча “люблю”, то и сейчас вряд ли изменится. Для Бена Соло танец был лишь танцем, когда для неё это мог быть очередной проблеск надежды, которая погаснет, едва музыка доиграет до конца. Тогда, отпустив её, он добил её сердце, и больше Рей рисковать не хотела.

В тот день ему не нужно было ни о чем просить. Даже говорить не нужно было. Он мог прижимать её к тому столу хоть до конца жизни, и она была бы счастлива ощущать его дыхание на затылке, но он лишь закрыл за ней дверь. Будто не его губы то роковое, убившее “люблю” сказали.

- О, я бы с радостью, но руки заняты, - она взяла с подноса проходящего мимо официанта изящную флейту. Бен едва не рассмеялся, хотел напомнить, что она презирает Asti всей душой, но, видимо, его Рей презирала сильнее, раз даже отпила мускатное нечто и не поморщилась. - Может, в другой раз.

Она пожала плечами. Будто влепила ему при всех пощечину.

Ну что ж. Рей имела право. Но сейчас, глядя на неё, Бену было очень горько. Он подарил ей свободу, неужели не заслужил хоть танец? Ведь с бывшим она, будучи уже с ним, Беном, в отношениях, целовалась, чтобы тот не выглядел кретином или идиотом на глазах у всего мира, так за что ж его она так пнула?

- Может быть, - согласился Бен. Рей прищурилась. Она ожидала вспышки гнева, но нет. Глаза мужчины остались все такими же спокойными, потухшими и уставшими, как тогда, в то утро, когда он закрыл за ней дверь. - Приятного вечера.

- Приятного вечера, доктор Соло.

Бен как-то странно, косо усмехнулся. Подумал, что кем-кем, а “доктором Соло” он уже не был. Сейчас, в этот новый виток жизни, мужчина был пока для себя незнакомцем в знакомом теле, не более. Взяв и себе флейту, Бен растворился в толпе.

Рей с минуту смотрела ему вслед. Затем, словно очнувшись от заклятия, направилась к барной стойке, отставив, наконец, паршивое просекко в сторону.

- Кир Рояль. Ой, нет, лучше… лучше просто грейпфрутовую водку.

Наблюдая за барменом, девушка не заметила, как к ней подошел еще один знакомый врач. Она едва глаза не закатила. Почему нейрохирурги и неврологи посещали конгресс кардиологов? Что это за правила такие?

- У меня всего два врача в друзьях, и вот вы оба здесь. Либо безумное совпадение, либо кто-то надоумил фармацевтическую компанию пригласить меня, - заметила Рей, задумчиво рассматривая Кардо. Тот, выпив залпом водку Рей, покачал головой.

- Знаешь, а ведь танец ты подарить ему могла, - неожиданно сухо сказал он, никак не опровергнув догадки девушки, чем подтвердил, что случайность не была случайностью. Не судьба подарила ей новую встречу с Беном. А невролог, который её от стресса должен был оберегать. Хотя, может Кардо как раз таки знал, что ей для равновесия Бен Соло нужен сильнее, чем тразадон и дыхательные упражнения.

- Бен Соло не нуждается в подарках, - грустно заметила Рей, рассматривая место на руке, где долго не сходил синяк от хватки Бена. По правде, тот секс оставил много следов на её коже и под ней. Синяки прошли, но душа все ещё оставалась там, в его крепких руках. Так сильно сжатая, что дышать было тяжело. Когда же это уже пройдет?

- Думаешь?

Девушка пожала плечами и вспомнила, что книгу-то Бен сохранил и даже листал. Но она-то книгой не была. И не хотела быть. Она хотела быть чем-то более постоянным.

- Рей, я знаю, что Бен очень сложный человек, но выставить его на посмешище сегодня было слишком. Знаешь, вчера МинЗдрав официально принял решение остановить его лицензию врача, и все его злопыхатели, коих здесь немало, безумно рады, ведь Бен горел слишком ярко и слишком высоко. Я не знаю, как принимают такие “умные” решения, но немного поддержки ему бы, правда, не помешало именно сегодня. Могла бы хоть сыграть свою роль до конца. Сейчас ему правда ужасно тяжело.

Рей ошарашенно посмотрела на Кардо. Конечно, она знала, что у Бена не все ладится в работе, об этом шептались везде, но никак уж девушка не ожидала, что последствия неудачи могут быть настолько сильными. Как можно лишить лицензии человека, для которого профессия - это призвание и смысл жизни? Все равно, что ей бы запретили писать.

- Я не думаю, что он хотел бы моей жалости.

- Да, Рей, он просто хотел тебя. Всего на один танец. Это было не так и сложно.

*Арун Сингх - один из лучших кардиохирургов США, который провел больше 15 тысяч операций на открытом сердце. Особенно известен в области деской кардиохирургии

** Талидомидовая трагедия. В 1954 году одна немецкая компания выпустила на рынок седативное под названием “талидомид”. За год таблетки стали бестселлером, опережая в продажах даже аспирин! Особенно рьяно рекомендовали препарат принимать беременным.

Благодаря удачной маркетинговой кампании, тысячи беременных женщин принимали «чудо-пилюли» и радовались, что могут не мучиться от токсикоза или бессонницы, но проблема в том, что на берменных компания не проводила дополнительных исследований. Результатом стало то, что в период с 58 по 61 год от 8000 до 12 000 новорождённых родились с физическими уродствами, из них лишь около 5000 не погибли в раннем возрасте, оставшись инвалидами на всю жизнь

***

- Если ты собралась читать, тебе бы стоило снять очки. Солнце стоит еще высоко, и ты сгоришь.

Рей, сидящая на террасе и сосредоточенно пытающаяся вычитать срочное письмо от своего нового агента, вздрогнула не от неожиданности, нет. В конце концов, когда ужин проходит в одной локации, столкнуться двум людям не сложно, а, скорее, от голоса Бена - холодного, острого и стеклянного. Обычно, когда звуки его голоса ласкали ее кожу, у неё аж волосы дыбом становились от удовольствия, но сейчас он прозвучал так, будто мужчина осколок битого стекла к её горлу приложил.

- Думаешь, я вампир, которому страшно солнце? - пошутила она, абсолютно не поняв его фразу. Подвинулась, позволяя мужчине присесть рядом, но он сел в кресло напротив. В его руках была всё та же флейта, с которой он ушел, и Рей ощутила удивление. Она думала, что люди, теряющие смысл жизни, должны где-то напиваться до беспамятства, но Бен же выглядел спокойным. Только что-то в этом спокойствии было зловещее, пугающее. С таким фатальным равнодушием бомба отсчитывала время до взрыва.

От её фразы губы Бена немного дрогнули, он будто хотел этим сказать “о, ну хоть бы было ясно, почему ты ведешь себя как бессердечная сука”, но промолчал. А может, Рей просто надумала себе эти его мысли, потому что сама на себя сердилась.

- Нет, я просто помню, как на Гавайях ты втирала в себя солнцезащитный крем почти постоянно, боясь сгореть, потому что у тебя очень чувствительная кожа, а сейчас сама же себе вредишь. - Бен снова улыбнулся. Грустно и ностальгически. Гавайи. История, произошедшая так давно. Как же он далек от того самоуверенного, немного заебавшегося нейрохирурга. - Ну, знаешь, как наша кожа защищается от ожогов? Все просто. Гипофиз получает информацию из зрительного нерва - мол, слишком ярко и горячо, и тот заставляет меланоциты работать быстрее. А когда ты, сидя на ярком солнце, надеваешь очки, то до зрительного нерва доходит не так уж и много света, ведь у тебя тонировка 90 процентов, а значит, и гипофиз получает более слабый сигнал, и, соответственно, мелатонин выделяется не в нужной концентрации, и ты получаешь ожог. Так что сделай себе одолжение - сними их*.

- Да ты шутишь, - Рей уставилась на Бена, открыв рот. Потом спохватилась. Конечно, он не шутил, когда превращался в доктора. Сощурившись, девушка вдруг поняла, что за этими умными фактами Бен прячет свою растерянность. Что-то внутри сжалось. Он хотел поговорить с ней, возможно, проявить внимание или заботу, но не знал, как завязать диалог? Не знал как человеческим языком попросить её не прятать от него взгляд? Хотя чему удивляться? В самые критичные моменты своих отношений они всегда вели себя как два труса, прячась за масками. Она обычно надевала на себя роль шлюхи, Бен же - образ врача, потому неудивительно, что с ней говорил не её мужчина, а доктор Соло.