Вихрь преисподней - Глеб Соколов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, конечно... Конечно помню!
– Так вот, знай: и ей владела идея богоизбранности. Однажды – это было очень давно, в юности – разыскивая какую-то вещь, я копался в старом шкафу... Случайно нашел ученическую тетрадь. Это были ее записки, нечто вроде дневника, в котором она рассуждала о собственной богоизбранности. Она считала, что бог предназначил ее для особого, великого жребия... Есть нечто вроде метки, которой отмечены с рождения целые семьи. Она заставляет людей верить, что их судьба будет исполнена необыкновенного и истово ждать, когда оно состоится.
– Но ты же сам сказал, что она была чахлой и неприметной женщиной. Что необыкновенного было в ее судьбе?
– Ничего!.. Но метка-то на ней была!..
– Метка?!.. Обостренного тщеславия? Сумасшествия?!..
– Ты не понял... Помнишь своего прадеда?..
– Как я могу его помнить?!
– Самолет в котором он летел, разбился. Но он чудесным образом остался в живых. При том что ни одного шанса выжить не было...
– И какой же вывод ты из этого делаешь?
– А такой, что если бы он не остался тогда жить, то моя мать не встретилась бы с моим отцом, не родился бы я. В этом чудесном избавлении от смерти моего деда я вижу подтверждение собственной богоизбранности.
– Отец, это чушь, ахинея!
– Не чушь! Не ахинея! – В голосе его чувствовался вызов. – Бог выделяет некоторых людей, отмечает их и затем наталкивает на определенный путь, заставляет идти по нему...
– Но где же он, папа, твой бог?! Он позвал тебя куда-то, но не помог, совсем не помог тебе. Получается, он просто поманил тебя и обрёк на муки. В чём же дело?
– Не знаю! Не знаю!.. Тут, как и везде, отсев: своей десницей бог отмечает больше людей, чем нужно для его целей... Они все избраны им, но про часть из них он в какой-то момент забывает, бросает их... Но они-то уже не в силах забыть, что выбраны им. Выбраны для какого-то необыкновенного, яркого, великого жребия!.. И горе им после этого!.. Я думаю, это не только в моей профессии, это так во всех профессиях. Только там это не так выпукло, ярко, ясно...
– Боже мой! Боже мой! – застонал Не-Маркетинг. – Ты – певец, человек, отмеченный богом, человек, которому бог дал талант, ты – рыл могилы!..
Потемнело. Подул ветер.
– А-а, опять! – воскликнул Не-Маркетинг. – Чувствуешь, он беспокоится! Опять! Он ведь тоже... Он не здесь лежит, но он тоже во мраке, в кладбищенском мраке.
– Брось, хватит, я сам подвержен тяжелым мыслям, но ты... Ты, черт побери, кажется увяз в этой трясине гораздо сильнее. Но я-то – ладно, я – это я, мне положено увязнуть: жизнь прошла, не грех вернуться к прошлому, но ты...
Сын не слушал отца...
– Он там, папа, мой несчастный дебил, в том ужасном прошлом! Пока он там, в прошлом, мне нет покоя.
– Как это? «Он – в прошлом», «мне нет покоя, пока в прошлом»... Что это значит?! – испуганно пробормотал Иван Бобылев, косясь отчего-то на окрестные могилы. – А где ему быть, как не в прошлом? Ведь, если я правильно понял, это – ты сам, каким ты был когда-то давно. Но ведь был же! А не есть. Время его ушло. Ведь не станешь же ты, в самом деле, опять собою-мальчиком, а? Ведь не станешь же? – с усиливавшимся ужасом, словно совсем не будучи уверенным в ответе, спрашивал Иван Бобылев. Ветер задул сильнее. – Ведь это только сумасшедшие в детство впадают... Он всегда будет в прошлом, с ним покончено.
– Покончено?! – неожиданно пришел в ярость Не-Маркетинг. – А чего же тогда я все о нем думаю, чего же с ним разговариваю, если его нет больше?! А чего же ты сам на кладбище, к Шошо таскаешься, если с ним уже – все, покончено?!.. Да и ведь и с тобой, если так, уже покончено! Ведь и у тебя больше ничего не будет, не может быть!
– Да, прошлое – не вернется! – воскликнул Иван Бобылев с ужасом взирая на сына.
– Но это значит, что никогда не засияет над моим дебилом солнце, и только мрак, и ужас черного кладбища и тоска будут вечно окружать его?!
– Да! Время!
– Будь проклято время! Пусть тогда все рушится и взрывается, умрут и погибнут все вокруг, раз не воссияет солнце над моим дебилом. Он исчез, пропал, он не дождался избавления!
– Ты мстителен, ты жесток! Твой товарищ говорил мне... Он многое рассказал. Теперь мне ясно. Вот почему ты с жадностью ловишь мрачные сообщения: теракты, теракты... Жаждешь гибели мира, мести за дебила, за себя! Так нельзя!
Не-Маркетинг не слушал отца.
– Что здесь? Какая тайна? Лежащие здесь не знают своих возможностей! – бормотал он, оглядывая могилы.
– Что ты?! Как язык поворачивается?!
– Это раньше все падало в ничто, теперь – иначе, новые технологии! И пусть не скоро, мир переменится, те, кто лежат здесь, не должны забывать этого...
– Перестань, перестань!
– Нет, ты не знаешь, какой сгусток чувств, ощущений и эмоций заключен в моем бедном дебиле! Этот сгусток, эти информации не должно исчезнуть, как и те, твоих друзей. Пусть мертвые восстанут и поднимут лежащее вместе с ними в гробах...
– Перестань, перестань!
– Им все равно не отлежаться!.. Слишком большой сгусток информации. Эй, вы, восстаньте!
– Что ты!? Перестань, не кощунствуй!
– Нет, я не перестану, пусть встают, надо доиграть, исправить, что не было доиграно, отомстить за муки, сменить их на счастье!
– Перестань!
– Нет! Чувствуешь, витает в воздухе: мир переменится, мертвые восстанут и прошлое вернется. Слишком многое там и не может исчезнуть!
– Перестань, прошу тебя! Немедленно!
– Ну же, пора явиться! Отриньте саван, разворотите гробы и поднимитесь! Ты, мой несчастный дебил, вставай из небытия! Где оно расположено – в прошлом, в могиле, в информационном пространстве? Явись к живым!
– Хватит, я боюсь!
– Чего боишься, дурак?! Это произойдет! Неужели забыл про Страшный суд?! Все равно восстанут! Явятся со своими муками.
– Страшно!
– Не бойся! Ты и так каждый день таскаешься на это кладбище, беседовать с Шошо!.. Эй, Шошо!
– Перестань, перестань!
Не-Маркетинг повернулся к нему:
– Их муки взывают ко мне! Они не отомщены. Месть... Кто виноват в том, что с ними было?! Что произошло со мной в отрочестве? Кто в этом виноват?!
– Ты виноват во всем сам! Все дебилы! У всех несчастных, неблагополучных мозг – размером чуть больше грецкого ореха.
* * *– Врешь, врешь! – закричал Не-Маркетинг. – Ты сам так не думаешь, иначе чего ты сюда таскаешься? О чем хочешь с ними поговорить?! Отвечай!.. Молчишь? Я знаю – за этими муками спрятана тайна, которая имеет отношение к тебе, ко мне, к дебилу, к Шошо, – ты пытаешься отгадать тайну! Она – причина того, что рождает дебилов. В прошлом – какая-то тайна!
Он сбросил с плиты цветочные горшки. Иван Бобылёв шагнул назад: с ужасом он наблюдал за ним.
– Это не дебилизм, это нечто... Я открою тайну!
Он схватил валявшийся в траве у оградки совок и с ожесточением начал рыть могильный холм. Глаза Ивана Бобылева округлились от ужаса.
– Восстаньте из гробов, откройте свою тайну! Неужели испытанные муки не заставят восстать из гробов и открыть причину испытанной тоски?! Страшной тоски! – выкрикивал Не-Маркетинг, отбрасывая землю далеко в сторону.
– Перестань! – закричал Иван Бобылев. Он попытался оттащить сына от холма, – Это ужас!
– Всю жизнь ты убеждал меня, что я дебил, а дебилам ужас – не ужас!..
Он оттолкнул отца.
– Восстаньте из гробов, поправьте саван, отряхните комья земли и разыщите в собственном гнилом трупе страшный орган, ту железу, раковую опухоль, бывшую причиной ваших бед! Неужели не хочется знать тайну, почему вы были дебилами?! Собственной тоски и глупости?!.. Неблагополучия!
– Нет никакой тайны! Дебил, скотина, прекрати кощунствовать!
Он бросился на сына.
Тот с легкостью, будто силы удесятерены, отбросил отца. Ударившись об ограду Иван Бобылев осел на землю.
– Тайна есть! В чем она?! Что скрывает прошлое?! Почему льет слезы дебил?! Отчего ты сам сидел в кафе, пил и ничего не делал, когда мог спастись? Отчего так с Шошо?! В чем разгадка?!
– Ни в чем! Так устроен мир: всюду глупость, случайность, сложение хромосом, отбор, – пытаясь подняться с земли Иван Бобылев схватился рукой за могильную ограду.
– Ты – тупой! Ничего не хочешь знать, как пьяница, сидящий на ступеньках перехода! – Не-Маркетинг с силой отбросил в сторону очередной совок земли. – Здесь система!
Иван Бобылев разрыдался:
– Гвоздик, не ищи причины, беги отсюда прочь, иначе...
На карачках он пополз к сыну, норовя ухватить за ногу.
– Я не хочу видеть во всем глупую случайность, неудачный набор хромосом! Не-ет, этот отбор не естественен, он искусственен!.. Отыщите духа, зло подшутившего над вами! Отыщите мрачную черную железу, что вырабатывала вещество, с кровью оно растекалось по организму, делая вас несчастными! Мне, живому, не под силу, так может вам, мертвецам, откроется в этом городе больше?!..
Вдруг Иван Бобылев встрепенулся:
– Ты слышишь?! Что это?! Земля шевелится!