Река тьмы - Джеймс Грейди

Иногда они ссорились с Ником по поводу того, что она любила читать в постели, а он терпеть этого не мог.

– Какое же счастье побыть в одиночестве! – воскликнула она, забралась в постель, поудобнее положила подушку под голову и принялась изучать биографию Мартина Лютера Кинга, погрузившись в мир большой политики и настоящих героев.

Когда Сильвия дошла до истории о шестнадцатилетней чернокожей школьнице, призвавшей своих одноклассников еще в 1951 году выступить против сегрегации в школах, ротвейлер, до того мирно лежавший на ковре, вдруг зарычал…

– Молчи, – приказала ему Сильвия.

Ротвейлер поднялся на ноги и осклабился, его глаза горели.

– Да нет здесь чужих, – сказала Сильвия, продолжая читать. – Смотри не разбуди Сола.

Ротвейлер залаял басом.

– Замолчи! Разбудишь Сола!

В прихожей прозвенел звонок.

«Наверное, почтальон, – подумала Сильвия, неохотно слезая с кровати. – Привез, должно быть, посылку от деда с бабкой или от сестры… А вдруг это активисты Армии спасения?! Упаси Бог! Эти старые леди в шляпках или молодые люди с Библией под мышкой кого угодно доведут до белого каления!»

– Иду! – крикнула она, спускаясь со второго этажа.

«Только бы пес не напугал их!»

Сильвия схватила ротвейлера за ошейник и с трудом оттащила от входной двери: собака уже весила пятьдесят килограммов, но ветеринар сказал, что она еще наберет в весе.

«Почему только Ник не согласился на миниатюрного коккера?»

Держа вырывавшегося ротвейлера за ошейник, Сильвия открыла дверь.

Там стоял он. Большой мужчина с помятым лицом в грязной рубашке, засаленных джинсах и поношенных кроссовках. От него пахло виски и по́том.

– Извините… – сказал мужчина.

Голос этого человека Сильвии был знаком. В минувшие годы раз пять или шесть она слышала этот голос в телефонной трубке. Звонил он, как правило, ночью. Сильвии стоило больших трудов заставить Ника положить конец этим безобразным ночным звонкам.

– Извините, – повторил мужчина. – Вы – Сильвия, а я Джуд.

– Здр… здравствуйте. – Сильвия автоматически улыбнулась. Но сердце ее екнуло. Перед нею стоял тот, чьи проблемы Ник так близко принял к сердцу. Сама же Сильвия считала, что именно этот человек – причина всех прошлых и нынешних неприятностей Ника. «Это хорошо, что собака рядом», – мелькнула у Сильвии смутная мысль.

– Что вы здесь делаете? – спросила она, хотя сама прекрасно знала ответ на этот вопрос.

– Я хотел бы поговорить с Ником.

– Он должен быть сейчас в своем офисе.

– Туда я не смог добраться, – сказал Джуд, и по его смущенному виду Сильвия поняла, что это правда. – У меня машина задымила еще в Пенсильвании. На автобусе я добрался до Западной Виргинии. А потом меня подвез какой-то священник… Ваш адрес я нашел в телефонной книге, а парень на заправке сказал, как найти вашу улицу… Разыскивать офис Ника я уже не в состоянии, – добавил Джуд.

Ротвейлер зарычал.

– Извините меня, – сказал Джуд. – Я не хотел доставлять вам никаких хлопот.

Пошел сильный дождь.

– Я не могу ждать Ника на крыльце… Они могут меня увидеть…

Осторожной Сильвии стало жалко этого мужчину.

– Ладно уж, входите… Но не делайте резких движений: собака не любит незнакомых людей.

– Умный пес, – сказал Джуд, входя в прихожую и направляясь в гостиную.

Сильвия указала ему на стул у большого обеденного стола:

– Садитесь.

Джуд от усталости плюхнулся на стул.

Пес рванулся вперед.

– Спокойно! – прикрикнула Сильвия, удерживая ротвейлера.

Когда он успокоился, она отпустила его. Пес медленно подошел к Джуду, обнюхал его колени и, попятившись назад, сел, не сводя глаз с незнакомца.

Сильвия вышла на кухню, оставив дверь за собой открытой. Сидевший в гостиной ротвейлер ей был хорошо виден: он даст знать, если Джуд только пошевелится.

Сняв со стены трубку-телефон, она набрала номер Ника. И снова в офисе мужа сработал автоответчик.

– Немедленно приезжай домой, – сказала Сильвия.

«Хуанита поехала к двоюродному брату». Сильвия набрала известный ей номер и сказала ответившему мужчине по-испански:

– Передайте Хуаните, что Сильвия попросила ее немедленно приехать. Спасибо.

Повесив трубку, она вернулась в гостиную.

– Вы по-прежнему хорошо говорите по-испански, хотя с того времени, как вы вернулись из Мексики, прошло уже много лет, – пробурчал Джуд.

– Откуда вам известно, что я там работала?

– Мне рассказывал об этом Ник.

– А что он вам еще рассказывал?

Джуд пожал плечами:

– То, что он любит вас.

Сильвия глубоко вздохнула и посмотрела Джуду прямо в глаза.

– Мне очень жаль, что вы попали в беду…

– Мне тоже жаль… Но мне надо поговорить с Ником. Сообщить ему… плохие новости.

– Какие же?

– Не хотел бы говорить о них больше, чем необходимо.

– Итак, вы просто хотите поговорить с Ником?

– Поймите, я не хочу создавать для Ника какие-то проблемы. Я и раньше этого никогда не делал…

– Тогда, может быть, вы… вам следовало бы… оставить нас в покое?

– Да, конечно, – вздохнул Джуд.

«Почему Ник не звонит? – подумала Сильвия. – Где он?»

– Вы не сможете остаться у нас на ночь, – сказала она, ненавидя себя за собственный страх.

– Понятно.

Ротвейлер не спускал глаз с Джуда.

– Вы, наверное, хотите пить? – спросила Сильвия, прекрасно понимая, что может поставить этого мужчину, от которого пахнет виски, в неудобное положение.

– Вы хотите сказать – выпить? – не смутился Джуд.

– Мы не держим в доме спиртного.

– Ясное дело, – пробурчал Джуд, и по его тону Сильвия поняла: он знает, что она лжет.

– Вы говорите по-испански? – спросила она.

– Могу заказать пиво, сказать «спасибо»… знаю, как называется их водка – «текила», еще знаю – «сеньора и сеньорита»…

– Из питья у нас в доме есть только молоко, – перебила его Сильвия.

– Молоко? – Он покачал головой. – Да, я бы не отказался от стакана молока.

Когда Сильвия поставила на стол перед Джудом стакан с молоком, со второго этажа послышался плач ее сына.

– Это Сол, – улыбнулся Джуд.

– Нет! – резко сказала Сильвия. – То есть… я хочу сказать, оставайтесь здесь, а я… я одна пойду к нему.

– Как скажете.

Пес последовал за хозяйкой. Она и сама не знала, хорошо это или плохо.

Сол стоял в своей кроватке. Увидев мать, он улыбнулся и потянулся к ней ручонками. Наверное, он был мокрый. Но времени переодеть сына у Сильвии не было: она ни на минуту не хотела спускать глаз с того мужчины.

Когда с Солом на руках она спускалась в гостиную, ротвейлер бежал впереди.

– Да он копия Ника! – воскликнул Джуд, увидев ребенка.

– Да! – сказала Сильвия.

Сол прильнул к ее шее. «Кто этот незнакомый дядя?»

– Я должна приготовить сыну что-нибудь поесть.

– Понимаю…

– А вы… вы, наверное, голодны?

– Немножко.

На столе стоял пустой стакан из-под молока.

«Черт, – подумала Сильвия, – надо было задать этот вопрос раньше. Или уж совсем не спрашивать».

На кухне, когда Сильвия, достав из холодильника рыбные консервы, добавляла в них майонез, Сол держался за ее ногу. Но потом он подошел к двери и посмотрел на дядю, который сидел на стуле, где любил отдыхать его отец. Ротвейлер стоял рядом с мальчиком.

– Привет, Сол, – послышался из гостиной голос Джуда. – Как поживаешь?

Мальчик открыл рот. Джуд улыбнулся ему. Сол улыбнулся в ответ. Джуд подпрыгнул на стуле, закрыл лицо рукой и посмотрел на мальчика сквозь пальцы. Сол засмеялся: уж слишком смешной был этот дядя. Джуд подносил к лицу то одну, то другую руку и хитро улыбался ребенку сквозь растопыренные пальцы. Как обезьянка.

Джуд засмеялся.

А потом вдруг заплакал.

«Она же услышит», – подумал он. И поспешил вытереть ладонью мокрые щеки.

– А вот и ваши сандвичи, – сказала Сильвия, внося в гостиную поднос с сандвичами и глубокой тарелкой с рыбой. На подносе стоял еще один стакан молока. Поставив еду на стол, она спросила: – С вами все в порядке?

– Да-да, конечно, – поспешил заверить он. – Я превратился в человека-обезьяну, чтобы повеселить вашего малыша.

Сильвия села у стола, посадила Сола себе на колени и стала кормить его рыбой. Зная, что ротвейлер рядом, она чувствовала себя в относительной безопасности.

Джуд жадно проглотил сандвичи и запил их молоком. Руки у него дрожали. «Где у них хранится спиртное?»

– Так кто же вы? – спросила Сильвия Джуда.

– Я лучший друг вашего мужа, – ответил он.

– Я почему-то так не думаю.

– Тогда считайте, что мне это просто показалось.

– Мне хотелось бы думать именно так, – прошептала она. В заднем кармане ее джинсов лежал кухонный нож. Она ненавидела себя за то, что положила его туда, но одновременно это доставляло ей удовольствие: это была дополнительная гарантия ее безопасности.